Страница 60 из 83
— Возникла неплохая идея. — Задумчиво разглядывая торчащую из стены голову, и будто бы размышляя вслух, произнес Фролов. — Физических препятствий для него не существует, знаки и ментальные атаки на него, кажется, не действуют… Аскет, похоже, ты нашел для нас идеального разведчика.
Призрак ошибался. За счет способности мгновенно исчезать в ментале, мои мертвые друзья действительно слабо уязвимы. Быстро бегают. Однако опытный псион может на короткое время «заморозить» структуру пространства и перекрыть единственный путь отступления, тем самым превратив потенциальных шпионов в беззащитных мальчиков для битья. Кроме того…
— Зарплату платить чем будете? — Нагло улыбаясь, уточнил Ромка.
— Цепями — не растерялся Призрак. — Выдадим, будешь греметь. В полнолуние, так уж и быть, разрешим пугать мирное население.
— Годится. — Хохотнуло в ответ приведение и беззвучно растворилось в воздухе.
— Ну, что ж. — Сказал Фролов, и, хлопнув ладонями по столу, поднялся на ноги. — Делу — время, потехе — час. Пойдем-ка, Аскет, я тебе кое-что интересненькое покажу. Ты меня удивил, теперь я тебя удивлять буду. Думаю, ты должен это видеть.
В комнате, куда привел меня Призрак, было довольно-таки свежо: из раскрытого настежь окна внутрь врывался прохладный и влажный питерский воздух. В помещении присутствовало двое: моего недавнего пациента, которому я столь успешно помог избавиться от нежданного соседства с пришельцем из ментала, Алексея Виноградова, я узнал сразу. Возле дальней стены на неудобном и шатком стуле понуро сидел мужчина лет сорока, и с мрачным видом разглядывал линолеум под своими ногами. Судя по ощущавшемуся эмоциональному фону, он был растерян и подавлен. К тому же, похоже, мужчина сильно страдал от похмелья. Чувствовалась в нем какая-то странность, но рассмотреть подробности я не успел.
— Знакомьтесь, — весело улыбаясь, махнул в сторону страдальца рукой Фролов. — Мельник Александр Леонидович, незаурядная, я бы сказал, личность. Приглядись к его ауре, Аскет.
Я снова взглянул на энергетическую оболочку мужчины и пожал плечами. Аура выглядела вполне заурядной, правда, она почему-то показалась мне смутно знакомой.
— На первый взгляд обычная аура. Человеческая — о появившихся подозрениях я предпочел умолчать, рассчитывая вскоре услышать нечто любопытное.
— Ага, ага. — Покивал головой Призрак. — Человеческая. Только вот наш Александр Леонидович запросто вызывает огонь силой мысли, причем манипулируя энергетикой напрямую, без использования знаков, может общаться с духами, обладает целительскими способностями и в состоянии физически перемещаться в субпространства через ментал. Так ведь, Александр Леонидович?
Мельник поднял на него тяжелый взгляд, и, не проронив ни слова, вновь опустил голову. Интересно. Если все, что сказал сейчас Фролов — правда, передо мной и впрямь сидит человек с весьма необычными способностями, хотя чего-чего, а уникумов среди моих коллег я за последние годы насмотрелся предостаточно.
— Кроме того, Александр Леонидович официально нигде не работает и среди известных псионов не числится, несмотря на свои способности. К тому же каким-то непостижимым образом он умеет менять структуру своей ауры. Как, например, сейчас. Если бы господин Мельник однажды не помог нашему боевому товарищу Андрею Конюшенному по кличке Злобный, я бы смело записал его в стан наших врагов. Скажите-ка мне, любезный, — обратился к нему Фролов, — когда вы прошли инициацию?
— Давно. — Отрезал тот.
— А точнее?
Мельник вновь поднял на него глаза.
— В тысяча девятьсот семьдесят четвертом году. — С вызовом произнес он. — Можете проверить на детекторе лжи, если хотите.
То есть задолго до явления чужаков. Не врет. Возникает дилемма: псиону нельзя солгать, но и поверить Мельнику тоже нельзя. Логика заставляет предположить, что этот алкоголик нашел способ — или ему помогли его найти — обманывать наши чувства. Вот только мы с Призраком перевидали столько странностей, что готовы поверить в любое, самое бредовое предположение. При условии получения веских доказательств, конечно.
