Нептун: Бал Сатаны

В разгрузке, ввиду все еще дававшей о себе знать слабости организма, Джон ему участвовать запретил, так что за происходящим Хук следил сквозь стекло иллюминатора. Он, правда, пытался протестовать, вполне резонно заметив, что управление погрузочным роботом не требует обладания высокими физическими кондициями. На это Мэрфи — к глубокому удовлетворению Анны — с обычным своим ехидством заметил, что немощных работников на базе и без него в избытке. Почему он назвал обитателей базы немощными, Хук понял позднее. А капитан, закончив монолог заявлением о том, что покататься на роботе каждому хочется, так что даже здоровым придется вставать в очередь на разгрузку, развернулся и ушел.

Что ж, вполне резонно. В особенности учитывая тот факт, что масса Плутона составляет всего две тысячных земной и роботы-погрузчики необходимы лишь в силу крупногабаритности груза. Масса его — в отличие от веса — никуда не девается, так что любое неловкое движение может привести к тяжелым последствиям. Зато по окончании работ на борту «Неудержимого» устроили вечеринку. На плутонианской базе еще только предстояло установить гравитатор, и персонал, шестеро молодых парней, пришел в восторг от возможности провести вечер без магнитных башмаков. Правда, едва ступив на борт планетолета, ребята несколько подкисли, а их безудержный пыл поумерился — полгода пребывания на базе дали о себе знать физической немощью, накрепко приковав задницы прибывших к креслам кают-компании.

Тем не менее вечер прошел весело, и гости, пусть и не могли сами ухаживать за единственной дамой, с доброй завистью следили за своими более удачливыми товарищами, для которых нормальная тяжесть оставалась нормальной не только на словах.

В тот же вечер «Неудержимый» стартовал и взял курс к родной планете. Аксель с удовольствием подумал о том, что всего через пятнадцать дней окажется дома, сдаст отчет и сможет наконец отдохнуть. Мысли об Анне приятно щекотали самолюбие и одновременно тревожили. Впрочем, думать о ней оказалось особенно некогда — все свободное время занимало непосредственное общение. Зато воспоминания о Николь болью отзывались в сердце, и чем больше Соломон думал о красавице секретарше, тем отчетливей перед ним вставала серьезность поджидающей на Земле проблемы. Проблемы выбора, от которой ему никуда не деться, и которую тем или иным способом придется решать. Говоря же точнее, не проблемы, а проблем, но он гнал тягостные мысли от себя, утешаясь сознанием, что все равно сейчас ничего поделать не в состоянии.

— Это мне?! — Сидевшая в ногах Сола Анна восторженно вертела в руках перстенек с внушительных размеров изумрудом в ажурной золотой оправе. Драгоценный металл удивительно точно соответствовал оттенку волос красавицы, так же как цвет глаз совпадал с цветом камня.— Какой удивительный изумруд… Я впервые вижу камень со столь явно выраженным синим отливом.

— Это от примесей,— пояснил Аксель.— Хром придает кристаллу золотисто-зеленые оттенки, а вот ванадий дает голубизну… В этом камне очень много ванадия.

— Фу-у, Соломон Хук…— девушка окинула возлюбленного ироничным взглядом.— Неужели все мужчины настолько прагматичны, что даже красоту анализируют по химическим формулам? — Она фыркнула и вернулась к созерцанию драгоценной безделушки.— Скажи лучше, когда ты купил его? Как угадал, что перстень придется мне по руке? — спрашивала она, не отрывая восторженного взгляда от понравившейся вещицы.

Анна явно не сомневалась, что перстенек изначально предназначался именно ей, и Аксель не пожелал ее разочаровывать, хотя купил украшение по случаю и без примерки, введенный в заблуждение относительно размера редкой величины камнем. Позже оказалось, что перстень не лезет ему и на мизинец, зато девушке пришелся в точности по руке. Сол расслабленно вздохнул. Он лежал на сброшенной на пол постели и, заложив могучие руки за голову, улыбаясь наблюдал, как Анна рассматривает подарок.

— На Земле я просмотрел личные дела членов экспедиции…— соврал Хук первое, что пришло в голову. Не потому, что мысль показалась ему удачной, но как-то не хотелось признаваться, что дарит оказавшуюся ненужной самому вещь.

