Страница 62 из 62
Девятнадцатого июня кинопленка с красочными кадрами разгрома британского флота вторжения достигла берегов Туманного Альбиона. Мои ребята из пятого управления работают достаточно оперативно. Даже название операции в комментарии вставили. В принципе, этот фильм мало чем отличался от показанного на советском телевидении. Чуть больше кадров весело взбирающихся по штормтрапам наших моряков из призовых команд, да длинные колонны пленных, уныло бредущих от морского порта для погрузки в теплушки на станцию Мурманск-товарный (есть такая?). Весело перекрикивающиеся конвойные с буквами ВВ на погонах, укороченными «калашами» за спиной и рвущимися с поводков охрипшими овчарками. Сразу две английские телекомпании не утерпели и показали фильм в тот же вечер. Правительство Чемберлена подало в отставку утром двадцатого. Психологический удар по Британии был очень сильным. Можно было еще попытаться как-то обосновать потерю флота вторжения у далеких вражеских берегов наличием у «комми» этих чудовищных ракет — варварского оружия, абсолютно чуждого нормальному цивилизованному человеку. Но как объяснить избирателям загадочную гибель лучших кораблей на рейде главной базы флота у собственного берега? В тоже время антисоветская истерия в СМИ Англии, начавшаяся за несколько месяцев до начала войны, только набирала обороты.
— Даладье тоже должен в ближайшее время свалиться, — довольно заявил Громыко на очередном совещании ГКО в четырнадцать ноль-ноль, — Шансы де Голля в данной политической ситуации занять пост президента Франции очень высоки. В определенных кругах там уже стало известно, кто дал совет придержать флот в Черном море.
— Это хорошо, — согласился Сталин, — а что с переговорами в Америке?
— Плохо. Многие денежные мешки, контролирующие там власть, уже начали понимать, в какой капкан мы поймали Штаты. Теперь они не могут выбрать между сегодняшними большими доходами и экономической независимостью, но с большими потерями.
— При этом олигархам придется выкинуть прилично денег на поворот общественного мнения, — решил я поддержать Андрея, — Сейчас оно безоговорочно на стороне Советского Союза. Как мы и планировали, киноролики «информбюро» доставляются в Америку самолетами немедленно после выпуска. Во всех кинотеатрах аншлаги. Телевизоры там пока не у всех, да и качество изображения пока несравнимо. Голливуд из наших фильмов уже начал монтировать многосерийную эпопею «Великая война». Даже идиому «Полярный лис» умудрились как-то перевести на английский. Граждане там правильно поняли, что это усиленно-грубая форма выражения «конец всему». Сейчас наш северный пушной зверек — самое популярное животное на североамериканском континенте. А редкие песцовые шубы — писк моды — взлетели в цене в десятки раз.
По кабинету вдоль длинного стола для совещаний прокатились смешки.
— Зря смеетесь, товарищи, — сказал Сталин, сам не удержавшийся от улыбки, — На самом деле идеологическая составляющая работы специалистов генерала Синельникова очень важна.
Берия хмыкнул, но комментировать мои слова не стал. Вместо этого он спросил:
— А не пора ли нам начать операцию «Удар молнии», чтобы подтолкнуть Рузвельта к правильному решению?
— Не рано ли? — удивился Якубовский, — она же на июль планировалась.
Иосиф Виссарионович задумался. Затем посмотрел на Андрей Андреича, которому последнее время он стал доверять все больше и больше в вопросах международной политики.
— А вы что думаете, товарищ Громыко?
— Вероятно, надо. В конце концов, они же сами вместе с Австралией объявили нам вчера войну, как доминионы Великобритании.
Вождь перевел взор на меня.
— У тебя все готово, Егор?
— Так точно, товарищ Сталин. Разрешите мне самому возглавить десант?
Ни мой просящий взгляд, ни вся возможная эмпатия не помогли.
— Нет. Я вообще предлагаю запретить всем членам ГКО выезжать на фронт. Только в глубокий тыл фронта. Как вы думаете товарищи?
Молчаливые кивки были ответом.
— Александр Николаевич, — вождь повернулся к Поскребышеву, уже привычно сидевшему за хозяйским столом во время совещаний, — подготовьте документ. Мы его на завтрашнем совещании подпишем.
— Иосиф Виссарионович, но ведь мы планировали… — Громыко замолчал, глядя на Самого.
Сталин молча обвел всех тяжелым взглядом.