Страница 41 из 61
Для тех, кто не в курсе — на Чукотке париться прекращают только тогда, когда всё тело малиновым становится и равномерно, при этом, покрывается мелкими белыми пятнами.
В этот момент кожа уже перестаёт температуру воспринимать — становишься под воду ледяную, или, наоборот — под кипяток крутой, чувствуешь, что вода по телу течёт, а вот какая она — горячая или холодная, — не можешь разобрать.
Интересно даже: а если бы мы двадцать дней на морозе просидели — двойной кайф в бане потом бы поймали, или как?
После бани приготовили рыбу пойманную — из окуня и налима уху сварили, гольца зажарили. Сели за стол, и под водочку, в полной тишине — умяли ту рыбу — будто обряд какой-то соблюдая.
А ложку деревянную, из полена вырезанную, Бернд до сих пор хранит — как реликвию, какую, бесценную.
Томас и Джек, историю эту выслушав, только головами недоверчиво повертели.
Мол, шутка какая-то получилась: обещал историю о самой успешной, самой запомнившейся рыбалке, а рассказал — чёрте о чём.
Хрень какая-то, с психологическим уклоном получилась.
Я даже ничего и объяснять не пытался, потому, как не дано иностранцам — Русскую Душу понять.
Сколь не старайся.
Подвиг неожиданный совершён.
Нежданно, негаданно….
— А, зачем, собственно? -
Иностранные корреспонденты вопрошают, -
— Славы — какой и нет, денег — также, и женщины толпами на шею не виснут……
— В чём смысл?
— Странные вы ребята — русские!
— А нет никакого смысла. Просто вот — захотелось так.
— Слава — тлен. Денег — ещё наживём. А, женщин этих — себе заберите.
— У нас у каждого уже есть — по одной. Больше — и не надо!
Глава тринадцатая
Мория
На двадцать четвёртые сутки восстановили, наконец, штрек полностью, вошли в Загадочный зал. Однако есть на что посмотреть, есть — чему удивиться несказанно.
Представьте себе подземную нишу, или, что вернее — большую комнату, имеющую форму идеального куба — с размером граней по сто метров.
В зале достаточно светло и без фонарей — идеально гладкие, словно отполированные какими-то строителями-гигантами, стены этого помещения беспорядочно усеяны тонкими желтоватыми прослойками неизвестной горной породы, светящимися в темноте.
Возле стен зала — читать газеты можно запросто, в центре — таинственный полумрак, к которому, впрочем, глаза привыкают достаточно быстро.
По середине трёх нижних вертикальных граней куба вырублены широченные квадратные ходы — несколько конных путников, за руки взявшись, спокойно проедут. Один из этих ходов — и есть тот штрек, который мы с усердием ремонтировали. Над каждым таким ходом, на высоте метров сорока над поверхностью пола, виден штрек, уже гораздо более скромный по размерам — человек в такой штрек, только сильно согнувшись, пролезть сможет.
Напротив хода, по которому мы из Парадного зала пришли, около четвёртой нижней вертикальной грани этого гигантского куба — гора разнокалиберных камней, — следовательно, здесь и был совсем недавно вход в четвёртый подземный коридор, по которому и ушёл на разведку отряд Бернда. Подходим к заваленному ходу — да, шутками здесь и не пахнет — всерьёз валило, хотя, судя по всему, верхний узкий штрек совсем не пострадал.
Просим высказаться Томаса Смолла — горный инженер, как-никак.
— Картина для меня — совершенно ясная, — солидно произносит Томас, явно польщённый своей ролью технического консультанта, — Те узкие верхние ходы — явно вентиляционные штреки, идущие строго над основными ходами. Через определённые отрезки в них, очевидно, вертикальные скважины малого диаметра пробурены — для свободной циркуляции воздуха во всей системе. Следовательно, все эти коридоры и штреки — достаточно длинные, иначе с вентиляцией и заморачиваться бы не стоило. Вообще, впечатляет всё это — на совесть сработано, грамотно. Похоже, эти древние строители горное дело досконально знали.
