Страница 27 из 97
Ибн Са'д характеризует первых мусульман как «молодежь» и «слабых» (т. е. не имеющих сильных родственников) [+110]. Однако было бы неверно считать, что социальная программа проповедей Мухаммада привлекала к нему социальные низы. Действительно, среди первых последователей Мухаммада наряду с родовитыми курайшитами были и их союзники (халифы), и бывшие рабы (мавали), но они принимали ислам не самостоятельно, а следуя за своими патронами; наряду с людьми скромного достатка — по крайней мере два состоятельных человека. Абу Бакр и Абдаррахман б. Ауф, и ряд молодых людей из богатых семей. С Ибн Са'дом можно без колебания согласиться в одном — первые мусульмане были молоды.
Слух о собраниях и проповедях в доме ал-Аркама быстро распространился по Мекке. Кое-кто, приходя из любопытства, сам присоединялся к последователям Мухаммада. Как рассказывал потом один из старых сподвижников Мухаммада, Аммар б. Йасир: «Я встретил Сухайба б. Синана у дверей дома ал-Аркама, когда в нем был посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует. Я спросил его: „Чего ты хочешь?" Он сказал: „А чего хочешь ты?" Я ему ответил: „Хочу войти к Мухаммаду и послушать его речь". Он мне сказал: „И я хочу". Он (Мухаммад) предложил нам ислам, мы его приняли, пробыли весь день до вечера и потом вышли, таясь» [+111].
Хронология этого периода чрезвычайно шатка. Мусульманское предание утверждает, что откровение было дано Мухаммаду на сороковом году жизни 17 рамадана (рамадан как месяц ниспослания откровения подтверждается Кораном). Исходя из традиционной даты рождения Мухаммада, начало проповеди принято относить к 610 г. Затем три или четыре года проповедь велась тайно, но совершенно неясно, включается ли в этот срок проповедь в доме ал-Аркама, или тайной проповедью считается только то время, когда моления происходили в доме Мухаммада [+112]. На этом основании переход в дом ал-Аркама датируют 614 г. Уточнение этой даты и длительности периода тайной проповеди очень важно для понимания и хронологического определения значительной части мекканских сур Корана [+113].
Моления в доме ал-Аркама продолжались несколько лет, не привлекая к себе особого внимания и не вызывая протеста со стороны мекканской верхушки. По словам аз-Зухри (к сожалению, без ссылки на информаторов), «проповедовал посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, тайно и избегал идолов. Откликнулись на его призывы молодые и незначительные люди, и увеличилось число тех, кто поверил в него. А неверующим из знатных курайшитов не было ведомо, о чем он говорил, и когда он проходил мимо мест, где они сидели, то указывали на него и говорили: „Парень из сынов Абдалмутталиба, который говорит от [имени] неба". И так продолжалось, пока он не стал открыто поносить их богинь и говорить, что отцы их умерли в неверии и заблуждении и что они в огне» [+114].
За несколько лет проповедей в доме ал-Аркама число последователей увеличилось не более чем на полтора десятка мужчин и несколько женщин. Среди новообращенных можно отметить Мус'аба б. Умайра, первого представителя рода абдаддар среди мусульман. Этот избалованный матерью юноша, один из первых франтов Мекки, исповедовал ислам тайно от своих родственников. Но главным приобретением общины стал дядя (и почти ровесник) Мухаммада, Хамза б. Абдалмутталиб, который сначала вступился за племянника, обиженного махзумитом Амром б. Хишамом (больше известным по прозвищу, данному ему Мухаммадом, Абу Джахл — «отец глупости»), а затем объявил себя последователем Мухаммада. Вскоре после этого ислам принял Умар б. ал-Хаттаб, занимавший в Мекке высокий общественный пост посла курайшитов, человек с большим авторитетом, несмотря на свои тридцать лет, решительным характером и мощным телосложением. До него приняли ислам его старший брат Зайд и сестра с мужем. Умар оказался сороковым (или сорок пятым) мусульманином и последним, принявшим ислам в доме ал-Аркама.
После этого Мухаммад решился начать открытую, публичную проповедь. Он созвал курайшитов и объявил им со склона ас-Сафа. что является посланником Аллаха и призывает всех поклоняться единому богу. Проповедь не имела успеха. Родной дядя, свекор двух дочерей Мухаммеда, Абу Лахаб, выслушав его речь, сказал: «Только ради этого ты нас созвал?» — и ушел вместе с остальными [+115].
Отсутствие хотя бы приблизительной датировки мекканских сур Корана и составляющих их фрагментов, относящихся к разному времени и обстоятельствам, не позволяет сказать, с каким объемом выработанных представлений о новой вере Мухаммад начал открытую проповедь. Ясно лишь, что к этому времени безликое рабб, которое встречается в первых по времени произнесения тридцати сурах, дополняется или заменяется эпитетом ар-Рахман — «Всемилостивый» (или, как принято переводить, «милостивый»), который встречается в надписях из Южной Аравии и Пальмиры как обозначение верховного божества, а в христианских и иудаистских надписях — бога-отца и Яхве [+116]. Затем ар-Рахман превращается в эпитет единого бога, Аллаха, который уже существовал в пантеоне доисламских арабов. Мухаммаду даже пришлось специально разъяснять: «Скажи: „Призывайте Аллаха или призывайте ар-Рахмана, как бы вы ни звали, у него самые прекрасные имена"» [Кор., пер., XVII, 110].
Значительную детализацию приобретает описание райских наслаждений, ожидающих праведников: в тенистых садах прекрасные юноши будут разносить им вино, от которого нет похмелья, их будут развлекать полногрудые, большеглазые красавицы. Описание рая как вечного свадебного пира, возмещающего аскетам-праведникам все, от чего они воздерживались в дольней жизни, явно восходит к христианской монашеской литературе [+117].
Новым элементом по сравнению с первыми проповедями является апелляция к библейским сюжетам, которая прослеживается в словах Мухаммада еще в доме ал-Аркама [+118]. Но особенно широко истории о не признанных своими народами пророках разрабатываются с началом открытой проповеди, встретившей безразличное, а затем и враждебное отношение. Устрашение Судным днем и воскресением из мертвых вызывало насмешки мекканцев, практический ум которых не допускал возможности оживления истлевших тел. Скептически настроенные слушатели ехидно предлагали Мухаммаду оживить предков для доказательства связи со всемогущим богом [+119]. Ответы на эти насмешки составляют значительную часть Корана.
«Они сказали: „Разве, когда мы затеряемся в земле, то окажемся заново сотворенными?"» [Кор., пер., XXXII, 10/9]. «(12) Ты потрясен, а они издеваются (13) и, когда напомнишь им, не вспоминают. (14) А когда они видят знамение — насмехаются. (15) И сказали они: „Это все — явная одержимость [+120]. (16) Разве, когда мы умрем и будем прахом и костями, разве мы действительно возродимся? (17) Или наши древние предки?" (18) Скажи: "Да! И вы будете униженными"» [Кор., пер., XXXVII].
Возражая скептикам, Мухаммад ссылался на печальный пример древних народов, бесследно исчезнувших с липа земли за грехи: Аллах их предупреждал, они, как и курайшиты, не верили пророкам, насмехались над ними, и Аллах их уничтожил. Он перечисляет длинный ряд пророков: Нух (Ной), Ибрахим (Авраам), Муса (Моисей), Илйас (Илия), Лут (Лот), Йунус (Иона), Аййуб (Иов). К ним присоединяются персонажи арабских легенд: Худ, посланный к племени гигантов-адитов, Салих, посланный к племени самуд, Шу'айб, увещевавший народ Мадйана. Их пример совершенно очевиден — их разрушенные жилища стоят в Вади-л-Кура и других местах Аравии. Наконец, разрушение плотины в Саба (Мариб) и запустение некогда цветущих садов — разве не очевидный пример наказания грешников [+121]!
Мухаммад выказывает при этом знание многих библейских сюжетов, хотя и в очень своеобразном переложении, что заставляло некоторых исследователей считать, что они не заимствованы из Библии, а являются достоянием общесемитского мифологического фонда [+122]. Несомненно, что Библию Мухаммад не читал и не слышал в арабском переводе. Скорее всего это были переложения, слышанные из уст христианских проповедников или не слишком сведущих в Писании христиан и иудеев, которых было немало среди мекканских рабов и вольноотпущенников. Не исключено и эфиопское влияние. Возможно даже, что в окружении Мухаммада был какой-то конкретный человек, который служил источником этих сведений, так как противники Мухаммада явно указывали на кого-то как на источник вдохновения, о чем свидетельствует Коран: «Воистину, мы знаем, что они говорят: "Его поучает человек". Язык тех, на кого они намекают, неарабский, а это — чистый арабский язык» [Кор., пер., XVI, 103, 105].