Страница 43 из 65
"Яйца насиживает, должно быть" — подумал Кондрахин. Из соседней комнаты вышел жирный правый самец и неодобрительно взглянул на Воси.
— А это хозяин, Пеюкко.
— Други, колдун с побережья. Со мной Кодо, воин. Мы плыли на лодке по соседнему озеру, и возле берега на нас набросился ящерозубр. Мы выскочили на берег и убежали, а он затопил нашу лодку. Мы не сумели ее отыскать.
Историю, рассказанную Сувело, придумали специально, чтобы рыбаки сразу поняли — к ним пожаловали гости, ничего не понимающие ни в охоте, ни в рыбной ловле. Только воин, никогда в жизни не озадачивавший себя поиском пропитания, мог испугаться резвящегося на мелководье ящерозубра.
Хозяин, безусловно, сразу поверил. Не в правилах кондов было рассказывать о своих неудачах.
— Уядра, принеси из подземелья бутылку. — Пеюкко повернулся к гостям: — Сейчас придут Нусава и Аленса, мои левые самцы, и будем ужинать.
Самцы пришли, принеся с собой корзину клуглоротов. Нусава был старше, с короткими мускулистыми руками. Он тупо взглянул на гостей и, не раскрыв клюва, принялся свежевать принесенных клуглоротов. Аленса, маленький, как птенец, подвижный, представил своего товарища и представился сам.
— А я Аленса. Не смотрите, что я с виду птенец и годами не стар. Мне доводилось плавать по Очибру и я торговал с тамошними рыбаками. А вы как к нам попали, гости издалека?
Сувело, для хозяев — Други, вел разговор, а Юрий, переминаясь на усталых ногах, наблюдал за бытом рыбацкой семьи. "Черт бы побрал привычку кондов общаться стоя. Они ведь и есть могут стоя". Кондрахин присмотрелся к столу. Тот, возле очага, явно не годился для принятия пищи. На нем резали, на нем стояла горкой посуда. А в стороне, у стены, стоял длинный стол и две задвинутые под него лавки. "Мрамор. Тяжелущие, хозяевам самим их не выдвинуть. Но если есть лавки, есть будем сидя. И вместе. Значит, это не просто еда, а пир в честь гостей". При этих, довольно утешительных мыслях, Кондрахин уловил в разговоре заинтересовавший его оборот.
— Да, Други, деревня обходится без колдуна. Воси умеет разговаривать мысленно с другими кондами, и хозяин, и Аоста тоже. Я — нет, я только присутствие ящерозубров угадываю.
— Вас никто не спрашивал, насчет отряда поклонников Кошру из шести кондов?
— Никто не спрашивал. И отряда такого в нашем краю не встречали. Здесь из чужих ходят только торговцы, да ловцы жемчуга. С теми лучше не спорить.
— Опасные они? — жрец, как и рекомендовал ему Кондрахин, сразу уводил разговор с действительно интересной темы.
— Бывали случаи, они грабили деревни. Мы собирались, высылали погоню. Но они наш край хорошо знают, поблизости от больших деревень не ходят.
Самки прислушивались к разговору, с интересом поглядывая на старого жреца. Но еще больше внимания они уделяли Нусаве, который, не поднимая головы, обдирал клуглоротов. В углу стоял хозяин, внимательно поглядывая на гостей. Теперь разговор вел Воси:
— Только в озерах разводят клуглоротов. Чтобы их не поели щукари, мы огораживаем большой участок сеткой. А посередине ставим хижину. Это для того, чтобы бакланы на участке не летали.
— Из чего вы строите хижины? — жрец спросил, как будто ему это и в самом деле было интересно.
"Сувело отлично играет свою роль. Но впереди еще ужин — и бутылка, которую Уядра так осторожно ставила на стол под одобрительными взглядами присутствующих. Наверняка тонизирующий напиток. Поклонники Кошру их избегают, но здесь жрецу деться будет некуда. Захмелеет, скажет что-нибудь лишнее". Кондрахину местные тонизирующие напитки ничем не грозили, его обмен веществ отличался от кондовского достаточно сильно.
— Колонны вытесываем из вулканического камня, стены завешиваем шкурами, а стропила и каркас — металл.
Но вот потащили на середину большой комнаты стол, подставили лавки. Воси на подносе унес куда-то несколько мисок с едой и быстро вернулся — с пустыми руками.
