ОХОТЯЩАЯСЯ В НОЧИ

Улыбка медленно сползла с лица, я оскалилась. Наверное эти из хранилищ Жерома, наши пропали вместе с домом… И за это тоже ответит неизвестный злодей.

Они из лучшей зачарованной стали, с посеребренными желобками для стока крови, простыми гардами, удачно прикрывающими руки. В особенно головоломные моменты они хищно высверкивают льдистой синевой магии и разбрасывают по поляне алые и солнечные блики. И вся эта роскошь не для меня… обидно. Ничего длиннее кинжала мне в лапы давать нельзя, заявил Павел в самом начале ученичества.

Век бы любовалась…

Ощутив мое присутствие, вампир замер, затем продолжил тренировку. А я не рискнула прервать… что бы там ни было, оно произойдет без нашего участия. Нам не успеть даже к развязке. Как противно ощущать свою беспомощность… А каково Павлу? Высшему из рода Пьющих кровь, из которого вычерпали до дна силу. Я бы скорее умерла, лишившись своей… А он… ходит, говорит, решает, указывает, хотя я постоянно ощущаю в нем сосущую пустоту, которая жадно тянет щупальца, желая взять над ним верх. Ученическая связь ведь никуда не делась! Она связана с его сутью, с его личной меткой, лежащей на моем разуме…

Раньше Охотник не нуждался в подручных средствах уничтожения. А теперь… что мы будем делать теперь?

Вздохнула, чувствуя, как кровь убыстряет движение по жилам. Головокружение прекратилось, и я выпрямилась. Гордая… да, гордая, а что мне еще остается? Сила, ум, красота, умения… м-да, куда это меня понесло?

Пьющий кровь замер, скрестив опущенные к земле клинки. Сосредоточенно кивнул, расплескав по спине отросшие волосы, и развернулся.

— Ты что-то хотела сказать?

Голос хриплый, усталый. Но в глазах сияет первозданная тьма, лицо дышит холодной уверенностью, гибкое тело вновь обрело грацию опасного хищника.

— Да, — вдыхая аромат отчаянной решимости, оставляющий на губах горчащий привкус морской соли, выдавила я. Мне не понравилась пустота, поселившаяся в неживой льдистой улыбке. — Происходит нечто странное. Очень странное. Посмотри.

Взмахнула рукой. Павел кинул взгляд на небо и пошел в дом, на ходу подбирая ножны. Я посторонилась.

— И что ты об этом думаешь?

— Я? — удивленно хмыкаю. — Ничего.

— Оч-чень плохо! Думай!

Я честно подумала. Потом плюнула и выдала в словесной интерпретации то, что видела во время полета…

— Над Москвой повысилась концентрация магии. Кто-то поймал ветер… большой мелкоячеистой сетью и воронкой. Как только он вырвется, будет шторм.

— И откуда ты все это знаешь? — подозрительно сощурившись, спросил Пьющий кровь, заталкивая меня в дом.

— Лес рассказал!

— Не верю…

Раздув ноздри, двинулась вперед, но замерла, уставившись на кончик меча, замерший между ключиц. Я! Не видела! Как он достал меч!

— Спокойнее, — а голос у него очень тихий.

Подалась назад и мотнула головой. Растянула губы в нервной улыбке.

— Извини… но это правда.

— Хорошо, расскажи подробнее.

Меч исчез в ножнах. Я вздохнула облегченно. Внезапно учитель усмехнулся, а окутавшая легким флером свежесть уверенного превосходства заставила закусить губу. Вот ведь… вампир! А я действительно испугалась, что пустота поглотила его. Рыкнув, бросила тело вперед, развернулась, пытаясь достать когтями грудь легко скользнувшего в сторону мужчины. Бес-сполезно! Он быстрее! Как это может быть?

— Так значит, — раздалось у меня над ухом, — сеть и воронка?

— Да! — разворачиваюсь на пятках и зло щурюсь в пустоту.

— Сложное плетение воздушной стихии… — полынный аромат коснулся ноздрей.

— Априори сфера Танцующих! — прыжок, и снова пустота.

— Танцующих? — сомнение в тихом шепоте. — Вряд ли.

Отступаю на шаг и упираюсь спиной точно в вампира. На миг замираю…

— Ты знаешь больше, — бросаю обвиняющее, и отскакиваю назад, чувствуя, как ярость неожиданно отступает, освобождая место… чему-то другому.

