Страница 6 из 62
За это время Ольга Шлоссер на старой установке провела серию экспериментов по «забросу». В качестве подопытных традиционно использовали белых мышей. Первые мышки гибли, как выяснилось, из-за недостаточно точно подобранных технических параметров установки. Но потом, после уточнения коэффициентов, все стало получаться. Отработав методику на грызунах, провели контрольный опыт на собаке. Взяли старую, дышащую на ладан, дворнягу и «десантировали» ее в «тамошнего» щенка, опять-таки «дворянина». Было интересно наблюдать, как щенок движется медленными, старческими движениями. Удивленно разглядывает свои молодые лапы, как будто прислушивается к себе: неужели ничего не болит? Ну, и самое главное желание, не забиться куда-то помереть, а раздобыть пожрать и проверить, откуда тянется этот восхитительный запах течной суки. Впрочем, движения пса быстро превратились из медленных, старческих в быстрые и уверенные. Освоился с новым телом. Молодые ученые пронаблюдали за подопытным до позднего вечера того мира, сопровождая его действия веселыми комментариями. В темноте начавшейся ночи контакт со щенком был потерян.
Вечером, на ставших почти постоянными «посиделках» руководства проекта в номере директора, Ольга Викторовна заявила, что готова к «засылке» человека и уверенна в стопроцентной безопасности для «десантника». Это сообщение было выслушано с радостью и тостом за "прекрасных дам". Всеобщее воодушевление было прервано Викентьевым.
— Вот что, молодежь, — Юрий Александрович, хотя и был старше остальных присутствующих всего-то на несколько лет (кроме одного), к молодым себя не причислял, — может техника и готова к «забросу», а вот мы сами, — Викентьев посмотрел сначала на Женю Воропаева, привезенного Логиновым еще неделю тому назад, затем оглядел остальных, и продолжил: — нет.
Катя кивнула ему. Всю эту неделю она почти не отходила от Евгения, занимаясь с ним современной историей, экономикой и политологией.
— Мы хотим перевернуть целый мир, а как правильно это сделать, мы разве знаем?
Все затихли.
— И даже не это самое главное, — Юрий Александрович еще раз окинул всех серьезным взглядом и «выдал» свою заранее подготовленную «бомбу»: — Вы хоть понимаете, что мы, практически, будем убивать тех, в кого будем забрасывать наших «десантников»?
Наступившая тишина была поистине «гробовой». Никто даже не переглядывался. Только Викентьев неторопливо переносил взгляд с одного на другого, гадая, справятся ли ребята с этой нравственной проблемой, которую для себя он давно уже решил.
Первой, как это ни странно, прервала тишину Екатерина: — А сколько жизней потеряла наша страна в Великой Отечественной?
— А причем здесь это? — удивился Логинов.
— А притом, что этические дилеммы нужно, по-моему, решать только с позиции наименьшего зла, — начала объяснять Катя, — Если в результате нашей работы погибнет несколько человек, но зато во много раз больше людей останутся живы…
Девушка замолчала, но дальше и так все было понятно. Все помаленьку начали оживать, обдумывая ее слова.
— В яблочко! — восхитился про себя Юрий Александрович, — Молодец девчонка! А ведь до меня это доходило дольше.
— Ну, кстати, убийство, это слишком громко сказано, — озвучил свои мысли Николай, — ведь память реципиента остается, я уже не говорю про тело.
— Вот только давайте не будем сейчас вдаваться в философию, — прервал друга Дима — Сан Саныч, наполни дамам бокалы.
Вечер перешел в свое обычное русло. Как-то так получилось, что крепкое пить на практически ежевечерних встречах перестали. В ходу было сухое вино и, почти вне конкуренции, мартини со швепсом. Сидели, потягивали коктейль, перебрасывались шутками, обсуждали проделанное за день и, сами не замечая того, планировали будущую работу. Почти незаметно сложилось так, что Юрий Александрович сидел рядом с Катей, а Логинов с Ольгой. Самые молодые из присутствующих Дмитрий с Колей уже несколько раз беззлобно подшучивали над случайно сложившимися парами. Впрочем, на фоне "безумно интересной работы", как выразилась Екатерина, узнав назначение проекта, любовные коллизии никого особо не волновали, во всяком случае, пока.
