Неспособный к белизне

Из фургона выскочили и разбежались во все стороны охранники, свое дело они знали. Этот участок практически всегда пустовал. Для купания он малопригоден, да и любители рыбалки его не жаловали: небольшой дождь — и ты по щиколотку в глиняной жиже. Но проверить надо. Убедившись, что в пределах видимости никого нет, обеспечивающие безопасность сотрудники редкой цепью разошлись по сторонам, контролируя каждый свой сектор.

— Приступим, — предложил Юрий, выбираясь из машины и бережно вытаскивая ящики с заднего сиденья. Водитель помог им занести груз в лощину, после чего присоединился к охранникам.

Оставшись одни, Юрий с Кваном быстро установили несколько треног и водрузили на это основание сферическую конструкцию, собранную из полых трубок. В центре находилась рабочая камера, снабженная крупинкой вещества с отрицательной энергией. Эта крупинка и позволяла всей установке воздействовать на миг-пространство, соединяя его с пространством обычным. Стоила такая крупинка дороже всей установки, но и она значительно уступала в стоимости некоторым приборам измерения. Эксперименты Туума обходились Занкару дороже, чем содержание Университета.

Впрочем, для республики Занкар столичный Университет отнюдь не был статьей расходов. Наоборот! Совершенные его учеными открытия определяли настоящее и будущее процветание республики. Запуская систему электромагнитной защиты, землянин усмехнулся, подумав о том, что сейчас, стоит ему совершить неловкое движение или поскользнуться, разряд тока сможет прервать одну из самых многообещающих научных разработок. Но он, как всегда, действовал неспешно и аккуратно. В узлах сферы имелись ячейки, в которые Кондрахин поместил пять баллончиков с жидким гелием. В последнюю очередь он подсоединил к ним детонаторы.

Кван Туум в свою очередь расставил на разном удалении от сооружения датчики излучений и клетки с лабораторными животными, которых Юрий назвал кроликами, хотя ничем, кроме размеров, они не напоминали пушистых земных зверьков. Когда всё было готово, экспериментаторы укрылись, словно в окопе, в старом сухом русле. Юрий приготовил радиопульт. Их укрытие находилось в пятидесяти шагах от установки.

Поочередно пропищали в устройствах связи донесения от охранников: всё в порядке. Кван кивнул: "Пора!". Юрий, сосредоточившись, нажал кнопку.

Взорвавшись одновременно, радиодетонаторы разрушили стальные капсулы баллонов, и жидкий гелий вырвался наружу, мгновенно охлаждая всё вокруг. Конечно, не до космического холода — следовало принимать во внимание температуру воздуха, но вполне достаточно для резкого воздействия на протекание развернутых во времени обычнейших физических процессов.

Охлаждение захватывало объем около пяти кубических метров, объем рабочей камеры — литров десять, но лишь центральный участок ее, не превышающий в диаметре одного миллиметра, Кондрахин реально мог использовать. Большего он не мог, поскольку приходилось работать, если так можно было назвать его влияние на ход эксперимента, с каждым отдельным атомом.

В самый момент взрыва Юрий непроизвольно бросил взгляд на клетки с несчастными лабораторными животными, и ему стало нестерпимо жаль их. Но в следующий момент взрывная волна оглушила его и вдавила в глину. Хуже пришлось белведу, неосторожно высунувшемуся из укрытия. Его отбросило назад и несколько раз перевернуло в воздухе, а шапочку, наподобие тюбетейки, сорвало с головы и унесло далеко в воду, прочь от берега.

Когда оба, наконец, пришли в себя и обнаружили, что серьезно не пострадали, двинулись в лощину. Поломанные треноги разнесло далеко по сторонам, равно как и прочее оборудование и безвинных "кроликов". Зато на месте бывшего сооружения возвышался почти двухметровый осколок скалы.

Кван Туум доковылял до него и долго, и, казалось, бессмысленно расковыривал его пальцем.

— Золото, — наконец, тупо сказал он, направляя внимание Юрия на тусклую грязно-желтую с зеленоватым отливом полосу, пересекающую по диагонали ровную, словно обрезанную грань скалы. — Юрен, ты что-нибудь понимаешь?

Вместо ответа Юрий поскреб в затылке. Чуткие пальцы передали в мозг, что если он в ближайшие дни не пострижется, быть ему экспонатом в естественнонаучном музее Занкара.

Позже, когда сбежавшиеся на звук взрыва охранники погрузили искореженное оборудование в машины, и экспедиция возвратилась в Университет, разговор продолжился.

— Ты собирался свернуть пространство, — напомнил Кван Туум.

— Собирался, — безропотно согласился Кондрахин. — Так всегда и происходило. Возможно, повлияло твое присутствие, дополнительный фактор, скажем так, ган.

Разумеется, это была допустимая и правдоподобная гипотеза, правда, ни в малейшей степени не объясняющая появление золотоносной скалы.

— Тёмное это дело — тёмная физика, — сказал Юрий, — но, во всяком случае, по куску золота мы с тобой сегодня честно заработали.

Уже дома Кондрахин раз за разом прокручивал в памяти ход эксперимента, так неожиданно закончившегося. Кэита притихла и старалась оставаться незаметной. Но ее натура долго вытерпеть такое не смогла, и белведка, опустившись на лежанку рядом с Кондрахиным, прильнула к его плечу.

— Я так волновалась за тебя сегодня, милый…

— Почему именно сегодня? — спросил он.

— Не знаю. Но вдруг стало так тревожно, что я места себе не находила.

Юрий ничего не сообщал Кэите о предстоящих полевых испытаниях, он вообще никогда не заводил с нею речь о своих занятиях.

— И когда, ты говоришь, появилась эта тревога?

Разумеется, Кэита не смотрела на часы, но по ряду признаков выходило, что она внезапно забеспокоилась именно в то время, когда университетские машины прибыли на импровизированный полигон. Это было что-то новенькое. Кондрахин попросил белведку приготовить что-нибудь на ужин, та стремительно вскочила. Есть Юрию не хотелось, просто надо было деликатно избавиться на время от общества Кэиты и хорошенько подумать. В мире Белведи передача мыслей на расстояние невозможна. Даже он ни разу не смог этого сделать. И Просветленные убеждали его в том же. Чего же он добился в ходе своих многократных попыток? Угадывать намерения. Вот именно, угадывать. Что же лежит в основе намерений? Конечно, желание. А желание — это больше чувство, чем мысль.

Умение читать эмоции называется, кажется, эмпатией. Раньше Кондрахин полагал, что эмпатия — низшая разновидность телепатии. Действительно, на той же Земле телепатов считанные единицы, а способностью сопереживать на расстоянии обладают большинство людей. Но не есть ли на самом деле, что это совершенно разные явления, например, как астрал и ментал?

Юрий был взбудоражен и не мог усидеть.

— Кэита, у тебя готово? — крикнул он.

Женщина заглянула в комнату и чудесно улыбнулась. Ей нравилось угождать своему гану.

Кондрахин протянул руку к опознавателю, но дверь в лабораторию оказалась незапертой. В помещении оказались Кван Туум и Мун Коол. Все приборы были выключены. Очевидно, ученые пришли сюда не для проведения экспериментов.

— Присоединяйся, — пригласил Кван, — послушай, что думает о вчерашнем Мун.

— Может, стоит вначале послушать Юрена? — предложил старый физик.

— Я высказал своё предположение еще вчера: по всей видимости, причиной взрыва, и непредсказуемого изменения пространства явилось участие в эксперименте Квана Туума.

— Это мелочь, — досадливо прервал его Мун. — Появление материального объекта — вот что действительно интересно. Я предполагаю, что это убедительное подтверждение теории сопряженности микро- и макромира.

Физик упомянул теорию, утверждавшую, что размерность во Вселенной носит характер не линейки, а кольца. Согласно этой теории, проходы системы провал-фонтан могут одновременно иметь размеры и гигантских звезд и внутриатомных частиц. По этой гипотезе, каждая субатомная частица могла представлять собой самостоятельную замкнутую Вселенную.

— То есть, ты хочешь сказать, ган, что каменная глыба имеет не белведское происхождение? — уточнил Кондрахин.