Цена Рассвета

— Возможно, наши друзья и согласятся с этим подходом, но для Синрин такие перемены могут оказаться излишне резкими. Мы живем по нашим обычаям, освященным веками, и не видим нужды отступать от них.

— Друзья тоже вынуждены отказаться, — куда менее вежливо сказала Арья. — У нас есть президент, спасибо большое, он нас устраивает.

Аларья не могла согласиться с этим заявлением. По ее мнению, Кантор был никудышным президентом и не мог никого устраивать. Возвращение к республиканской форме правления порадовало бы ее куда сильнее. Но перспектива самой занять президентское кресло — или на пару с сестрой? — казалась еще более омерзительной. Особенно учитывая необходимость сначала постичь что-то под чутким руководством Прагмы.

Положением марионетки она наелась досыта, спасибо большое президенту Кантору.

— Надеюсь, наши объяснения стали вам понятны, — подытожил Наби. — Пожалуйста, позвольте нам связаться с нашими облеченными властью правителями.

— Нет, — сказала Каймиана.

— Тогда верните нас на родные планеты?

— Нет. Сейчас ваш разум смущен услышанным, но раздумья приведут вас к верному пути.

— Так вы нас удерживаете в качестве пленников? — спросил Бранвен. — Скажите уже, да или нет?

— Брат, о чем ты говоришь? — повысила голос Каймиана. — Тебе нужно время, чтобы принять весь почет и тяжесть доверия, которым вы вас наделяем. Ты поймешь! Долг дружбы — помочь другу принять верное решение, не ошибиться в выборе!

Аларья поняла, что хочет схватить рыжую вдохновенную идиотку за волосы и постучать головой о стены. Последний раз она дралась с сокамерницами в колонии, но руки определенно помнили навык. Более тупых собеседниц она за всю жизнь не встречала.

Однако, эта идиотка обладала огромной силой. По легкому жесту ее руки перемещались люди, отключались приборы и открывались проходы в стенах. Аларья понимала, что ей не удастся даже прикоснуться к Каймиане — уничтожит на месте, рассказав очередную высокопарную чушь о поднявших руку на разумных. Или все окажется еще проще — Тон-эрт, судя по осанке и литым мышцам, отнюдь не безобидное дитя.

От абсурда творившегося в холле хотелось плакать или напиться вдрызг, так, чтобы ничего не видеть, не слышать и не понимать; чтобы отравленный алкоголем мозг перестал сопоставлять, оценивать, анализировать. Перед ней сидела кромешная дура, изъяснявшаяся языком агитплаката, упертая, нудно долбящая одно и то же — и она же была представителем цивилизации с несопоставимо высоким уровнем развития.

Аларья вздохнула. «Если собеседник кажется непроходимым дураком, но ему никак не меньше двадцати, а он все еще жив — ищи свои ошибки, — вспомнила она слова Глора. — Полные дураки не выживают. Значит, не он дурак, значит, вы оба равные кретины, не понимающие друг друга». Настал случай скушать эту горькую пилюлю без запивки и начать искать свои ошибки.

— Ты права, сестра, — сказала ей Каймиана, хотя Аларья молчала.

По коже пробежал холодок — она телепат? Слышит все мысли? Аларья покраснела. За последние полчаса она подумала о гостье столько нелестного, что удивительно — почему ж ее еще не обезглавили или не выслали вон за несомненное отсутствие мудрости…

— Мы опять покидаем вас, чтобы не смущать ваши размышления.

— Мы сделали уже достаточно ошибок, — Бранвен покачался на пятках. — У нас есть время, чтобы составить четкий план действий и придерживаться его.

С самого начала все пошло кое-как, спонтанно и весьма бестолково. К вечеру Белл понял, что его так напрягает. Общение с чужаками напоминало базар на первом уровне. Все говорили вперемешку, каждый о своем, перебивая друг друга и мешая товарищу договорить. В результате сухой остаток от двух встреч был минимальным. Слишком многое оставалось неясным.

— Мы должны составить список вопросов, на которые хотим получить понятные ответы. Мы должны договориться о регламенте и соблюдать его. Пани Кантор, возьмите, пожалуйста, писчие принадлежности. Вопрос первый: почему эти… существа выбрали именно нас? Вопрос второй: откуда они взялись в нашей системе? Слушаю ваши вопросы.

