Мат

Все, речи окончены. Кларк выглядит так, как будто он сейчас совершит что-то ненормальное. То ли заорет, то ли упадет в обморок. Его ассистенты выглядят ничуть не лучше. Ребята, что это с вами? Вам бы за нас радоваться, а вы тут дергаетесь.

На часах пятнадцать десять. Мы, несомненно, успеваем. Мы, однозначно, молодцы. Мы — материал, из которого получаются властелины корпораций…

«Дамы и господа, — звучно объявляет Крис, — мы приступаем к голосованию века. Осмелюсь напомнить, что каждый из вас должен написать свое имя, а ниже — имя человека, которому вы отдаете свой голос. Ваш выбор необычайно важен! У всех ли есть бумага? У всех ли есть письменные принадлежности? Все ли готовы? Тогда приступим». Шелест бумаги…

Пора!

Стелла вскинула руку.

— Одну минуточку! — звонким голосом сказала она. Краем глаза она увидела лицо Кларка. Кларк облегченно улыбался.

— Что-то не так? — спросил Крис.

— Да, — ответила Стелла поднимаясь. — Кое-что не так.

Под всеобщее молчание она прошла к центральному столу, который в первый день занимал Кларк.

— И сейчас самое подходящее время для этого? — кисло спросила Джоан. — Нельзя было раньше? Или позже?

— Нельзя, — Стелла развела руки. — Сейчас — не подходящее, сейчас — единственное время для этого.

— Раз единственное, — серьезно сказал Майкл, — мы слушаем.

— Спасибо. Это будет совсем недолго. Вы, конечно, помните вчерашнее утро. Благодаря злополучному пустому бензобаку вы все были вынуждены искать нас вместо того, чтобы получать ценные знания. Вы знаете, как Роберт и я признательны вам за это.

— Странное время для благодарности, — проворчал Крис.

— Для благодарности всегда есть время, — весело улыбаясь, ответила Стелла. — У вас ведь было время на поиски. Но, вы знаете, одного человека мы все забыли поблагодарить. При этом он заслуживает особой благодарности. Как-никак, а водная прогулка на свежем воздухе стоит одного «спасибо». А уж ночевка у костра — и подавно.

— О ком именно речь идет? — подозрительно спросил Пол. — Нельзя ли поточнее?

— Разумеется, можно. Речь идет о человеке, который дал возможность мне и Роберту ночевать в лесу, а всем остальным — плавать по озеру вместо того, чтобы прозябать в гостинице. Для этого он сделал три вещи. Во-первых, убедился, что горючего в одной определенной лодке осталось на полчаса ходу. Во-вторых, извлек из этой «моторки» рацию, а в-третьих, повредил в ней индикатор горючего, самую малость — так чтобы стрелка всегда показывала полный бак.

Стелла умолкла, наслаждаясь моментом звенящей тишины.

— Согласитесь, что не поблагодарить этого человека за его старания было бы, по меньшей мере, неприлично. Ведь он, несомненно, жертвовал своим личным временем на благо других.

— А… доказательства у вас имеются? — неожиданно хрипло спросил Росс.

— Имеются, раз такое говорят, — спокойно ответил ему Алекс. — Кому-то сейчас не поздоровится.

— С другой стороны, — размышляла вслух Стелла, игнорируя вопрос, — человек этот со всей очевидностью пожелал остаться неизвестным. Мы не знаем, каковы были его мотивы. Скорее всего, им двигала необычайная скромность. Ведь с тех пор он имел далеко не один шанс открыться, но предпочел этого не делать. Из чего можно заключить, что его не волнует дешевая популярность. И мы, скромные объекты его доброты, готовы уважать это желание. Не готовы мы лишь к одному…

Она сладко улыбнулась и обвела глазами молчащий зал. Затем улыбка исчезла с ее лица.

— …чтобы он победил, — закончила она совсем другим тоном.

Теперь у стола стояла иная Стелла — та, которая три дня назад, блестя сердитыми глазами, говорила о том, что надо играть честно.

— И победить мы ему не дадим, — жестко сказала она. — Нам точно, железно известно, кто это был. Если победит кто-то другой, мы будем молчать — в конце концов, какая нам разница. Если же большинство голосов окажется у него, мы прямо здесь, прямо сейчас назовем его имя и предъявим доказательства.

