Поветлужье

   Но утро не принесло ничего нового. Все отсыпались после вчерашнего длинного похода, потом нарочито медленно собирались завтракать теми же зачерствевшими бутербродами и чаевничать.

   - Так, у нас кроме хлеба и пары консервов остались пара потрошеных гусей и картошка, килограмма четыре, - начал Михалыч. - Негусто. Если кого-нибудь съедобного встретим, отпразднуем салютом из наших стволов, а пока нам надо решить, куда будем двигаться дальше. Я вчера повернул на восток, надеюсь выйти в сторону Ветлуги, если будем держаться этого направления. Жилья на этой реке все таки побольше, но лес, как видите, начинает портиться. Места мне совершенно незнакомые, а километровку, отданную мужикам для поиска, я, как на грех, обратно не забрал. Да и не думаю я, что она могла бы помочь нам сейчас... Ладно, доедайте, собирайтесь. А вам, ребятки, придется потерпеть, выйти нам постараться надо сегодня к людям, поэтому подстраивать скорость движения под вас, как вчера, мы не будем... Но, если что, жалуйтесь. Жалобы будут рассмотрены. В плановом, так сказать, порядке. Жалобщики наказаны.

   - Слушаюсь, мой капитан! - вытянулся во фрунт Тимка и отдал честь на иностранный манер.

   - Кгхххр... - состроил рожу егерь, - руку к непокрытой голове в русской армии не прикладывают, кадет!

   Тут уж и Вовка включился в игру, вытянувшись и отдав честь, прикрыв макушку другой ладонью.

   - Эххх, робяты! Мне бы вас годочек погонять, такими справными солдатами бы сделал! - разулыбался бывший капитан.

   - А что, Михалыч, - предложил Николай, - будешь у нас командиром... Пока не выведешь, - и хитро улыбнулся, - а звать тебя будем капитаном. Лесным. Лесной капитан - звучит!

   - Буду, буду. Только слушайтесь! - подмигнул ребятам новый лесной начальник. - Рота, подъем! Стройся! ... Отставить! Разбирай пожитки и пешим порядком в колонну по одному шагом марш! Ать, два... Тронулись, значит...

   Весело начав утро под неясные перспективы дальнейшего лесного блуждания, пятерка затерявшихся в лесах Заволжья путешественников лихо протопала часа три под раздававшиеся для "кадетов" команды капитана и веселые шуточки остальных участников движения, вспоминавших дела славной молодости и беззаботного детства. Не смущали их ни склизкие овражки, поросшие мелкой порослью кустов, ни завалы из сгнивших деревьев, преграждавшие путь. Небольшие озерца обходились на раз, более продолжительные топкие болотца переходились с большей осторожностью. Один раз Вячеслав чуть не попал в мочажину, привлеченный в стороне сочной зеленой травой, но вовремя отпрыгнул назад с внезапно провалившейся под его весом моховой кочки. За это был подвергнут нудной лекцией со стороны командира о вреде глупости и разгильдяйства, а также о необходимости соблюдать интервал движения и не сходить с тропы. Но в целом шли бодро. Долго, часа четыре, пока не устали. И уже начали присматривать место для небольшого роздыха, как впереди раздался рев потревоженного зверя.

   - Николай, ты с детьми! Топор в руки! Вячеслав, заряжай жаканом, если есть, - ринулся вперед Михалыч, скидывая наземь рюкзак. Тот отрицательно покачал головой, но побежал за егерем.

   Открывшаяся им картина на небольшой полянке метров в пятидесяти от начала рывка заставила их обоих на пару секунд застыть в оцепенении. Огромный медведь нависал над повергнутым наземь человеком, у которого всё лицо было залито кровью. А в стороне оторопело стоял небольшого роста подросток лет двенадцати, одной рукой поправляя сваливающуюся на глаза шапку, а второй судорожно удерживая что-то похожее на копьецо с перекладиной пониже наконечника. Последнее он направил на зверя, уперев торец в землю позади себя.

   - Так, Слав, у тебя ведь дробь... Ну-ка, стрельни в воздух! Только не в медведя, не вздумай. Положить мы его не положим с нашим арсеналам, ты посмотри, какой здоровый... Только раздразним и получим по полной программе!

   Тут же прозвучал выстрел и, наконец, медведь с мальчишкой соизволили обратить внимание на новых участников противостояния. Зверь развернулся к двум людям, издавшим такой грохот, чуть помедлил, и бросился в атаку. Тогда Михалыч громко закричал:

   - Слава, стреляй и перезаряжай!