— Чего они добиваются? — спросила, дописав, черноволосая.

— Об этом впрямую спрашивать бесполезно, — покачал головой Фархад. — Они щедро сыплют снег в чашку, да воды на донце чуть.

— Это у вас пословица такая? — восхитилась Аларья. — Прелесть!

Бранвен старательно приучал себя называть ее по имени, а не просто «моя женщина» или «светловолосая». Аларья, Аларья…

— Тогда спросим, что они собираются делать с кандидатами. И есть ли у них опыт адаптации людей к своим условиям. Если они ответят, мы узнаем довольно много, — предложила Кантор.

— Принимается, — кивнул Бранвен. — Потом нужно спросить, планируют ли они какое-то объединение, и если да, то как оно будет выглядеть. Каковы условия и принципы.

— Слишком общий вопрос, — сказал Фархад. — Разбейте на несколько.

После уточнения формулировок Бранвен взял у вольнинки лист. Уже набрался десяток вопросов, а сколько их еще вертелось на языке?

— Какими способностями они обладают? Являются ли они цивилизацией экстр?

— Кем? — удивился Бранвен. — Что это значит?

— Экстрасенсами. Обладающими паранормальными способностями, — разъяснила черноволосая. — На Вольне их используют в… некоторых областях жизни.

— А какие вообще бывают экстры? — вкрадчиво спросил Фархад.

Глава вольнинской делегации — вот ее по имени Бранвен даже в уме называть не мог, так она и была «черноволосой», «пани Кантор» или «старшей вольнинкой» — наморщила нос и почесала его средним пальцем правой руки. По меркам Синрин — жест потрясающей степени неприличности, но Бранвен сдержал улыбку. Информация казалась куда важнее. Про такое он раньше не слышал.

— Первая группа — телепаты, телекинетики, пирокинетики… всякое такое. Их довольно мало, на всю планету человек пять-шесть. Довольно бесполезные, на самом деле. Ну, телепата я видела, он вообще следователем по особо тяжким преступлениям работает. Есть вероятностники, они могут как-то влиять на события, — тут вольнинка запнулась. — Можно сказать, что они управляют своими желаниями, и случается то, что может быть. Таких целая группа, человек десять, они все в армии, ну, почти все… Я не знаю, зачем именно. Еще теоретически бывают прогнозисты… но вроде бы про них только в книгах. Они точно предвидели будущее, если я ничего не перепутала.

— Спасибо, Арья, — Фархад улыбнулся; Бранвен перевел взгляд на вольнинку и увидел, что та покраснела и прижала руки ко рту.

— Я не должна была об этом рассказывать?

— Ничего страшного не произошло, вы же не засекречиваете эту информацию. Я видел ваши фильмы и читал книги, просто решил уточнить из первых рук, — успокоил ее Фархад.

— В фильмах только полная чушь. Вероятностники не могут силой воли двигать континенты или управлять движением светил, — улыбнулась женщина. — Вообще ничего особенного они не могут, на самом деле. Так, по мелочи. Но мы отвлеклись…

— Ничего, у нас есть время, а это очень интересно. Расскажите еще?

Бранвен наблюдал, как Наби разводит вольнинку на информацию, которой, скорее всего, не было и в штабе Синрин Кайдзё Дзиэтай. Способности напарника иногда его пугали. Казалось, что он может договориться с кем угодно, заставить выболтать любой секрет. Сейчас этот талант работал на благо Синрин. А завтра? Против кого и к чьей выгоде он обернется?

— Я пять лет живу с таким человеком. У него очень хорошее здоровье, высокая работоспособность, он очень везучий. Чаще всего его замыслы удаются, особенно не слишком сложные. С ним не случается всяких аварий, несчастных случаев. Со мной тоже ничего плохого с тех пор не случилось. Это, наверное, и все…

Аларья присвистнула, изумленно глядя на сестру.

— Кантор — экстра? Ну надо же… это кое-что объясняет.

— Ничего это не объясняет, и не надо говорить, что власти он добился за счет своего дара. Ничего подобного! Он готовился к этому лет десять, как… как обычный человек. Армия, пресса, общественные движения, связи в правительстве, — сердито фыркнула черноволосая. — Не сочиняй, пожалуйста, я-то все это видела!