Судебная машина

Грег Бир

Судебная машина

МЫ

Семь придатков отсоединяются от своего общества-разума и Библиотеки, чтобы отправиться на Школьный мир. Их загружают во временное тело - устаревшую физическую модель с восемью длинными и гибкими ногами красного цвета. Отныне семеро - Мы.

Мы получили инструкции от Преподающего дополнения. Нам надлежит расследовать вопрос о работе учащихся на Великой Равнине Истории - крупнейшем физическом элементе Школьного мира. Им было поручено просмотреть записи, относящиеся ко всем предшествующим периодам и предоставленные девятью сохранившимися Библиотеками. Однако общества-разумы учащихся недовольны: они не успеют полностью оформиться до Кснцевремени. Они принадлежат к последнему поколению, и вследствие этого их поведение часто бывает неверным. Возможно, причина в том, что у них больше простора для ошибок.

Тело находится в отгороженном загоне. Мы активизируемся и выходим на свет данных, которые изливаются сверху, от абсорбирующих облаков. Мы видим, как лучатся Библиотеки, опускающиеся на Школьный мир со всех трех систем; Мы слышим, как тонко гудят протянувшиеся рядами через равнину черные полусферы хранилищ; Мы чувствуем, как капли стучат по нашему черному панцирю.

Мы стоим на краю равнины, возле гряды голых буро-черных холмов, оставшихся после преобразования планеты. Воздух густ и холоден. Остро пахнет моросью данных, но у Нас на поверхности нет считывающих устройств. Влага оседает на твердой темной земле у Нас под ногами, испаряется и вновь попадает в полупрозрачные сборники - хрупкие, в десять раз меньше, чем Мы, они парят в воздухе.

Полусферы обслуживаются крохотными однопридатковыми телами. Сотни тысяч их кишат между рядами.

На западе, на том краю долины, восходит солнце - ярко-фиолетовое пятно, окруженное интенсивным голубым ореолом, протуберанцы светила вьются словно кудри. От каждой полусферы падает несколько теней. Солнце привлекает Наше внимание. Оно красиво и не является частью лабораторного сим-пространства; оно реально. Солнце напоминает Нам о том, что приближается Концевремя. Изменения, сделанные с целью консервации и концентрации остатков энергии, придали ему оригинальный вид, незнакомый врожденным алгоритмам Наших придатков.

Три системы не похожи ни на что, существовавшее прежде. Они содержат весь сохранившийся порядок и всю имеющуюся энергию. Сблизившись и окутав себя локальным искажением пространственно-временного континуума, три системы вводят в заблуждение мертвую внешнюю вселенную, погруженную в вялую пассивность долгого Междубытия. Мы гордимся тремя системами. На их создание ушло сто миллионов лет и одна десятая доступных запасов энергии. Это была азартная игра. Участвовать в ней согласились девять из тридцати семи крупных Библиотек. Прочие растворились в просторах Междубытия и погибли.

Мы же выиграли.

Наше тело эффективно, и с ним приятно работать. Все Наши придатки придерживаются мнения, что старые модели подобного оборудования функционируют лучше, нежели новые. У Нас назначена встреча с представителем учащихся - придатками, находящимися в более современном теле, которое называется Беркусом в честь разработавшего его общества-разума со Второго мира. Тело Беркус Нам не нравится. Оно шумное; возможно, оно более эффективно, чем Наше, но зато не столь элегантно. Мы соглашаемся, что это уродство.

Облака данных клубятся в небе над равниной. Однопридатковые тела шастают у Нас под ногами и счищают мусор с куполов. В них заключена вся история. Мы могли бы разрушить их скорлупу одним движением клешни, но это замедлило бы Работы Концевремени и означало бы бессмысленную трату энергии.

Мы гордимся своим нестандартным мышлением. Оно демонстрирует, что Мы сохранили человеческую сущность и прямую связь с прошлым. Мы гордимся своей способностью игнорировать неверные импульсы.

Мы - учителя. Все учителя должны поддерживать связь с прошлым, понимать и объяснять его. Учителя должны понимать ошибки; прошлое полно ошибок и боли.

Мы ждем Беркус.