   И сделал несколько быстрых шагов к медведю. Бурый зверь остановился, словно налетев на препятствие, даже загривок как будто поднялся дыбом. Медленно поднялся на задние лапы и боком пошел в сторону. Сделав несколько шагов, он опустился на четвереньки и стал медленно уходить в кусты. Пройдя метров пять, повернулся назад и заревел, а затем стал не спеша удаляться. Люди на поляне медленно провожали глазами уходящего зверя, а затем несколько минут вслушивались в затихающий в стороне треск под лапами лесного исполина.

   - Ну ты гигант, Михалыч... Я думал, нам хана пришла, - напряженно выдохнул Вячеслав, - ты же никогда не рассказывал о своих встречах с мишками...

   - А я и не встречался... так... Издали иногда видел. Знаю только, что бежать от него нельзя, - егерь опустился на корточки, опершись на ствол осины. - Не в службу, а в дружбу, Слав, сбегай за Николаем с детьми, приведи сюда. Медведь вроде в другую сторону ушел, но так безопасней будет. И рюкзак мой тащи, а я покуда посмотрю, что там с раненым...

   Вячеслав рысцой убежал, а Михалыч поднялся, подошел к раненому, помахал рукой подростку, застывшему с рогатиной:

   - Давай подваливай, парень, поможешь! Как же Вас угораздило на мишку то нарваться, - начал ощупывать он лежащего, - давай-ка перевернем его на спину... Да ты помогай, помогай, что стоишь, как будто не понимаешь... От шока отойти не можешь что ли? Так... дышит, ребра вроде целы, по крайней мере не стонет, когда трогаю. Ага, по морде лапа прошлась, вон как кожа болтается. Сейчас ребята подойдут... ага, бегут уже. Слышь, Вячеслав, ты у нас ветеринар, как-никак, обработай рану, а я сейчас парнишку поспрашиваю, где у них тут селение, раненого срочно нужно нести к врачам... Хотя, может его тревожить и нельзя, посмотри опытным глазом, я и пропустить что-то мог. Так, парень, теперь с тобой... Как зовут? Откуда путь держите? Где тут у Вас ближайшая деревня? Подраненого нужно в больничку доставить...

   Тот переводил тревожный взгляд с одного лица окружающих его людей на другое, остановился на пацанах и, видимо, что-то решив для себя, закланялся в пояс и затараторил, невнятно при этом произнося половину слов. Сгрудившиеся вокруг раненого односельчане различали только некоторые, пробивавшиеся сквозь всхлипы, выражения:

   - Спаси Вас Христос, добрые люди... Думал, смертушка пришла от лютого зверя... Батюшка мой... век благодарить буду... Дай Вам Бог доброе здравие на многая лета!

   - Так, стоп, богомольный, - прервал его командирским рыком егерь, - отвечай, где ближайшее село? Только нормальным русским языком, а не тем, чем ты пытаешься объясниться...

   После пятнадцати минут мытарств, информацию все-таки выудили, но пришли к мнению, что предки парня явно заблудились здесь несколько сотен лет назад, потому как тот отвечал c дикой примесью какого-то славянского наречия. Понятные выражения выглядели примерно таким образом:

   - А? Эээ... Радиславом кличут... А весь у нас поставлена на Ветлуге... Сами мы с батюшкой зимой белку промышляем на заимке... Ныне сруб решили на зиму поставить, а сами мы с Переяславля, вольные людины... Я там и родися... Убегли со своей отчины, согнали нас вороги с родной землицы... налетели... и поча нарубати мужей лучших... Ну, мы и сбегли, ужо не поубивали нас... Живем тут среди язычников...

   - Чудно ты говоришь, добрый молодец, - подстраиваясь под Радислава, продолжил расспросы Михалыч. - Понимать-то мы тебя, конечно, понимаем, иногда правда через слово, но... Врач у Вас где? Доктор? Батюшку твоего лечить надо. Для этого лекарь нужен... Чтобы отец твой потом живой, здоровый бегал...

   - Не совсем разумею... Но нет у нас ни лекаря вашего, ни волхва, одни мы с батюшкой на полста верст... Несколько дней пути до веси нашей. Сруб мы тут порешили ставить, да ужо на хозяина лесного попали...