— Обязательно проверим, даже не сомневайтесь. — Ласково ответил ему Фролов. — Вот только от крови тот самый детектор сейчас отмоем, и сразу в дело…
— Он не врет — сказал я. Поначалу было сложно разобраться в мешанине пластов сознаний, составляющих личность Дяди Саши, но основную структуру считать все-таки удалось. Уникальное зрелище. — Похоже, этот человек действительно стал псионом задолго до Вторжения.
— Вот об этом он нам сейчас и расскажет. — Еще более ласковым голосом сказал Призрак, пододвигая себе стул. Неплохо зная Фролова, я мог предположить, что подобный тон не сулит его собеседнику ничего хорошего.
— Ну же? — Подбодрил мужчину он. — Я вас внимательно слушаю.
— Я таким родился. — После непродолжительной паузы начал Мельник. Слова давались ему с большим трудом. — Еще в детстве я видел ауры других людей, умел определять, когда они радуются или злятся, довольны или рассержены, — по цвету окружающего поля. Если поблизости появлялся плохой человек, мне чисто физически было неприятно находиться рядом, я словно чувствовал какое-то давление на свое сознание, и учился защищаться: например, мысленно выстраивал вокруг себя зеркальную стену, или, как мячик, отправлял обратно посланные кем-то дурные мысли. Ощущал даже следы энергетики окружающих: вот за эти перила недавно подержался тяжело больной человек, который, вероятно, скоро умрет… Ни о каких знаках я, естественно, понятия не имел, действовал чисто подсознательно, на интуиции.
Дядя Саша взъерошил ладонью волосы и шумно сглотнул.
— Потом обратил внимание, что могу находить в квартире потерянные вещи, просто представляя себе этот предмет. В такие минуты у меня каким-то образом в голове появлялось знание, где именно лежит то, что я ищу. Получалось считывать чужие эмоции, получалось снимать боль прикосновением руки, когда мать страдала мигренями. Тогда, в детстве, я не видел во всем этом ничего странного. Для меня это было абсолютно естественно, я думал, что все люди это умеют. Просто о таких вещах почему-то не принято говорить вслух… Стыдно, наверное, или неприлично, как ходить при посторонних без штанов. Однажды я рассказал о своем видении мира родителям. Совершенно без задней мысли, как о чем-то само собой разумеющемся…
— А они? — С любопытством подтолкнул его к продолжению рассказа Призрак.
— А они упрятали меня в психушку. Почти на десять лет, с перерывами.
Пока самый странный из виденных мной псионов рассказывал о своей непростой судьбе, я продолжал его изучать и, откровенно говоря, с каждой минутой поражался больше и больше. Физически Мельник оставался полноценным человеком. Может быть, с намного более крепким здоровьем по сравнению с окружающими, иначе как бы он жив остался к такой страстью к алкоголю, но привычных мутаций в организме обнаружить не удалось. Функции оболочки выполняют другие элементы ауры. Отделы, отвечающие за взаимодействие с информационным полем планеты, непомерно увеличены, есть и другие отличия в энергетике. Похоже, Мельник — это нечто новое в нашей практике.
— И что дальше? — Продолжал тянуть из него слово за словом Фролов.
— А что дальше? — Огрызнулся Мельник. — Лечили меня наши доктора-мозгоправы, регулярно накачивая галоперидолом и прочим дерьмом. И вылечили. Ауры я видеть перестал, чужие эмоции чувствовать — тоже. Стал, к вящей радости окружающих, нормальным и вполне здоровым членом общества. Ровно до тех пор, пока в шестнадцать лет впервые не попробовал водку. И все вернулось на свои места… Видимо, под этим делом у меня в мозгах слетают какие-то тормоза, и я снова становлюсь самим собой… Ну, когда из дыр в земле на поверхность всякая живность поперла, мои странности вообще перестали кого-либо удивлять.
— Ага, вот оно что. — С довольным видом откинулся на спинку стула Фролов. — Я-то гадал, отчего у вас аура меняется столь причудливым образом…