— Собирайся. Как только уляжется непогода, поедем в город.

Покосившись на замершего в дверях вампира, спросила себя, заметил ли он, что со мной творится. Хорошо, если нет… Но почему? Под первые удары разыгрывающейся бури прошла в глубину дома. Почему я вдруг потеряла то малое самообладание, мне свойственное? Раньше все же контролировала происходящие со мной пертурбации! Всегда! Стоп… стоп! Я застонала, падая на пол. Дура! Почему, смотря на небо вчера ночью, я не видела главного? Почти полной луны! Ночного светила, чьему влиянию подвержены все твари этого мира. И даже мы, Высшие из Охотящихся-в-ночи… особенно мы! В полнолуние легче творить чары, да. Это переломный момент месяца, символическая грань между жизнью и смертью, приливом и отливом, да и простая небесная механика добавляет сложностей в отношения между творящим чары и миром. А мы… точнее, я, ибо других Высших оборотней стараюсь всеми силами избегать, подвержена в этот и последующие дни вспышкам… желания. Ну, или сексуального влечения, или… да как его не назвать! Это становилось настолько невыносимым, что я готова была кинуться на любого мужчину и пуститься во все тяжкие. Спасалась тем, что запиралась в тренировочном зале и работала до изнеможения, хотя иногда хотелось плюнуть на глупейшие принципы и сходить на дискотеку или вечеринку, подцепить симпатичного человека и… ну, оставляю дальнейшее вашему грязному воображению.

А сейчас некогда, разрази меня тьма!

Дом ощутимо вздрогнул под порывом ветра. Дождь сплошной стеной обрушился на крышу, забарабанил в окна и стены. Подойдя к окну, вперила остановившийся взгляд в опушку леса, наблюдая, как пригибаются к земле деревья. Растянула губы в усмешке. Несладко вам приходится! Так и надо…

Черные тучи стремительно неслись по небу. Где-то вдали сверкали бело-синие молнии, доносился гулкий гром, от которого дрожали внутренности. Мир сотрясался в судорогах магического сражения, отголоски которого доносились даже сюда. Что происходит в центре города, там, где находится Архивная Ложа, не хотелось даже думать. Апофеозом стал град размером с перепелиное яйцо, пробарабанивший по крыше и выбившей несколько стекол на веранде. Еще несколько порывов и безумство начало стихать… четверть часа всего, но не хочется даже думать о разрушениях, постигших город. Хотя… маги смогут прикрыть свои территории, а то, чему мы стали свидетелями — всего лишь отдача!

Павел подошел бесшумно. И мне совершенно не надо было оборачиваться, чтоб почувствовать его отдающую полынью и лимоном усмешку.

— Любуешься?

— Прикидываю, как мы выбираться отсюда будем…

Охота

Уехать сразу же мы не смогли, потому что зарядивший на два часа ливень исключил возможность использовать мотоцикл, а машиной воспользоваться не было возможности. Это я так считаю. Отчего-то мне казалось, что многие жители леса не выдержали отдачи магического сражения. Почему меня это не печалит?

Даже необходимость петлять между поваленных стволов по скользкой дороге на непривычном и неприспособленным к такой езде агрегате, с пассажиром за спиной не испортила мне настроения. Потому что портить было нечего. Откуда хорошему-то взяться? А стоило мне увидеть, насколько серьезно экипировался Павел… мой кинжал показался просто смешной булавкой по сравнению с бабочками, стрекозами и черепашками. Я спиной ощущала каждую смертоносную штучку, спрятанную в потайных карманах черной кожаной куртки, с секунды на секунду ожидая детонации несовместимых амулетов. Жуть… подпрыгивая на очередной колдобине, стискивала зубы и прибавляла газу.

Быстрее доедешь — целее будешь.

В городе пришлось объезжать уже рекламные щиты и развороченные гаражи — ракушки, которые, судя по всему, летали по дорогам аки птички.

— Куда? — вдыхая посвежевший, но отдающий неизбежным бензином воздух, спросила я. Хотя и сама знала ответ… меня вел флер Знающих, замешанный на крови и смерти, доносящийся с порывами ветра, едва не сносящего нас с дороги. Ах, город… мне нравишься ты, умытый грозой… пустые улицы, редкие машины, замершие автобусы, попрятавшиеся по домам люди и редкие смельчаки, выбравшиеся в сумерки, сокрывшие день. Поворот, еще поворот… нас не догня-ят!