Страница 36 из 43
— Время ушло отсюда… — Джарфон из Тривеса, войдя внутрь, выпрямился и высоко поднял лампу. Щебет и паника где-то под потолком свидетельствовали о привычке местных обитателей к темноте.
Пыль, тончайшим ковром покрывавшая каменный пол, взметнулась вверх, и Джарфон чихнул. Уолли продолжал изучать обстановку, сам не понимая, чего же он, собственно, ищет. Вялая и безразличная реакция окружающих на его слова уязвила его до глубины души.
— А это еще что за штуковина? — Кроч говорил негромко и спокойно.
Маленькая круглая коробочка с прозрачной крышкой подрагивала в его руке, когда он сдувал с нее пыль. Присмотревшись, Уолли увидел стрелку с острым наконечником, дрожащую, неуверенно поворачивающуюся и словно танцующую.
У Джека не было возможности ознакомиться с навигационным оборудованием на борту «Лунного цветка», но в предыдущих путешествиях ему доводилось видеть компасы. Он мельком взглянул на Джарфона из Тривеса. Опустив глаза в пол, этот благородный муж стоял бледный, растерянный и ничего не понимающий. Уолли снова перевел взгляд на компас. Возможно, где-то поблизости находилась железная глыба или в комнате все еще циркулировали какие-то токи, но Джек был совершенно уверен, что стрелка указывала не на север и не на юг, нарушая естественные законы геомагнетизма. Она упрямо выстраивалась вдоль оси восток-запад. Или компас был сломан, или его энергия иссякла, или?..
Джек взял компас из рук Кроча и вышел наружу. Там он потряс его и, щурясь, посмотрел в направлении, указываемом стрелкой. Там, между холмами, в окружении безмолвных обрывков облаков, виднелся узкий проход.
— Я думаю, Пи-Айчен хочет, чтобы мы отправились туда, куда указывает стрелка… — медленно произнес он.
Молча и обреченно процессия выстроилась в нужном направлении. Никто не выказывал ни особого рвения, ни бурного прилива энтузиазма. Не было ни шумных песен, ни веселья. В успех путники не верили, но, не имея ничего, что можно было бы противопоставить настойчивой убежденности Уолли, они решили предпочесть этот вариант полному бездействию или долгому возвращению домой в далекий Брианон.
— Дайте мне посмотреть! — повелительно потребовала принцесса Керит. Уолли протянул девушке прибор, чувствуя близость ее тела и разглядывая ножку, плотно прижатую к боку лошади.
— Да, — пробормотала она. — Несомненно, стрелка указывает на какое-то великое чудо.
Итак, следуя персту судьбы, паломники вновь двинулись в путь.
Мог ли кто-нибудь среди всех этих мудрых сиятельных особ сообразить, что стрелка компаса указывала на направление их дальнейшего пути? Ну хоть кто-нибудь?
Знакомство с чудесами технической цивилизации неизбежно порождает убеждение, будто недостаток знания точных наук не может быть компенсирован никаким образованием в иных областях, сколь глубоким оно бы ни было. Процессия медленно продвигалась вперед, и из всех путников, возможно, один только Джек Уолли, неохотно и с веселым благоговением, сознавал, что сейчас именно его воля решала исход дела.
Дальнейшее путешествие походило на зеркальное отображение их перехода от границ Брианона. Снова на пути им попадались разоренные города, люди, обезумевшие от кошмарных жертвенных ритуалов, бесконечные степи с пасущимися на них стадами ужасных чудовищ, становящихся добычей ещё более жутких монстров. Через реки и ущелья, горы и равнины караван мучительно пробивался вперёд. Кроч тихо замычал себе под нос песню о Семидесяти Дангах, завывая, словно ветер в зимнюю стужу.
Тоскливый жалостливый мотив действовал Джеку на нервы.
— Заткнись, Кроч, — проворчал он, горбясь в седле.
— Слушай, Джек, ты старый, безмозглый болван, забыл, что ли, с кем разговариваешь?
Кроч произнес это не поднимая головы, и в словах его не было привычной веселости.
В песне о Семидесяти Дангах было трижды по семьдесят куплетов, и Кроч знал их все.
Уолли страдал молча, пытаясь заткнуть уши, чтобы не слышать жалостливого напева, и чувствуя, что даже его лошадь начала двигаться в такт с мелодией этого похоронного марша.
