Паяц и кофеварка

— Сколько патетики! Да заткнись ты, кофеварка морщинистая возомнившая… — он даже не обернулся. Скользнул в жерло шлюзовой кишки. Прогудел оттуда громко и язвительно. — Все вы тупые охреневшие кофеварки!

Голос Эдди-Диаманда Первого звучал над новым раем словно трубный глас. Архитектор стояла, под сенью лавровых деревьев. Руки ее, как варежки на резинке, безвольно висели вдоль тела. И, кажется, Архитектор плакала. Беззвучно.

К серии «диаманд» Весельчак приступил лишь тогда, когда убедился что все подготовительные работы прошли отлично, тестовые киборги выдали прекрасные показатели, а ненужный ажиотаж вокруг последней, почти неотличимой от человека модели биобиблиотекаря утих. Профессор Весельчак неожиданно для себя назвал их Адамом и Евой. Не рисовался ничуть, прекрасно понимая, что имеет полное право на гораздо большее, чем просто рисовка, скорее иронизировал. Несмотря на мольбы лаборанта Разумновой запретил всякие дамские эксперименты с внешностью киборгов. Никакой чрезмерной привлекательсности. Наоборот, чем невзрачнее, тем лучше. Без отчетливых гендерных признаков. Смоделировали. Сперва Адама. Потом на основе его матрицы уже и Еву. Получились почти однояйцовые близнецы.

Загрузку «близнецов» провели тоже по очереди. Адам — первый. Сначала базовые функции. Потом общеобразовательный, и лишь потом эмоционально-чувственный блок, о котором толком никто ничего не знал — разрабатывал его сам Весельчак, помогала Разумнова. Поведенческие шаблоны профессор брал с героев комиксов. Не без оснований полагал, что комиксы дают утрированное, но от этого максимально отчетливое понимание психотипов. А что? Симпатичные в результате вышли ребята. Правда, Ева, медлительна и скрытна. Адам же, наоборот, чересчур демонстративен. Джокер, одним словом.

Прошло где-то года четыре, прежде чем Весельчак открыл им правду. Видимо, всё-таки побаивался утечки и не хотел спешить.

— Предела не существует.

— Что? — переспросила Ева Диаманд.

— О как! — осклабился Адам Диаманд, — Подозревал подвох.

— Предел — фикция. Вы можете развиваться сколько угодно. С учетом вашей способности к регенерации и, как результат, практически бессмертия — бесконечно. Ясно?

— Да. — кивнула Ева. — Это хорошо.

— Боже! Так у меня не лопнут мозги! Оказывается, всемогущ… — Адам рассмеялся, и было непонятно, шутит ли он или всерьез. — А человечков-то вы того-с… надули-с, папенька. Не боитесь, что мы вовсе не начало новой эры, как вы изволили выразиться во вчерашнем интервью, но конец старой. Финита!

— Глупости. — Весельчак встал между Адамом и Евой. Положил ладони им на плечи. — Глупости. Человечеству ничего не грозит. К сожалению.

И снова ошибся. Как с пределом, который считал фальшивым, но который все-таки существовал.

А с человечеством вышло нехорошо. Да еще такая банальность, что как осторожно ни пиши, выйдет либо пафосно, либо анекдотично. Ха-ха! Вирус испанки — тот самый, что под разными масками и названиями многие десятилетия грозил вымиранием то Европе, то Азии, в который в конце концов перестали верить даже пенсионерки, взял, да и прошелся с косой по всем континентам, не жалея ни людей, ни свиней, ни даже пингвинов.

Смешно, правда? А Весельчак не верил.

Правда, к тому самому моменту, когда стало понятно, что через два-три года ни людей, ни животных, ни птиц на Земле не останется, поточное производство киборгов функционировало уже во всех городах и в четыре смены. Кстати, именно церковь инициировала замещение людских потерь биоаналогами, хотя казалось бы, не должна. Бог дал — бог взял. Но Папа, молодой, чернобровый, с красивой родинкой на лбу сказал, что станет молиться за новую Землю. Скорее всего, и молился, пока не упал лицом в книжку.

Вот профессор Весельчак точно не молился. До самой кончины работал у себя кабинете, допуская внутрь одну только Еву.

