Страница 33 из 48
— Последнюю шкуру, — произнес негромко, зная, что и так слышно в комнате каждое его слово. — Ты, видно забыл, что и сам я — рэанин. И хоть надо б, надо с тебя драть три шкуры, помилосердствую! Ради девчонки твоей, чтоб не пошла по миру с протянутой рукой из-за глупости отца!
— Забываешься, Дагги!
Вскинулся Ордо, смотрит волком. А руки сами в кулаки сжимаются. Пожать плечами в ответ. Как вода против пламени. Стылый лед…, легкое морозное кружево.
— Ах, Аторис, когда ж ты хоть на ошибках, да учиться будешь?! Не последний я человек в Гильдии Оллами. Хочешь в форт отправить, да деньги к рукам прибрать — попробуй. Попробуй! Только не думай, что сойдет тебе это. Нет, и не мечтай! Контрабандисты за своих глотку любому чужому перегрызут.
— Угрожаешь?
— Я? Нет, Ордо. Предупреждаю, что б глупостей не наделал. Ты их одну на другую лепить мастак. На процветающей планете бунт поднял, власть взял. Во что мир превратил? Сам уже с протянутой рукой ходишь, а очевидного признать не желаешь! Не сердись на слова, я не скажу — никто не скажет. Кто побоится, кому-то не на руку. Самому неужели не надоело себя дурачить?
Куда ушел огонь? И в черных глазах знакомая, безмерная усталость. Сел, поник головой, видно задели слова за больное.
— Ах, стервец, — прошептал негромко Ордо! — Прохиндей!
— Аторис, Аторис, — ласковым укором.
И можно сесть за стол, один напротив другого. Не друзья, не враги. И можно спокойно смотреть друг другу в глаза, и говорить спокойно, как не говорили после бунта.
— У Хэлдара сохранилась кое — какая документация с верфей Та-Аббас, — проговорил Да-Деган негромко. — Сам должен понимать, чего она стоит. А не понимаешь, так я объясню…. Не с ноля верфи закладывать будем, не с пустого места рассчитывать все от и до. Чертежи эти дорогого стоят. Продать — легко и деньги получишь хорошие. Только если не продашь, больше выгадаешь. Свои верфи на Раст-Танхам только у одной Гильдии и есть.
— Иллнуанари?
— Не угадал. Со-Хого. Оттого они уже полторы тысячелетия на плаву. Потому и вес имеют, что кроме торговли кораблестроением занимаются. И пусть строят они по сотне кораблей в год, пусть корабли эти в подметки кораблям Лиги не годятся, дела это не меняет. Корабли стоят дорого. Корабли нужны всем! И Гильдиям и мелким торговцам, и честным пиратам. Так что не будь дураком, решайся! После того, как контрабандисты даже через подставных лиц, в Лиге малой яхты заказать не могут, бизнес этот убыточным не будет!
Усмехнулся Ордо, покачал головой, потянулся к сигарам. Закурил, выпуская душистый дым. Молчал, ждал чего-то, о чем-то думал, может, просто тянул время.
Последние отблески заката гасли за окном. В доме медленно разгорался свет, излучаемый строгими шестигранными колоннами, поддерживающими высокий свод. И в этом ярком свете резко выступала, била по глазам бесстыдная роскошь.
Ковры ласковым котенком ластились к ногам. Ласкали взгляд статуи из драгоценного, похожего на живую кожу, бело-розового мрамора, прятавшиеся в уютных глубоких нишах. Ведь дом излучал довольство и покой. В теплом, легком воздухе покачивались ароматы цветов…. Пахло жасмином, ванилью, в их симфонию вплетались ароматы роз и орхидей и чего-то пряного, щекочущего нюх.
— Что-что, а уговаривать ты умеешь, — процедил Ордо сквозь зубы. — Возможно, тебе и впрямь нужны корабли. Одного не пойму, я — то зачем тебе нужен?
Да-Деган покачал головой, щелчком стряхнул с плеча невидимую пыль.
— Незачем, — отозвался жестко. — Только вряд ли Хэлдар согласится сотрудничать, если я тебя в долю не возьму! С тем, что Хэлдар мне нужен, ты спорить не станешь….
— Хэлдар, — протянул Ордо насмешливо, — а ты денег ему предложи побольше, соловьем спой, как передо мной сейчас распинался. Глядишь, и пошлет он меня, а к тебе прицепится….
И что в лице — не понять, непроницаемо оно, смуглое от загара, обрамленное волосами цвета ночи, в которых запутались ниточки седины. И темные глаза свою тайну прячут. Поди, угадай, что на уме…. Непроницаемые глаза.
Только нет в душе злости, как и досады нет. Постукивают удлиненные красивые пальцы по дереву стола, выбивая странный ритм.
— Не за этим я пришел! — внезапно и вдруг, тяжким грузом, безмерной усталостью выдохнул Ордо, уронил голову в ладони, провел по лицу пальцами, словно желая смыть свинцовую усталость. — Не о том разговор у нас… все не так! Собирайся!
И вновь усмешка на губах. Смотрит, не зная, чего ожидать, только сердце колотится часто, а лицо — безмятежно. Как и всегда.
— Не бойся, не в форт! — а в голосе нервный смешок. Дрожит голос Ордо. И руки дрожат. И как это он раньше того не заметил? — Обещал я тебя привести. Клялся. Пойдем…
— Куда? — не скрывает насмешки. Да и что таить? Не к чему….
— Рэй хотел тебя видеть. Слышал, что жив ты… просил.
Рэй! А в сердце вьюга…. Холод безмерный, бриллиантовая пыль замерзающей влаги.
Давно погиб мальчишка, а мертвые не воскресают. Не отдаст огонь, и время не отдаст. Только слышали уши. И трудно не верить, глядя в лицо Ордо.
— Рэй? — упало имя, качнув стены дома…. — Рэй Арвисс?
Трудно устоять на ногах. Перехватывает дыхание от межзвездного холода, словно сама смерть схватила за горло. И нет сил сдержать слез. Текут по щекам. Ни соленые, ни горькие — никакие…. Просто мелкие колючие льдинки.
Стиснуть зубы, сжать пальцы в кулаки, не сдержавшись ахнуть по столу! Со всей силы, со всей дури ахнуть!!!! Упав в кресло, стиснуть пальцами голову…
Как торжествовал Энкеле, как скалил зубы! Смеясь говорил, как кричал мальчишка, от ласк огня, от пожирающей этой страсти…. Смаковал подробности, мучая….
Как тогда удержался на грани тьмы и света? Как не лишился рассудка. Так что ж выходит, и это — обман?
— Рэй жив? — произнес изменившимся, севшим голосом.
— Пойдем. Сам увидишь…
Вскочил, словно подбросило пружиной, хотел было позвать Иланта, понял, звать не придется, в одной из ниш, рядом с статуей мерцала тень….
Посмотрел на Ордо долгим тоскующим взглядом, кивнул…
— Что же, пойдем….
21
Не так и далеки два дома друг от друга. Если идти напрямую, через сады, едва ли наберется с полчаса ходьбы…. Только и эти полчаса ему — мукой. Мог бы — бежал. И неважно, что наутро будут гулять по Амалгире сплетни.
И сжимается от невыносимого страдания сердце, разрываемое меж страхом и надеждой.
Вот и дом — притихший, темный. Теплится в нескольких окнах слабый свет. Знакомый дом. Те же окна и те же стены. Так же доносится гул моря, как и сто лет назад. Или последний раз он был под этой крышей тысячелетия тому назад?
Не верилось, что минуло всего ничего…. Не верилось….
Шел осторожным шагом за Ордо. По пологим ступенькам как по хрупкому льду. По тускло освещенному коридору.
Остановился на пороге, не веря глазам.
Как же это было желанно, какой болью отозвалось! Как смотрел Рейнар! Распахнув огромные изумруды глаз, смотрел, словно не мог и сам поверить.
Рэй, Рейнар! Тонки черты лица, белая, бледная кожа, казавшаяся меловой в сравнении с угольной чернотой волос. Утомленным, изможденным было лицо, словно трепала мальчишку неведомая болезнь.
Встав, шагнул Рэй навстречу, как-то ломано, неровно шел, приволакивая ногу, ступая осторожно, словно боясь упасть.
Отлепившись от стены, с трудом и сам кинул себя навстречу, подлетел стремительно, подхватывая юношу на руки, поражался худобе его, легкости, словно куклу нес на руках.
— Дагги? — коснулась тонкая рука лица, задержавшись у щеки. — Хорошо, что ты пришел….
Опустить хрупкое тело на подушки дивана, опустившись подле. Смотреть, чувствуя, как разгорается в душе жаркое, опаляющее, звездное пламя.
Поймав, держать ладонь в своих руках, гладя пальцы, словно пытаясь залечить старые раны. Словно сквозь толщу воды видя, отмечая, и пряча в самый дальний карман сознания — что б не взорваться, не сгореть, не сойти с ума, — следы пыток, отсутствие где ноготков, а где и фаланг….