— Это что же получается, — Мари уточняет, — Если широкий подземный коридор в какой-нибудь подземный зал выходит, то и штрек вентиляционный — тоже?
— Естественно, такой вариант — весьма вероятен, — важно кивает Смолл.
Интересная информация, есть над чем подумать.
По случаю окончания первого этапа работ решили выходной устроить — устали все здорово — и физически и морально. Мари, несколько чиго себе в помощники отобрав, занялась приготовлением праздничной трапезы, остальные по Загадочному залу разбрелись — кто куда.
Было здесь на что посмотреть, все стены метров на пять от каменного пола — одно сплошное пано, состоящее, словно бы, из иллюстраций к роману, какому — в стиле фэнтези.
— Как это они сделали? — Доктор Мюллер удивляется, абсолютно гладкую стену руками трогая, — Такое впечатление, что картинки эти — изнутри нарисованы! Или, снаружи — а потом, лаком прозрачным покрыты. Да, умели эти Атланты всякое, в смысле —
технологиями разными хитрыми обладали. А техника рисунков какая — современные художники позавидуют!
Прав доктор, искусно всё это было на стенках изображено, каждая деталь прописана, все пропорции соблюдены.
Все картинки и рисунки условно можно было на три группы разделить.
Первая — разнообразные птицы и животные. Даже знакомые попадались: олени благородные, аисты, тигры, ящерицы, змеи. Вот — явно мамонт, это — тигр саблезубый. Но большинство — сплошная экзотика: орлы с двумя головами, лошади пятнистые — только вместо копыт лапы с когтями длинными, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие — в ассортименте…..
Вторая — воинские баталии: высокие люди, в непривычных глазу доспехах, сражаются с какими-то гномами, с кентаврами, с другими людьми, восседающими верхом на здоровенных волках….. Тут и там мелькают вполне узнаваемые персоналии: хоббиты, орки, тролли, иные — всякие.
Но третья группа — самая интересная. В основном — космические корабли: и классические ракеты, и тарелки летающие, и пирамида трёхгранная с явно работающими двигателями, под основанием пирамиды закреплёнными. Правда, и попроще техника попадалась: автомобили, самолёты, шары воздушные, даже — велосипеды.
Сразу фраза вспоминается: "История человечества — по спирали развивается".
Вполне возможно. Хотя, глядя на эти картинки, можно предположить, что спираль эта является составной частью петли Мёбиуса. Иначе — как велосипеды с шарами воздушными объяснить?
Впрочем, не буду вас этими сентенциями загружать, мы же под землю отправились — товарища спасать, а не археологией, с философией вперемешку, заниматься.
Короче говоря, насмотрелись досыта на эти достопримечательности местные, обсудили у костерка, поели разных вкусностей, вином хорошим еду запивая, да и спать завалились, караульных выставив.
Проснувшись, отправили чиго, с Джеком Негро во главе, грузы необходимые из Парадного зала в Загадочный перетаскивать, а сами посовещаться уселись — что же, собственно, дальше делать?
Томас Смолл настроен был более чем пессимистично:
— Знаете, я вчера завал очень внимательно осмотрел. Плотно очень камни лежат, невозможно установить — какая часть штрека завалено. Может — многие десятки метров, может — километры. Мало совсем у нас шансов, работы там — на много месяцев. Да и взрывчатку я пока не рекомендовал бы применять — во избежание новых завалов в штреке. Даже и не знаю — что посоветовать.
— Да, основной штрек раскапывать — дело трудное, — соглашаюсь с нашим горным инженером, — а, если — вентиляционным штреком пойти? Есть шансы?
— И я про этот путь сразу подумала! — Мари мне вторит.
— Теоретически, конечно, возможно вентиляционным штреком пройти, — Томас кивает, — Но — как до него добраться то? Вход в него на высоте сорока метров, а то — и поболе, находится. Даже альпинисту опытному, по этой стене вертикальной, гладкой и скользкой, до него не добраться.