Выход где вход

— Тебе просто это в новинку было. Ты тогда только начинала, — снисходительно улыбнулся Кит. — Для любого риелтора это дело вполне обычное.

Устал с ней спорить. Пусть порадуется. Полюбуется сама на себя.

— Я пыталась угадать их скрытые амбиции! — увлеченно расписывала Вера. — Потому что на многие компромиссы человек соглашается, многое готов перетерпеть, если его главная, ключевая амбиция удовлетворена. Вопрос — в чем она? Я это всегда стараюсь понять при работе с клиентами.

— Хе-хе… А кто тебя этому научил — лучше скажи?

— У каждой из соседок были свои амбиции! — вспоминала Вера, будто заново погружаясь в общение с позабытыми людьми. — И как автослесарша не хорохорилась, а в глубине души мечтала оттяпать побольше метров. Она же баба крупная была, ростом — под два метра. Ей после коммуналки страсть как хотелось привольно себя почувствовать! Расслабиться на собственной кухне… Не ютиться в комнатах-клетушках. Мешали только предрассудки. Общее мнение, что Хвостиково — отстой. А, между тем, они там прекрасно устроились. Мужу — пятнадцать минут до работы. Ну, а трубы, свалка и автопредприятия? Так на них, небось, еще сыновья их будут работать. Потому что это — их место, их среда, их мир! Они туда, куда надо попали! Я до сих пор радуюсь, что сумела аккуратненько их к этому подвести, — так, чтобы самолюбия не задеть.

— Ну, радуйся! Мне приятно, что ты так к работе относишься, — примирительно хмыкнул Кит.

— Не въехал, что ли? Это был реальный опыт, когда мне удалось на жизнь человека повлиять! Развернуть его мозги на 180 градусов! Слышал бы ты, как она поначалу упиралась. Счастья своего не понимала.

Почти одновременно взглянув на часы, они, не сговариваясь, засобирались в дорогу. Кит великодушно отстранил дрожащую Верину руку с кошельком и заплатил за двоих. Вера знала, что он заплатит. Но на всякий случай всегда суетилась и предлагала поучаствовать. Заметно лезла в сумку за кошельком, чтоб Кит не подумал, что она его использует. Не хотелось ей ни на ком виснуть. Но именно так все время и получалось.

— Хорошо, что мы сюда выбрались, — просовывая кисть в рукав куртки, повеселела Вера. — Хоть пришли в себя после утреннего облома. Отдохнули. Заодно я поняла, почему так просветляет чайная церемония. Очень назидательное зрелище. Чашечка — совсем крохотная, а вокруг неё целый мир вращается. 'Большое' и 'малое' — просто разность масштаба. Прямо при тебе наливают в чайник свежую воду. Потом она на твоих глазах нагревается, закипает. Настаивается и разливается по чашкам. Проходит все свои этапы… Можно увидеть, как жизнь зарождается с нуля. Ты буквально участвуешь в сотворении мира!

— Вер, ну я ж это все только что видел, — тепло укорил ее Кит. — Мы же тут вместе сидели. Не заметила?

Придерживая Верину куртку, он помог ей протиснуться в другой рукав. Заботливо оправил воротник. Знал, что если она разболталась, то уже не видит ничего вокруг. И вряд ли сможет застегнуть молнию так, чтобы края не заело. Но к молнии на груди прикоснуться не решился.

— Угадай, что общего в наших российских условиях жизни с китайской философией? — огорошила вопросом Вера.

Кит устало взглянул на неё, не утруждаясь словами. Да и нужны ли ей от других людей ответы? Или достаточно своих собственных?

— Для нас исходное состояние — пустота! — вдохновенно выпалила Вера. — С неё все начинается и к ней возвращается, как в чайной церемонии. Сам видел: в начале в пустой сосуд наливают воду. Потом он — капля за каплей — отдает своё содержимое, пока не опустеет… И этого не избежать. Если он не опустеет, то не наполнится заново! Так что именно пустота — причина движения.