Она твердо посмотрела на Росса, и тот почему-то отвел глаза.

— Более того, в этой комнате находятся свидетели, которые подтвердят наши слова. Но если по какой-то причине, узнав факты, все пожелают избрать этого человека, несмотря на его преступление, мы, Роберт и я, откажемся его признавать лидером. Что это значит, понятно каждому из нас. Победителем он не станет. Вот и все, что я хотела сказать.

Все молчали. Потом Крис звучно кашлянул.

— Не слишком ли громко сказано: «преступление»? — спросил он. — Грустно это все слушать, очень грустно. Сложно даже поверить. Но преступление? Делать можно было что угодно, а вынуть рацию — это ведь не подсудное дело. Да и индикатор испортить — тоже. Не в самолете же.

— Индикатор… — начала Стелла. Но ее прервал голос Майкла.

— Рация — это, может, и не преступление, — согласился он, невзирая на протестующий жест Стеллы. — Но Стелла не сказала, что здесь происходили вещи пострашнее этого случая. Такие, которые и суд вполне признает преступлением. Тем более что в мотивах здесь недостатка нет.

Он на мгновение замолчал.

— И раз уж такой у нас разговор пошел, найдутся свидетели и на это.

Теперь молчание стало ошеломленным.

— Ты о каких вещах говоришь? — спросил, наконец, Пол. — Жутковато это звучит.

Майкл покачал головой.

— Те, кто был вовлечен, знают, о чем я. И виновник, и те, кто пострадал. Но говорить более подробно я буду, только если этого человека выберут. А кроме того, здесь уже не один человек хорошо догадался, о чем и о ком я говорю.

— Н-да… Просто замечательно, — задумчиво сказал Брендон. — Ели вместе неделю, пили, общались… А если это разные люди? Твой виновник и этот, с рацией?..

Майкл пожал плечами.

— Значит, теперь они оба заинтересованы в том, чтобы их не выбрали.

— И что теперь? — уныло спросил Пол.

— Голосование, — отозвался откуда-то сбоку молчавший до этого Роберт. — Его никто не отменял.

— Да, — сказал Майкл, — голосование.

Он вдруг поднял руку, в которой оказался лист бумаги, и подержал ее на весу, каким-то образом обращая этот девственно чистый белый лист в центр всей комнаты. Затем в полной тишине летящим движением написал на нем два слова, сложил бумагу несколько раз и, быстрым шагом подойдя к центральному столу, опустил на него лист.

— Все, — сказал он, поворачиваясь, — я готов.

— Дурной пример… — сказал Пол.

Но, так и не закончив, тоже быстро написал имена и положил бумагу на стол вслед за Майклом. За ним потянулись другие. Пришел, грузно ступая, Брендон; улыбаясь, подошла Джоан; поглаживая голову, подошел Росс. Последним положил свой лист на стол Алан. Идя обратно к своему месту, он вдруг поднял голову и посмотрел на Джоан. Она уже было улыбнулась ему, как вдруг обнаружила, что смотрит он не на нее, а на сидящего за ней Алекса.

Все было закончено. На столе лежали одиннадцать сложенных листов — плоды пяти дней работы.

— Кто? — почему-то тихо спросил Крис.

— Давай уж ты, — ответил за всех Роберт. — Ты там ближе всех. И вообще…

Никто не возражал. Крис медленно подошел к столу.

— Как читать хотите?

— Да как написано, — снова ответил за всех Роберт. — Кто и за кого.

— Хорошо. А вы считайте.

— Чего уж там, — усмехнулся в усы Брендон. — Не пять сотен. Сосчитаем.

Крис сгреб записки. Затем, видимо передумав, вернул их на стол. Медленно взял крайнюю.

— Ну, давай, — сказал Пол. — Не томи душу.

Крис неожиданно улыбнулся и развернул лист.

— Кевин, — прочел он. — Алекс.

Он взял следующий лист.

— Пол — Джоан.

Джоан кинула на Пола благодарный взгляд.

— Крис. — Произнеся свое имя, Крис отчего-то закашлялся.

Все терпеливо ждали.

— Крис, — повторил Крис, откашлявшись. — Алекс.

— Два один в пользу Алекса, — сказал Пол. Почему-то он был очень доволен. Крис, не обращая внимания, прочел:

— Стелла — Роберт.

В следующую записку он смотрел долго.