— О чем ты говоришь? — рассеянно откликнулась красавица, продолжая любоваться игрой света на изумрудных гранях.

— Ну и увидел там твою фотографию,— успешно закончил вранье Аксель и тут только почувствовал, что совершил ошибку.

— Так ты…— Анна оторвалась от созерцания подарка и уставилась на Сола, замерев от родившейся в мозгу неприятной догадки. Исполненным изумленного негодования взглядом впилась она в глаза Акселя. Ярость еще только зарождалась в душе девушки, и Анна еще не решила, как реагировать на услышанное. Говоря проще, растерялась.— Так ты все это запланировал… еще на Земле? — продолжала она развивать мысль, и чем дальше продвигалась в своих догадках, тем сильнее пламя праведного гнева разгоралось в ее сердце.— И меня уже тогда… запланировал… затащить к себе в постель?…— Солу показалось, что девушка вот-вот готова расплакаться.— А эта консервная банка еще посмела назвать меня извращенкой?! — Ткнула она пальцем в направлении стола.

Наверное, только спокойствие Акселя и то, что он выдержал ее разъяренный взгляд, позволило мужчине уберечь израненное в бою с механическими киллерами тело от новых травм. Анна ждала ответа, и Хук понимал, что ответ должен оказаться чертовски убедительным. Иначе быть ему биту. И поделом.

— Ты знаешь, дорогая,— негромко начал Сол, вложив в голос всю доступную ему проникновенность,— подчас в жизни случаются вещи, которых никто,— для убедительности Аксель покачал головой,— никто не в силах объяснить.— Он выдержал паузу. Ровно столько, чтобы она уяснила суть сказанного, но не успела обдумать собственного ответа.— Я ничего не планировал, поверь. Просто хотел сказать, что ты мне очень понравилась. Еще на Земле.

— Ты лжешь, Акселератор…— девушка глубоко вздохнула. Холодная логика разума боролась в ней с не требовавшими обоснований велениями сердца.— Ты лжешь,— повторила она,— и я сама не понимаю, почему верю тебе,— и испытующе заглянула ему в глаза.— Так что ты мне скажешь?

— Не стану тебя ни в чем убеждать,— ответил он, ругая себя в душе на чем свет стоит.— Ни в чем, кроме одного: впервые увидев тебя, я уже знал, что мы будем вместе.— Сол не хотел говорить пошлостей, но и не поздравить себя с тем, что ловко вывернулся из неприятной ситуации, не мог.

— Это правда?

Анна почувствовала, как против воли на глаза навернулись слезы. В следующий миг ее захлестнула волна всепоглощающей нежности. Девушка ощутила непреодолимое желание загладить вину, приласкать его, такого могучего, несправедливо обиженного ею, словами выразить переполнявшую душу нежность. Да вот беда: не бывала она прежде в подобных ситуациях с мужчинами и не имела по этой части сколь-нибудь значительного опыта. Однако и отступить уже не могла. Изумруд ослепительно сверкнул на протянутой к великану руке, на мгновение отразившись плотоядным блеском в идентичных по цвету сине-зеленых глаз красавицы. Ее гибкое тело напряглось, и она начала подкрадываться к Акселю, медленно и неслышно, как подкрадывается к жертве изготовившаяся к решительному броску изголодавшаяся пантера. В последний миг хищница замерла, и очи ее вновь яростно полыхнули сверкающим изумрудным огнем.

— Эй! Эй! Я как раз собирался вставать! — запоздало выкрикнул Сол. Запоздало потому, что в следующий миг тело «пантеры» стремительно накрыло его.

Крейсерская скорость «Неудержимого» — всего четыре с половиной тысячи километров в секунду. Вроде бы немного, но при максимальном сближении планет позволяет меньше чем за полторы декады покрыть расстояние от Земли до Плутона. Существуют, конечно, гиперпространственные экспрессы и фотонные лайнеры. Даже последний с учетом разгона и торможения способен проделать этот путь всего за сутки, не говоря уже об импульсном экспрессе, но и те и другие — удовольствие весьма дорогое. Впрочем, Аксель не сетовал. Если общество Анны и заставляло его о чем-то сожалеть, то скорее о быстротечности путешествия, но никак не о его излишней растянутости.