Разговаривали теперь все сразу, и Юрию пришлось прервать свое молчание.
— Нет, госпожа Аобути, жить в казармах не хлопотно. Дают команду, чистишь оружие. По команде выполняешь упражнения. Да, свободное время есть…
— Я колдунов не люблю, — это говорил хозяин, поглядывая на жреца, — за то, что они в чужие дела любят нос совать. У нас тут все живут сами, обходясь без войск и налогов.
— Так ведь ты все равно налог платишь, когда продаешь на торгах клуглоротов, — возражала ему неугомонная Аобути.
— Так то налог торговый. А в селениях по Очибру платят еще и воинский.
Аленса развел руки в сторону:
— А куда им деться? Отряды левых самцов только и смотрят — недоплатишь, сами втройне возьмут.
Они уже сидели за столом, и Кондрахин с упоением вытянул натруженные ноги. Перед носом дымились миски с мясом круглоротов, приправленные слюнной железой ящерозубра. Гарниром служила лапша из плеснестудня. Хозяин поставил на стол восемь стеклянных стопок.
"Как на Земле. Из стекла, что ли? Что-то Л'дари тогда интересовался, знаком ли я со стеклом". Юрий повертел стопку перед носом и хозяин сразу пояснил:
— Мы здесь не бедствуем. Находятся у нас и посуда стеклянная, и бутылочка самогонки из плеснестудня, и книги у нас в доме бывают. Сейчас, правда, нет книг. Старших птенцов из дома отправили, они с собой все позабрали. Хороший получился выводок, всех левых самцов взяли в школу.
— Кто воспитывал! — Уядра гордо развалилась на лавке, прижавшись плечом к Нусаве.
Бутылка самогонки быстро пустела. Кондрахин ощущал подозрительную легкость во всем теле. Жрец как будто держался нормально. Он рассказывал о залегании медной руды, и это тема казалась Юрию безопасной. Конечно, рыбаки могли задуматься, зачем воинскому колдуну такие познания. Но на Иоракау привыкли, что колдуны разбирались в разных промыслах.
— А стекло мы покупаем у сторонников Кошру. Они искусны в ремеслах и приходят временами к озерам, что ближе к реке. — Воси пояснял воину Кодо, откуда появляются все предметы, что составляют славу семьи. — А какие поделки из меди они продают!
— Чародеи, почтенный Други, мне ничего хорошего не сделали. Но и не вредили, я с тобой согласен. И сторонники Кошру мне не враги. Пусть верят, во что хотят, раз мне своей веры не навязывают. Зато отрядов левых самцов нам совсем не надо. На что они? Собираются в казармы, готовятся к большой войне, сами собой командуют.
— Сами? — жрец уже захмелел, но старался повернуть разговор так, чтобы как можно больше говорили сами рыбаки.
— Вот в том и дело! — хозяин рассуждал неторопливо, и все домочадцы внимательно его слушали. — Ведь что левому самцу надо? Семью хорошую. И тут их никто не обделил — самок на всех хватает. Так нет, они, как холостые правые, свои поселки создают, колдовством балуются. Хочется им доказать, что они не хуже правых самцов. А чего можно доказать? Правый есть правый, у него свой удел и свои жизненные невзгоды. А у левого — свои. Незачем сметать героически чужие кучки, ты свои раскапывай.
Нет, совсем был хозяин не пьян и разговор с угощением затеял неспроста. Убедившись, что колдун Други замедленно ему отвечает, а воин Кодо остановившимся взглядом смотрит в стенку, он перевел разговор на ближайшие планы гостей.
Конечно, продать продукты не вопрос — их в деревне всегда полно. Он надеется, что гости, как его друзья, не станут покупать у его соседей. Иначе ему придется везти сушеных клуглоротов к торговым местам, отвлекая семью от рыбалки.
— И лодка для вас найдется, вам же нельзя без лодки. Хотите, отправлю с вами Аленсу, он здесь все деревни знает. Поможет и отряд ваш искать, если он здесь объявится.
Сувело только поддакивал, а Кондрахин просто любовался хитрованом-рыбаком. "Классический купеческий прием. Напоить, расположить к себе, а потом продать товар втридорога. Ай да рыбак! Непростой ты, видать, самец. А вот сейчас мы тебе все планы спутаем".
— Пеюкко, уважаемый, — Кондрахин говорил с запинками, — вы, должно быть, встаете рано?
Уловив утвердительный кивок, он продолжил: