Дон Жуан

ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ

1Учили персы юношей при КиреСтрелять из лука, ездить на конеИ правду говорить. И в новом миреМы это всё усвоили вполне;Конечно — лук в музее, а не в тире,Но конный спорт — по-прежнему в цене,А что до Правды — то сия наукаИз моды вышла, как… стрела из лука.2Эффект дефекта этого велик,Но сам «эффект сугубо дефективен»,А почему — судить я не привык;Одно лишь вам скажу: пусть я наивен,Пусть часто заблуждаюсь, но языкПатетики фальшивой мне противенУже не раз предупреждал вас я,Что муза очень искренна моя.3Ее неотразимые сужденьяЧастенько бьют не в бровь, а прямо в глаз,И горьким, вместо сладкого варенья,Она гостей попотчует не раз,Зато правдивы все ее творенья;Мы пишем с ней, предупреждаю вас,Чтоб вы на нас и впредь не обижались«De rebus cunctis et quibusdam aliis»[110]4Весьма правдивым будет мой рассказРассказ о привиденьях, как ни странно,И даже без особенных прикрас!Но кто постичь способен смысл туманныйЯвлений тех, что окружают насНам скептики мешают постоянно;Но рот давно пора закрыть тому,Кто б возражал Колумбу самому.5В легендах и преданьях историческихНам рассказали Монмут и ТурпинО случаях чудесных и мистических,Реальных не имеющих причинВсего искусней критиков скептическихОпровергал блаженный АвгустинКакими бы их воэраженья ни былиСвоим упрямым «quia impossibile»[111]6Жить надо смертным в духе старины,Придется предков следовать примеру:Несбыточному верить вы должныИ невозможное принять на веру.Столь таинства священные сложны,Что мудрецы, рассудку зная меру,В них верят, как в Писание ОниОт споров только крепче в наши дни.7И Джонсон думал, что на протяженьеШести десятков горестных вековТревожат человечество виденьяИ выходцы из призрачных миров.И тщетно им навстречу возраженьяВозводят вал из доводов и слов:Есть в мире сила выше нашей силы,Которую сознанье не открыло.8Но между тем закончился обедИ даже ужин; танцы замирают,Замолк оркестр, в гостиных меркнет свет,Веселый шум и говор затихает.И вот последний бальный туалет,Как облачко на солнце, исчезает,А в окна льются лунные лучи,И гаснет свет слабеющей свечи.9Напоминает прошлых пиршеств чадШампанское на самом дне бокала,Пустую пену пунша, легкий взгляд,В котором тенью чувство пробежало,Морскую зыбь, неясный аромат,Круговорот пленительного бала,Систем философических туманИ опиума радужный обман10Покоя или счастья благодать,Неясный бред, ничто, одно мгновенье.Всего трудней бывает пониматьДуши и мысля тайные движеньяИскусство тирский пурпур добыватьТак позабыли наши поколенья.Но пусть же в мире сгинут поскорейИ пурпурные мантии царей!11Одеться перед балом, говорят,Всем трудно, но труднее после балаНадеть хандрой пропитанный халат,Как Нессов плащ, и повторять устало,Что вслед за Титом юноши твердят:«Опять потерян день, и ночь пропала!»По мне, однако, было бы умнейВести учет удачных наших дней.12Мой Дон-Жуан один в своем покоеБольшое беспокойство ощущал;Глаза Авроры были ярче вдвое,Чем он со слов миледи ожидал,И знай он, что творится с ним такое,Он, верно, философствовать бы стал;Но, к философии не прибегая,Он попросту мечтал, порой вздыхая.13Жуан вздыхал. А тут еще луна,Богиня всех вздыхающих, сияла,Настолько ослепительно ясна,Насколько наше небо позволяло.Лирической тоской уязвлена,Душа героя нашего пылала,В ней разгорался пафос нежных словИ томно — восклицательных стихов.14Любовник, астроном и сочинитель,Поэт или влюбленный свинопасЛуну — фантазий давнюю обительПочтили вдохновеньями не раз,Когда она, блестящая в зените,Рождает и простуду и экстаз,Приливами морей повелеваетИ томные сонеты навевает.15Лирическим раздумьем обуян,В готическом покое горделивомНе думал о покое Дон-Жуан,Он видел, как мерцает прихотливоГладь озера сквозь призрачный туманаВдали, конечно, наклонялась ива,И водопад срывался с крутизны,Сверкая пеной снежной белизны.вернуться

110

«Обо всех вещах и еще о некоторых других» (лат.)

вернуться

111

«Ибо невозможно» (лат.)