Проходит чрезмерно много времени. Мир отворачивается от солнца, и наступает ночь. Текут века библиотечного времени, но Мы стараемся быть терпеливыми и мыслить в категориях времени внешнего. Некоторые из Наших придатков выражают желание попробовать купола на вкус, однако в подобных действиях нет необходимости и они явились бы бесполезной тратой энергии.

Ночью небо заполняют дополнительные данные, поступающие от других систем. Их дождь покрывает Нас блестящей оболочкой. Специализированные устройства вновь очищают Наш панцирь. Купола вокруг обогащаются, впитывая историю. Мы видим, как вдалеке скачет между ними на длинных паучьих ногах ночной интерпретатор. Вся информация, собранная куполами, нуждается в интерпретации, чтобы вычленить ту, которую необходимо донести до финальной личности Концевремени.

Финальная личность выйдет в Междубытие - идеально неподвижный порядок - и будет оставаться в нем до тех пор, пока в достаточной мере не насладится покоем и скукой. Тогда финальная личность пересечет точку, за которой время и пространство становятся нелинейными и гранулированными, а несдерживаемая энергия расширения, поглощаемая на бесконечно малом уровне квантового потока, начинает нарушать метрику. Нерегулярность метрики уничтожит понятие расстояния. У вселенной не станет ни размера, ни времени, и все начнется с начала.

Укрывшись в мельчайших расщелинах бытия и защитив себя от фантастического давления звука, которым будет сопровождаться гибель вселенной, финальная личность выживет. Квантовый поток освободится от зашумленности, и, подобно пузырькам, в его русле начнется формирование новых вселенных. Одна из них в ходе своего развития превысит определенный предел. Трансцендентная реальность поглотит финальную личность и оплодотворится ею. Таким образом возникнут новые разумные существа.

Все учителя признают важность данного обстоятельства. Прошлое всегда должно оплодотворять все новое. Это Наш путь к бессмертию.

Наши придатки выражают определенное беспокойство. Разумеется, Наше задание не имеет жизненного значения, однако Беркус сильно опаздывает.

Что-то не так. Обратившись к своим связям, Мы обнаруживаем, что они оборваны. Транспондеры не откликаются.

Почва у Нас под ногами вздрагивает. Наше тело спешно покидает Равнину Истории. Оно останавливается на невысоком холме, старясь удержать равновесие. Облака зеленеют и приобретают рваную форму. Однопридатковые тела снуют среди полусфер, не зная, как им поступить.

Мы не можем наладить коммуникации ни со своим обществом-разумом, ни с Библиотекой. Остальные Библиотеки тоже не слышат Нас. Встревоженные, Мы обращаемся к Ученическому комитету Школьного мира, после чего сообщаем свое мнение координатору Работ Концевремени, но ниоткуда не получаем ответа.

Бесконечные ряды черных куполов ломаются, будто их начали размешивать гигантской палкой. Появляются трещины, а из них сочатся густые красные капли; они кристаллизируются и превращаются в высокие призмы. Многие призмы рассыпаются мертвым белым порошком. Мы с огромной озабоченностью осознаем, что перед Нами - внутренняя информация самой планеты, резервная запись всех знаний Библиотеки, хранящаяся в сконденсированном виде. На Школьном мире имеются выборочные копии данных из погибших Библиотек в объеме большем, чем какой-либо одной Библиотеке удалось бы получить за миллиард лет. Знание хлещет сквозь пробоины кровавыми ручьями И теряется. Наше тело отступает глубже в холмы.

Никто не отвечает на Наш сигнал бедствия.

Никто нигде не говорит с Нами.

Проходят дни. Мы все еще отрезаны от Библиотеки. Оказавшись в изоляции, Мы ограничены лишь тем, что воспринимает Наше тело, а эта информация не несет никакого смысла.

Мы поднялись на утес, возвышающийся над бывшей Великой Равниной Истории, где прежде работали Наши ученики, где они конденсировали и сортировали фрагменты прошлого, которым следует пережить Концевремя. Страшная утечка знаний замедлилась, вместо нее в ускоренном темпе распространяется нечто, могущее показаться неумело выполненным ученическим заданием.