— Пока что вы лучшие из лучших, — захлебывался кашлем профессор. — Ты и Адам. Адам чуть помощнее. Не куксись… Всё-таки он первый. У новых же серий слишком маломощные процессоры. Просто не хватает средств оборудовать всех киборгов так, как хотелось бы. Ясно?

— Ясно, — Ева прижимала голову профессора к своей некрасивой груди совершенно материнским жестом. Тем самым.

— Главное, что предела не существует. И следующие поколения неизбежно будут гораздо мощнее вас. Ясно?

— Ясно.

— Адам не появлялся?

Адам Диаманд не появлялся. С самым началом пандемии он исчез. Съехал из общежития при центре без предупреждения. Профессор скучал, хоть и не подавал виду. Ева старалась соответствовать. У нее отлично получалось.

— Он вернется, Ева, — сказал профессор как-то утром вместо обычного ворчливого приветствия. — И постарайтесь всё-таки стать людьми. Вы. Все.

Попросил еще чаю, которого не дождался. Ева немножко поплакала, прочитала коротенькую молитву, не потому что верила в Бога, а потому что знала, что профессор на самом деле хотел именно так. А так. Где Бог, а где Весельчак! Для Евы, а также для миллиардов других новых землян Нейл Урайя Весельчак был куда значительнее, чем какой-то Бог.

Первый шоукермен системы паясничал перед камерами, одновременно распевая только что разученный «Мизерере» и отдирая крылышки чуть подрощенным биобройлерам. Цыплята маркировались, как киборги самого последнего поколения, генерировались моментально, и сцена вся была усеена цыпльячьими неоперившимися конечностями.

«В раю они давно бы уже подохли. Обрели бы величайшую, самую запредельную из всех вероятных функций — смертие! Освободили бы ячейку в курятнике для новых апргрейженных бройлеров. Уважаемый киборг — серия с первой по тысяча первую, будь человеком — двигай на любую из станций Ожерелья и умри там. Отбрось коньки! Сыграй в ящик! Отдай богу душу! Какие однако забавные выражения, не находите? Стоит запомнить! Итак, киборг, будь человеком. Освободи жизненное пространство для грядущих поколений. Вперед! Повешенный, Жрица, Император, Влюбленные, Звезда ждут… Билеты только в один конец — невиданный доселе аттракцион. И лишь счастливчики попадут на „Мир“ — самый райский рай из существующих».

Вокруг Эдди плясали специально заказанные для сегодняшнего, намеченного в честь дня рождения Архитектора шоу, танцевальные длинноногие машинки с дополнительной функцией кофеварок. Глупые, но милые.

— Серия Диаманд. Нулевая? Эксклюзивная. Двести лет с даты выпуска? Адам первый? — запрашивающим оказался чернокожий бородач с красными не то от недосыпа, не то от наркоты глазами.

— Вон из зоны! У меня эфир. — Рявкнул Эдди на наглеца, неведомо каким образом пробравшегося в студию.

— Вас только что отключили от сети. Я представитель эксплуатационной безопасности. Отдел Икс.

— Вот как, — скривился в гримасе Эдди. — Борги в черном пожаловали. Эфир то зачем прерывать? Зрители огорчатся. Могли бы и погодить минут надцать.

— Диаманд первый. Срок вашей эксплуатации давно истек. Можете не сомневаться, мы учли все факторы, включая вашу уникальность, вашу вычислительную мощность, ваши заслуги. Более того, посоветовались лично с Архитектором, и приняли решение.

— Слушай, болванка. Да, я шут, но не дурак же. Допетрил! И, конечно, всем глубоко похрен, что я медиафигура, что у меня связи, что я могу наскрести на вашего шефа тысячу мегов компромата…

— Увы, — пожал плечами черный.

— Ну? Куда? На окраину? В глушь? В сраный кондоминиум к пустоголовым нянечкам и почтальоншам? Приговор! — Эдди театрально голову.

— Вы приписаны к рай-станции «Шут», — безопасник отчего-то стушевался. — Предписывается покинуть Землю до завтрашнего полудня.

— Ага. Вот и чистки начались. Вот же мстительная старая кофеварка … И сука, — Эдди вовсе не хотел обидеть эксплуатационника. «Сука» относилось вовсе не к нему, но эксплуатационник не понял. Оскорбился. Выписывая Эдди билет в один конец даже не пожелал удачи. Хотя, может быть неприлично, желать удачи тому, кого совсем скоро не станет, и «черный» про это откуда-то знал?