Страница 67 из 85
— Подходит, — седой офицер посмотрел на Иванова, пряча довольную улыбку в уголках губ. — Так что, Александр, собирай чемодан, и завтра с утра я сам отвезу тебя к Мирину. Там всё запоминай и учись сам. Нам здесь твой опыт тоже пригодится.
— Одна просьба, товарищ полковник.
— Валяй, — добродушно разрешил командир.
— Позвольте мне с Ващенкой сегодня вечером убыть до утра в город?
Командир полка поднял на Иванова уставшие глаза:
— Вначале оформи командировку, проверь дела и сдай звено капитану Фархееву. А завтра ровно в девять ноль-ноль чтобы стоял у вертолёта с чемоданом.
— Понял, командир, — ответил Иванов по-лётному.
— Ну, иди, — вместо прощания произнёс седой полковник.
Товарищеский ужин организовали в расположении. Здесь же, прямо за столом, Иванов передал полномочия командира звена на время своего отсутствия капитану Фархееву.
— Не хулиганьте тут без меня! — полушутя, предупредил всех присутствующих Иванов.
— Командир, — задал вопрос Костин, — а если мы прилетим туда, где ты будешь работать, как нам узнать друг друга?
— Мне-то проще, — ответил Иванов, — я как бортовые номера наших «восьмёрок» увижу — сразу пойму, что это мои орлы прилетели. А вот как вам меня узнать?
— А ты сам выбери себе позывной, — посоветовал Фархеев. — Например, «Иван».
— А что? — согласился Иванов. — По-моему, нормально — «Иван».
— Давай, командир! — поддержали все присутствующие. — Выходи в эфир позывным «Иван». «Иван» для чеченцев — это все русские. Подходит!
Сделав всё, как велел командир полка, и посидев со звеном за ужином ещё какое-то время, Иванов вместе с Ващенкой отправился в город к Мишке Ковалёву.
— Знаешь, Андрей, — признался Иванов своему «праваку», — когда я сейчас сидел с ребятами за столом, то вдруг понял, что не хочу их бросать. Даже на неделю.
— Саня, неделя пролетит быстро. Не успеешь соскучиться, — успокоил Ващенка. — Мы тебя ждать будем. А смена обстановки тебе сейчас очень нужна. Для здоровья, опять же, полезно.
— У меня и так вся жизнь — сплошная смена обстановки.
— И ты неплохо сохранился. И внукам будет что рассказать.
— Если я доживу до них.
— А торопиться не надо. — Ващенка без улыбки посмотрел на своего командира. — Я, Саня, вывел одну формулу: не спеши жить, а то — не успеешь!
— Это точно подмечено, — похвалил Иванов. — Иногда ты бываешь похожим на умного.
— Как говорит мой командир звена, расту над собой, — не обиделся Ващенка.
Несмотря на поздний час, Ковалёва не оказалось дома. Не сговариваясь, друзья решили искать его у Иринки.
Летние сумерки уже сгущались, и во многих окнах домов зажёгся свет, когда Иванов и Ващенка подошли к калитке у дома Анны Семёновны. На ступеньках крыльца сидели Марина с Тамарой. Заметив лётчиков, девчата приветливо помахали им рукой. Парни ответили тем же.
— Вы, наверное, перед сном решили комаров покормить? — вместо приветствия высказал догадку Ващенка.
— Там Ковалёв с Ириной семейные проблемы решают, — указав на дом, довела информацию Марина.
— И давно?
— Минут двадцать, — ответила Марина, с громким шлепком убивая на ноге ниже коленки насосавшегося комара.
— Может, вмешаемся? — предложил Ващенка. — А то как бы чего не вышло. Иринка — баба темпераментная.
— Спокойно, — предупредила Марина. — Ничего и не выйдет. Иринке не впервой.
— И сколько нам тут торчать? — поинтересовался Ващенка.
— А сие уже зависит не от нас, — вступила в разговор до сих пор молчавшая Тамара.
— Предлагаю пройтись, — предложил Иванов. — Вечер чудесный! Чего сидеть?
Переглянувшись, девушки одновременно поднялись со ступенек.
— Ну, если вы приглашаете… — Тамара взяла Иванова под руку, и они первыми направились к калитке.
На пустынной улице Иванов и Тамара, подождали, когда к ним присоединятся Марина с Андреем, и пошли рядом. Иванов попытался поймать взгляд Тамары, но девушка, мягко держа его под руку, смотрела в сторону.