Они вышли на улицу и побрели к машине. Кит слегка поддерживал Веру под локоть, чтобы не споткнулась, заболтавшись.

— Власть пустоты нас и гонит, и притягивает! — не унималась Вера. — Заметь — почти все труды и усилия людей посвящены тому, чтобы от неё избавиться. Заглушить её чем-то. Сбежать от её присутствия внутри себя. А она всё время возвращается… Все-таки наш российский мотив странничества не на пустом месте вырос.

— Если верить тебе, то как раз на пустом, — ухмыльнулся Кит, отключая сигнализацию.

Они сели в машину, и, проделав недавний маршрут в обратную сторону, по узким изогнутым переулочкам, вырулили на Садовое Кольцо. Движение на сей раз было оживленным. По разным сторонам Кольца замелькали пиццерия, 'Макдональдс', ресторан с кавказской кухней, французская кофейня. Японский ресторан, суши-бар, азиатская кухня. Украинский ресторан 'Хуторок' со связкой пластиковых колбас над крыльцом и манекеном хохлушки, размахивающей свеклой из папье-маше. В глаза бросилась реклама универсального ресторана, приглашающего отведать '150 блюд из одной курицы' ('надеюсь, что все-таки не из одной, а хотя бы из двух', - попыталась сострить Вера).

Через несколько минут Кит притормозил:

— Всё, Вер, сил больше нет. Давай куда-нибудь зайдем — поедим. А то китайская экзотика, конечно, хороша, но не на пустой желудок! Не можем же мы питаться одними иероглифами.

Когда они снова выбрались на улицу, погода разулыбалась. Над головой сияло бледно-голубое, далекое, холодное, как фарфор, небо. С краю на нем пригрелись желтоватые облака, словно цветочки по ободку тарелочки. Но Веру разъедала горечь. Воодушевление от уюта чайной и удовольствие от обеда испарились довольно быстро. Зато что-то глодало и кусалось изнутри, уже не связанное с утренней неудачей. Она даже не сразу сообразила, что именно. Потом нащупала. Небрежность, с которой Кит принял рассказ о её успехе. Снисходительное: 'это ж — обычное дело для любого риелтора'.

Те минуты, когда Вере удавалось повлиять на повороты чьей-то судьбы, она лелеяла как самое дорогое. Они доказывали неслучайность ее прихода в мир больше, чем все диссертации вместе взятые. Всякую мысль можно оспорить или от неё отмахнуться. А вот тетка-автослесарша жила в Хвостиково почти исключительно благодаря Вере. Помнились и другие случаи, когда Вера ухитрялась развернуть события как корабль. Направить их по неожиданному курсу. Были люди, чья история пошла бы совсем по другой колее, не попадись им на пути Вера. А язвительная реплика Кита этот факт с легкостью перечеркнула.

Вера сама поразилась тому, как ударила её дружеская шутка — совсем не страшная, вроде шарика из промокашки. Пренебрежение подкосило даже больше, чем утренний обвал сделки. Её вера в свою значимость и способность влиять на мир обернулась чистейшим мифом. Не выдержала проверку иронией, скопытилась под прицелом чужих оценок. Ну, может, раньше бы и выдержала. Но не теперь.

Вера в тоске запрокинула голову:

— Эх, бывает же такое… Чтобы такое ясное, почти безоблачное небо в ноябре! Ведь скоро зима. Несколько месяцев мы его не увидим. Затянет всё серая пена над головой, как будто мы живем на морском дне.

— Смотря какая зима, — заметил рассудительный Кит, грузно усаживаясь в машину. — Заранее не загадаешь. Может, солнце еще и выглянет.

Недвижимости предстояло двигаться дальше. Пора было принять аванс за крохотную 'трешку', удачно пристроенную как 'двушка'. Виктор, её хозяин, отпросился с работы и с нетерпением ждал перелома в своей судьбе. Вера с Китом приехали в квартиру раньше покупателей, и он сразу потащил их на кухню пить чай.

— Мне лучше кофе, — буркнул Кит. — А то я чаю сегодня что-то перепил.