Напарница

— Ничего, хозяюшки, — развязно произнёс он, — и нам придётся вмешаться, если хозяева не столкуются.

— Не столкуются — это если Дрон не убьёт посла в первые же минуты? — скептически уточнила я, но подручный замялся и не ответил.

— Кати, как ты можешь быть столь циничной! — возмутилась барышня.

— Как-то, знаете ли, Аманда, получается, — грубо ответила я, успев устать от высоких принципов своей бывшей нанимательницы.

— Но он же живой человек! — не отставала девушка.

— Я тоже, — отрезала я. — И этот, с позволения сказать, живой человек, сделал много такого, из-за чего я с огромным удовольствием увидела бы его мёртвым!

— Увидите, хозяюшка, — заверил человек, удерживающий меня за руку. — Скоро увидите.

— Лучше скажите, любезный… не знаю, как мне вас называть…

— Лебен, хозяюшка, — поклонился подручный Дрона Перте, явно польщённый моим интересом.

— Любезный хозяин Лебен, — подхватила я, — как в вашей стране решаются такие дела? Неужто все эти люди уступят, если хозяин Дрон победит хозяина Сехана?

— Что вы, хозяюшка! — Лебен даже засмеялся от высказанной мной нелепости. — Разумеется, нет. Как увидят, что хозяин Сехан отступать не собирается — ему не стоило отказываться от поединка, да ещё так громко, — так и сами ринутся в драку.

— И нападут на Дрона? — ужаснулась Аманда.

— Да как можно! — оскорбился за соотечественником Лебен. — Кто ж будет в чужой поединок вмешиваться? Нет, хозяюшки дорогие, так дела не делаются. Они кинуться на наших, у кого оружие в руках, а, если вдруг победят, явятся сюда за вами.

— А вы на что? — резко уточнила я.

— Да как на что, милостивая хозяюшка? И за вами проследить надобно, молодой хозяин Перте предупреждал, что вы испугаться и убежать можете. А потом, вдруг какая собака, не дожидаясь исхода боя, к вам сунется? