Напарница

С этими словами авантюрист отвёл мои руки и ощупал больное место. Странно, но от прикосновения мне как будто стало легче, словно живое тепло его рук отогнало смертельный холод. Смертельный?!

— Боже мой! — воскликнула я, поражённая внезапной догадкой. — Боже милосердный, где он?!

— Кто «он», Кати?

— Где он?! — закричала я, отталкивая от себя барышню, потянувшуюся было обнять меня и утешить.

— Кто?.. — начала было она, но тут невесту перебил Дрон Перте.

— Там, за вашей спиной, — произнёс он сочувственным тоном. — В нескольких шагах лежит… бедняга…

— Что с ним?! — закричала я, в ужасе от того, что означали слова авантюриста и внезапная боль в сердце, и ужас так сковал меня, что я никак не решалась повернуться и узнать… увидеть своими глазами неизбежное.

— В вас стреляли, — тихо произнёс сын синдика. — Раздался выстрел, а после что-то спрыгнуло вон с того дома. Я видел своими глазами, он только коснулся земли, как тут же получил пулю в грудь и упал, и сразу же за ним вы упали.

— Боже мой, нет!

— Это правда, — тем же тихим сочувственным голосом проговорил авантюрист. Мгновение я вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать в нём признаки фальши, а после сорвала с себя рябиновый крестик и швырнула Дрону в лицо. Это из-за него погиб мой напарник! Это из-за моей глупости он погиб! Если бы я сняла рябину сразу же, как решила отойти от приставленных Дроном телохранителей, ничего бы не случилось — вампир мог бы оттащить меня в сторону, а так!.. Рябина не подпускала его ближе, и он принял пулю в грудь. О, если бы я умерла!

Авантюрист поймал крестик в воздухе — этого следовало ожидать — и не стал удерживать меня, когда я бросилась туда, где на земле лежал вампир. Мой друг, возлюбленный, мой напарник. Тело его не рассыпалось в прах, и я никак не могла поверить, что рана, даже в самое сердце, может его убить. Но… серебро…

— Дрон, прошу вас, выслушайте меня, — по-дейстрийски проговорила Аманда за моей спиной.

— К вашим услугам, сударыня, — почтительно ответил Дрон Перте.

Пробежав разделяющие меня и вампира несколько шагов, я упала на колени возле его неподвижного тела. Он лежал на спине, раскинув руки и глядя в ночное небо, как лежал когда-то в К***, когда только учился не засыпать при наступлении дня и переоценил свои силы.

— Беренгарий! Гари! Гари, ты слышишь меня?! — позвала я, не чувствуя, впрочем, никакой надежды. Боль в сердце ясно показывала, где засела пуля в вампире.

— Что за странный вопрос, сударыня! — отвечал Аманде Дрон Перте. — Вы спрашиваете, в самом деле ли я собираюсь на вас жениться! Как вам не стыдно — после всего, что мы пережили вместе!

— Гари… — отчаянно звала я, но мне никто не откликался. Рот вампира был приоткрыт, как бывало, если он днём засыпал, а не замирал в привычном оцепенении не-мёртвых, и широко открытые глаза смотрели вверх, но не видели ни ночного неба, ни звёзд, ни стареющей луны. Ни меня.

— Ещё того лучше! — возмущался где-то позади Дрон Перте, и слова его доносились меня как будто издалека, словно нас разделяла не одна миля. — Хорошенький выбор вы мне предлагаете! Не ожидал от вас! Аманда, вы мне всегда казались воспитанной девушкой!

Аманда что-то ответила, и Дрон Перте взорвался возмущением:

— Отлично! Значит, в вашей стране принято, чтобы невесты спрашивали, хотят ли женихи жениться на девушке или на её деньгах! Отлично! Хорошенькую же вы даёте аттестацию вашей родине! Хорошенькое же вы выбрали место для подобных разговоров!

Тем временем мне удалось, наконец, унять дрожь в руках и достать из потайного кармашка стилет. Как бы смеялась Беата, если бы знала, при каких обстоятельствах мне приходится к нему прибегать! Зажмурившись, я не глядя полоснула себя по руке и немедля приставила рану к губам вампира.

— Гари! — звала я его и голосом и мыслями. — Гари! Беренгарий! Гари! Любимый мой… не умирай…

— Час от часу не легче! — доносились негодующие возгласы авантюриста. — Аманда, дорогая, что вам только в голову пришло! Да если она не захочет! Да если сбежит! Заболеет и умрёт, в конце концов!

— Гари, не умирай… — просила я, чувствуя, как внутри поселяется пустота и холод. Он умер… умер… — Пожалуйста…

Холодный как лёд язык коснулся моей руки, прижатой к губам вампира. Лизнул — и я почувствовала, как затягивается нанесённая самой себе рана.

— Так-то вы считаетесь с чужими чувствами, сударыня! — продолжал чему-то возмущаться Дрон. Тёплая волна надежды затопила моё сердце, как я увидела, как вампир облизывает окровавленные губы и как его взгляд сосредотачивается на мне.

— А… — с явным трудом произнёс мой напарник. — Ами… рад… не хотел… уходить… не попрощавшись… с тобой.

— Нет! — снова холодея, простонала я. — Ты не умрёшь! Гари, любимый, ты будешь жить!

— Напрасно… — еле слышно прошептал вампир. — Прости… глупая… девочка… люблю…

Его рука чуть шевельнулась — слабая, не способная уже подняться и прикоснуться ко мне. С плачем я бросилась на землю рядом с ним, прижала его руку к своим волосам. Пальцы на миг сжались.

— Тебя!.. — выдохнул вампир, и его рука разжалась.

— Нет! — взмолилась я, заглядывая в лицо напарника. Глаза его померкли и помутнели, а рот странно перекосился, обнажая длинные клыки и превращая лицо в жуткую и трагическую маску. Но что пугало ещё сильнее — на последних словах вампира боль в сердце пронзила меня с новой силой, а после отступила, оставив по себе только слабое воспоминание.

— Я всегда к вашим услугам! — раздался над самой моей головой раздражённый голос Дрона Перте. — Как вы скажете, так и будет, Аманда, но, право же, вам не следует быть столь категоричной. Ивона, дорогая, вставайте! Нельзя сидеть на холодной земле.

— Он умер! — закричала я вместо ответа. — Он умер, а я жива!

— Но, Кати, дорогая моя, — ласково заговорила Аманда, — он ведь и так был мёртв. Это же вампир, не более чем странный каприз природы, мешающий мёртвым успокоиться в своих могилах… Он был мёртв уже много лет назад…

— Замолчите! — потребовала я. — Какое вам дело? Он любил меня! Он собой пожертвовал ради меня…

— Но, Кати, ты должна понимать!

— Уберите её, Дрон Перте! — вне себя завопила я, обращаясь к аванюристу, как к более разумному. — Уберите её, и сами уберитесь подальше, а не то я за себя не ручаюсь! Ненавижу вас! Всех вас ненавижу! Какое вам до меня дело, если он умер! Вам ведь нужен был он, а не я! Лучше бы я умерла! Это я должна была здесь лежать, и он бы нашёл способ меня спасти, я, а не он!

— Кати, милая, ты не… — начала было Аманда, но Дрон Перте, к счастью, догадался отвести невесту в сторону.

Однако, от крика и слёз ко мне вернулась ясность мысли. Аманда права: Беренгарий уже однажды умирал от очень похожей раны, но на сей раз её нанесли серебряным оружием… И ведь я видела, как Мастер лечит такие раны! Гари не рассыпался в прах, кто знает, может, его ещё можно спасти!

С трудом я прорезала прекрасную крепкую ткань камзола и рубашки в том месте, где её порвала пуля. И сразу же, разумеется, догадалась, что в сто крат проще было бы расстегнуть — а ведь драгоценное время всё уходило. Кто знает, может, у меня и вовсе его уже не было! Мастер, я помню, говорил, что серебро вредно для не-мёртвых и отравляет их. И что первым делом необходимо удалить всё, чего коснулся проклятый металл. А это значит — выковырять пулю и соскоблить внутреннюю поверхность раны. Господи всемилостивейший, неужели тут не найдётся никого, кто мог бы взять на себя этот труд?! Но вампиры отступились от нас, а людей просить бесполезно. Хотелось бы мне знать только, смогу ли я сделать всё необходимое… или уже поздно?

Изо всех сил стараясь не жмуриться и не отворачиваться, я занесла руку со стилетом над раной, от которой почему-то пахло застарелой кровью, хотя вампира убили меньше четверти часа назад. Господи боже мой, сжалься над ним и надо мной!

Исполнить своё намерение мне не было суждено — протянутую было руку в воздухе остановила другая рука — тонкая, изящная и неожиданно сильная, а вслед за рукой из темноты появилась и её обладательница.