На следующий день Викентьев опять улетел в Москву. Во-первых, он должен был замерить какие-то параметры маленьким, с сигаретную пачку, прибором, изготовленным Николаем. Это требовалось для обеспечения точного пробоя в «тамошнюю» столицу СССР. Никого официально не информируя, подполковник с экскурсией прошелся по Кремлю с включенным прибором в кармане. И только после этого направился в управление за разрешением на эксперимент с участием Воропаева и с обоснованием необходимости очередного расширения штата, допущенного к секретам проекта. «Шмель» стремительно разрастался. Требовалось создать пару отделов для поиска подходящих «доноров» и их подготовки. Нужен был отдел разведки и внедрения, с использованием архивов НКВД. Наконец, кто-то должен был подбирать и готовить техническую информацию для передачи ее «туда». Ну и, соответственно, фонды под это все. Сам способ передачи придумал Логинов, бывший в детстве и фото, и радиолюбителем. Оказывается, первые образцы фототелеграфа были разработаны в Германии еще до войны, и сделать вполне удовлетворительный факсоприемник на элементной базе тех лет не представляло особой сложности.
А вот как залегендировать «там» переданную документацию? Этот вопрос мучил директора проекта постоянно. Впрочем, и этот вопрос был решен довольно оригинально, правда, не самим Юрием Александровичем, а "пришлым варягом".
Приехав в управление, Викентьев был почти сразу допущен под очи "его светлости". У генерала сегодня было благодушное настроение. Быстро просмотрев представленные документы, он тут же подписал их и представил директора «Шмеля» невысокому худощавому мужчине лет пятидесяти, который вошел в кабинет почти сразу после Юрия Александровича.
— Полковник Павел Ефимович Коган будет курировать ваш проект от администрации премьер-министра, — глядя на удивленного Викентьева, генерал еле заметно усмехнулся. Ознакомив подполковника с соответствующим приказом, регламентирующим практически неограниченный допуск куратора к секретной информации, замдиректора ФСБ тут же вежливо проводил обоих из кабинета. Что поразило директора проекта, так это то, что генерал, который был сегодня в форме, и, видимо, тоже собираясь уходить, надел фуражку и, прощаясь, первый откозырял полковнику в «гражданке», как старшему по званию.
Юрий Александрович был немного знаком с Коганом. Они «сталкивались» во время разборки со знаменитым в определенных кругах "Энгельским пнем". Тогда нехорошие "заморские мальчики" умудрились засунуть недалеко от аэродрома наших стратегических бомбардировщиков Ту-160 в районе Энгельса контейнер с аппаратурой, прослушивающей радиопереговоры и фиксировавшей работу радиотехнических систем самолетов в обычный сосновый пень.[3]
Павел Ефимович захотел ознакомиться с проектом «Шмель» немедленно. На борту самолета, за рюмкой коньяка, они разговорились. Как понял Викентьев из намеков полковника, премьер, сам выходец из спецслужб, предпочитал лично держать руку на «пульсе» самых важных с его точки зрения дел. Коган, бывший разведчик, хотя не зря считается, что они бывшими не бывают, занимался у премьера в основном вопросами авиации. Когда-то в молодости, как он сам рассказал в самолете Юрию Александровичу, пришлось ему потюкать топориком в одном французском порту, работая плотником. Одновременно он внимательно наблюдал за приплывающими и уходящими как военными, так и гражданскими судами. Анализировали полученную информацию уже в Москве. Вот тогда-то у неплохо зарабатывающего молодого французского рабочего и появилось увлечение. Он не только отлично овладел управлением спортивного самолета в местном аэроклубе, но и собрался участвовать в чемпионате Франции по высшему пилотажу. Но человек предполагает, а начальство, как говориться, располагает. За чужую ошибку, провал связника, пришлось расплачиваться многим. Самого Когана с его, "греческого профиля" носом, напоминавшем знаменитого французского президента, отозвали в Союз. Здесь уже, хорошо тогда «покрутившись», молодой капитан КГБ обменял свои французские «корочки» пилота-спортсмена с паспортными данными из «легенды» на законное пилотское свидетельство, выписанное уже на настоящую фамилию.
3
Реальная история в 1988 году под Прилуками.