Некоторое время шли молча. Наконец Ващенка нарушил молчание:
— Не знаю, как вам, а мне сейчас хорошо!
— Признайся, Андрей, это, наверное, потому, что ты влюблён? — с улыбкой спросила Тамара.
Спорить Ващенка не стал, а, взглянув на Марину, нараспев произнёс:
— Может, мы принимаем за любовь что-то совсем другое, но сейчас эти глазки сводят меня с ума!
Марина радостно рассмеялась и прижалась к Андрею. Тот обнял её за талию.
— А есть ли она вообще — любовь? И что это такое? — неожиданно произнес Ващенка.
Марина погасила улыбку, сразу став серьёзной. Иванов хотел ответить на реплику Андрея, но услышал голос Тамары:
— Человек рождается и приходит на Землю для любви!
Иванов взглянул на свою спутницу и поймал её взгляд. Показалось, что в её глазах горел внутренний огонь.
— Ты действительно так считаешь? — спросил Иванов.
— А какая жизнь без любви? — воскликнула девушка. — Не жизнь — мучение! И работа тогда мучение. И всё остальное. Зачем тогда жить? Ведь это не честно — жить без любви! Это обман! Тогда ты занимаешь чьё-то место. Делаешь кого-то несчастным. Сам не понимаешь, зачем живёшь? Ведь без любви плохо всем. И другие её тоже ищут, ждут, надеются, что вот-вот она придёт.
Иванов молчал потрясённый. Как просто Тамара вывела формулу того, что мучило его после гибели Наташи. И как больно она ударила.
В разговор вступил Ващенка:
— Может, за любовь мы принимаем нечто другое? Например, инстинкты: мужчине необходима женщина, женщине — мужчина. Это как дышать, пить, есть. Или страсть. Или закон продолжения рода в конце концов.
— Знаешь, Андрюша, — с какой-то внутренней убеждённостью произнесла Тамара, — то, что мы говорим о любви, уже доказывает, что она есть. Не нужно метаться в поисках её — нужно верить. И она придёт. Но когда она придёт, нужно суметь быть достойным этого чистого и светлого чувства, чтобы не загасить её нежное пламя. И тогда она разгорится, как костёр! — Тамара смело взглянула в широко раскрытые глаза Иванова.
Иванов остановился, переосмысливая услышанное. Тамара его любит! В этом она только что призналась при свидетелях. А он? А он — нет.
Немую паузу нарушила Марина:
— Давайте уже возвращаться.
За весь обратный путь до дома никто не проронил ни слова. Видимо, монолог Тамары задел всех за живое. Иванов шёл, словно под гипнозом, снова и снова обдумывая услышанное, и чувствовал, что с его стороны нечестно затягивать их отношения.
— Завтра я улетаю в командировку на неделю, — сообщил Иванов Тамаре уже во дворе дома.
— Давно ты об этом узнал? — спросила девушка, глядя прямо в глаза.
— Только сегодня.
— Ты сейчас останешься на ужин! Мы тебя не отпускаем.
— На ужин останусь, — решил Иванов.
Они подошли к дому и сели на ступеньки крыльца, потому что ссорящиеся ещё не закончили. Через открытое окно до случайных свидетелей доносились голоса из кухни.
— Ты меня ударил! Скотина! — громко восклицала Ирина.
— Не выдумывай, — спокойно отвечал Михаил.
— Ты даже признаться не можешь, что ударил женщину…
— Если бы я ударил, ты бы уже не стояла.
— Отстань от меня! Сколько раз тебе говорить? Всё… Между нами всё кончено!
— Ничего не кончено…
— Господи, да помогите мне кто-нибудь! Как тебе объяснять, чтобы ты отстал?
— Ты сейчас успокоишься, и мы пойдём ко мне. Хочешь воды?
— К тебе? Никогда!
— Воды дать?
— Не хочу.
— Ирка, знаешь, почему ты часто меняешь мужчин?
— И почему?
— Потому, что они прощают тебе твои измены. А я тебе за это буду бить «фейс»!
— И чего же ты пристал к такой гулящей?
— Да вот, пристал…
— Уйди отсюда!
— Успокойся!
— Уйди!
— Не уйду.
— Тогда уйду я! — с этими словами Ирина выскочила на улицу. Её раскрасневшееся лицо сохраняло следы слёз. Увидев на крыльце подруг, она запричитала:
— Представляете, он меня ударил!..
В дверях появился Михаил: