Неспособный к белизне

— Возьми себя в руки, — сухо приказал Кондрахин. — Есть, где отсидеться?

Манаити покачал опущенными плечами.

— Не верю! Не настолько ты популярен, чтобы нельзя было спрятаться в многомиллионном городе. Хотя бы здесь, в этой квартире.

— А ты? — вскинул голову Манаити.

— Мы с Кэитой съедем. И чем быстрее, тем лучше. А ты тоже не медли: твою машину, скорее всего, уже вычислили. Избавься от неё. И давай условимся о связи.

Едва Манаити ушел, начал собираться и Кондрахин.

— Куда ты? — поднялась с лежанки Кэита Рут.

— Нам не стоит здесь задерживаться. Если Манаити перешел дорогу серьезному белведу, нас отыщут еще засветло. Ты по-прежнему не хочешь возвращаться к Пач Лу? Тогда сиди тихо. Я постучу вот так, — Юрий выстучал ритм. — Уйду ненадолго. Если в моё отсутствие будет кто ломиться, у тебя достанет времени, чтобы задернуть окно. Это знак для меня.

Еще в прошлый приезд на Занкар Кондрахин заметил, что многие здесь расплачиваются за товар или услугу, предъявляя карточку. В отличие от своих, еще не существующих, земных аналогов защита занкарских кредитных карточек осуществлялась за счет сличения отпечатков пальцев. Точнее, любого из десяти. Такую удобную форму расчета Юрий завел в Фитире, зная, что воспользоваться своими деньгами сможет практически в любом государстве Белведи.

Целый час у него ушел на поиски такси, затем автосалона, для чего потребовалось поехать в более фешенебельный район столицы. Финансы позволяли Кондрахину приобрести хорошую технику, но он остановился на самой распространенной, а потому наименее приметной марке. Оставалось подыскать жильё. Занкар изобиловал гостиницами, но Юрия такой вариант решительно не устраивал. Поселиться в гостиничном номере вместе с профессиональной женой — всё равно что дать объявление во всех газетах. Порядком помотавшись по пригородам, Кондрахин арендовал небольшой дом.

Когда он наконец смог вернуться за Кэитой Рут, уже темнело. Юрий проехал мимо дома, взглянув на незанавешенное окно. Впрочем, это еще ни о чём не говорило. Шел час, когда большинство белведов возвращались с работы домой. Это было некстати, но что поделать? Больше всего Юрий опасался не возможной засады, а того, что Рут выбросит какой-либо фортель. Он не мог предсказать даже поведения земных женщин, что же говорить о белведке, да еще столь экзотичной?

Удерживая заряженный ствол под полой куртки, Кондрахин быстро поднялся на этаж, постучал в дверь условным стуком. Практически мгновенно Кэита Рут отозвалась:

— Кто?

У Юрия отлегло от сердца. Если у белведки хватает ума задать подобный вопрос, значит, она одна.

— Юрен, — коротко отозвался он и продолжил, уже запирая за собой: — Сейчас очень многолюдно. Придется подождать. Так что можем поболтать. Меня в частности, интересуют мотивы твоего поведения. Тебе что-то угрожало у Пач Лу?

Белведка удивленно взглянула на Юрия и ответила своим низким и тягучим, словно мёд, голосом:

— Как ты можешь так говорить? Я — свободная женщина.

— Но ведь ты жила с Сейр Ютом, — перебил ее Кондрахин.

Кэита фыркнула:

— Сравнил! Быть женой такого видного белведа почётно. А он, негодяй, сплавил меня какому-то полунищему ублюдку. Да у этого Пач Лу вряд ли хватит денег, чтобы оплатить мои услуги.

— Эта часть мне понятна. Но ты пошла со мной. Я произвожу впечатление богача?

— Это неважно. Ты пошел против Сейр Юта, больше мне ничего не надо. А деньги есть и у меня.

Кондрахин поежился. В хорошенькую историю он влип! Не было у бабы проблем — купила баба порося. Похоже, эта самовлюбленная белведка твердо решила вцепиться в него всеми своими розовыми коготками, и считает это порядком вещей. Что предпринять? Уйти по-английски? Непорядочно как-то. Конечно, бандиты приложат все силы, чтобы отыскать и покарать беглянку. Что они с ней сделают — убьют, обезобразят или унизят, пустив по кругу — дело второстепенное. Важнее другое: что им известно о Кондрахине? Вряд ли успели разглядеть его физиономию во время схватки. Они с Рут шли позади всех и ретировались немедленно. Так что он, предположительно, один из охранников Манаити, ускользнувший из ловушки вместе со своим хозяином и строптивой белведкой. Кто способен раскрыть его инкогнито? Манаити, Рут и кто-либо из боевиков Манаити, если попался живым в лапы противника. В этом случае, какой, к дьяволу, Университет? Да, придется ждать Манаити или хотя бы известий от него. И нянчиться заодно с куклой, из-за которой всё и началось.

За круглым выпуклым окном стемнело настолько, что фигуры прохожих еле угадывались. Юрию было не по себе: казалось вот-вот нагрянут непрошенные гости. Он подосадовал, что не догадался купить для Кэиты какую-нибудь неприметную одежду. В квартире тоже, к сожалению, ничего не нашлось, даже захудалого плаща.

— Ладно. Слушай меня внимательно, — принял решение Кондрахин. — Сейчас я подгоню машину к самому входу. Из окна все прекрасно видно. Как только я открою заднюю дверцу, выбегай и садись. Дверь защелкивается автоматически. Всё поняла?

Белведка молча кивнула.

Садясь за руль, Юрий внимательно огляделся. Кое-где были припаркованы машины, за стеклами которых ничего не было видать. На засаду не похоже, но кто знает…

Подъехав чуть ли не вплотную ко входу в дом, Кондрахин распахнул дверцу. Через минуту Кэита Рут оказалась на заднем сиденье. Теперь аккуратно, ни в коем случае не привлекать к себе внимания. Выруливая на шоссе, Юрий оглянулся. Никто не последовал за ними.

Автомобиль рассекал улицы готовящегося ко сну города. Чем ближе к предместью, тем меньше встречалось машин и людей. Здесь практически не было ночных баров и прочих увеселительных заведений. Зато запросто было натолкнуться на кучку любителей ночных приключений, для которых автомобиль не стал бы непреодолимым препятствием. Это только в фешенебельных столичных кварталах можно гулять ночь напролёт, не рискуя нарваться на неприятность. Во всяком случае, вероятность такого исхода была куда меньшей. Неожиданная встреча с хулиганами Кондрахина не пугала: даже без оружия, он рассеял бы их за считанные минуты. Тем не менее, он вёл машину очень осторожно. Лезть в приключения сейчас ему было бы не с руки.

Но, слава Богу, доехали без приключений. Юрий аккуратно притормозил у ворот — здесь было так принято — и предложил белведке выходить.

— Нам придётся жить здесь? — деловито осведомилась она, покидая салон. Голос ее не выражал восторга.

— Если хочешь, можешь вернуться к Пач Лу, — равнодушно отозвался Кондрахин.

Рука об руку они прошли к строению. Ни с того, ни с сего, в голове Юрия застряло слово: особняк. Он вырос в Орле, советском захолустье, где под этим термином подразумевалось капитальное строение. Если не дворец, то, по крайней мере, что-то весьма солидное. Хотя, если подумать, особняк — что-то стоящее особняком, поодаль от других строений. Если так, то он снял в аренду именно особняк. От соседних строений дом отрогаживался густым садом, и других построек от особняка не просматривалось. В этот вечерний час сад был безмолвен, тёмен и недружелюбен. Он угрожал, правда, неизвестно, кому именно.

Белведка тоже присмирела, шла безмолвно, только её короткая клетчатая юбка шелестела во тьме.

Юрий отпер входную дверь и посторонился:

— Входи.

Его невинная реплика противоречила правилам этикета: на Белведи первым в дом должен входить мужчина. Но Кэита, похоже, не заметила ошибки.

Загорелся электрический свет.

— А здесь не так и плохо! — воскликнула женщина, оглядываясь по сторонам.

— Лучше, чем нам светило, — усмехнулся Кондрахин. — Вот что, девочка. Не уверен, что твои знакомые тебе сохранили бы жизнь, хотя для тебя это было бы самым безболезненным выходом. Во всяком случае, мне не улыбается перспектива разделить твою судьбу. Сейчас мы оторвались. Может быть, надолго. Всё зависит от тебя. Давай решать начистоту. Твою безопасность я обеспечу в единственном случае: ты будешь беспрекословно слушаться меня. Я не знаю, сколько времени это продлится. Надеюсь, недолго.