Колонна остановилась. Лошади, беспорядочно перебирая копытами, принялись топтаться на месте, нарушая стройность рядов. Кроч поднял голову.
— А ты, похоже, струсил, Кроч. Удивляюсь, как ты вообще… — начал Уолли.
— Хоть ты и мой лучший друг, Джек, но если ты сейчас же не заткнешь свой поганый рот, из которого несет, как из ведра с дерьмом, я не знаю, что с тобой сделаю!
Ларни из Красного Джафара резко повернул своего коня в сторону Кроча. Его серое изможденное лицо делало его похожим на мумию, с которой только что сняли бинты, а в глазах застыла тоска.
Он с размаху ударил Кроча кнутом по лицу.
— Я уже предупреждал тебя, чтобы ты не распускал свой длинный язык! — закричал он женским голосом, высоким и пронзительным.
Кроч не шелохнулся. Он по-прежнему крепко сидел в седле, мрачно глядя вокруг, только теперь на его крупном бородатом лице полыхал яркий рубец, рассекавший его от лба до подбородка.
И тут Уолли свалился с лошади.
Падая, он издал громкий недоумевающий вопль и схватил Ларни из Красного Джафара за сапог. А затем еще и извернулся так, что Ларни, выпустив из рук поводья, тоже полетел вниз. Джек растянулся на земле, и — странное дело! — Ларни оказался лежащим под ним. Слепо озираясь вокруг, Джек принялся звать на помощь, крича, что на него напали неизвестные. Рот Ларни он при этом зажал сапогом. Потом Джек, шатаясь, поднялся на ноги и, закрыв руками глаза — так, впрочем, чтобы это не мешало ему видеть происходящее внизу, — снова принялся кричать о вероломном нападении. При этом он истоптал грязными сапогами весь шикарный наряд Ларни.
Кроч наклонился в седле, схватил его за руку и громко, чтобы его мог слышать прискакавший на шум Джарфон из Тривеса, заговорил:
— Все в порядке, Джек! Никто на нас не нападал! Это дьявольская ошибка! Вставай!
Ларни, защищая жизненно важные органы, перевернулся на живот. Уолли задумчиво уперся сапогом ему в шею и еще разок как следует надавил. Затем он опустил руки и огляделся вокруг.
— На нас напали! — громко и с пафосом сказал он, обращаясь уже именно к Джарфону из Тривеса.
— Они ударили Кроча и вышибли меня из седла, но мне все же удалось поймать одного из нападавших!
— Отпусти его, Джек. — Джарфон из Тривеса возвышался в седле словно скала. Он не стал сходить с коня. — Ты схватил одного из наших людей.
— Да не может быть! — испуганно воскликнул Уолли и посмотрел вниз. — О-о-о! — Протянув руку, он помог Ларни из Красного Джафара подняться на ноги и начал заботливо счищать с него грязь. — Да у вас кровь на лице! Я так виноват! О, ваша одежда… но Пи-Айчен все исправит… Ваш нос… Ваш рот… Это просто ужасно! Какая нелепая ошибка!
Ларни из Красного Джафара стоял, пошатываясь, и одним глазом — другой, окруженный синими с желтым и зеленым оттенком кругами, совершенно заплыл — не отрываясь смотрел на Уолли, словно удав на кролика. Он пытался что-то сказать, но распухшие губы не позволяли ему вымолвить ни слова. Тогда он, спотыкаясь, подошел к своей лошади, Джарфон из Тривеса помог ему взобраться в седло, и они уехали.
— Слушай ты, гроза предаккеров! Да ты чуть не погубил себя! — Кроч говорил тихо, чтобы двое вельможных особ не могли его услышать.
— Этот тип и принцесса Керит, — сказал Уолли. — Никогда!
— Об этом и думать забудь. Все уже решено. — Кроч хмуро наблюдал из-под нависших бровей, как Уолли, немного напуганный чудовищностью только что совершенного им поступка, неуклюже взбирался на лошадь.
— Ты поднял руку на Ларни из Красного Джафара, парень. И он этого так не оставит. Пока вы оба живы, он будет помнить этот день.
— Деньги, — сказал Уолли. Возбуждение после произошедшей стычки придало ему беспечности. — Вот что это было, Кроч. Экономическая система здешнего мира в действии.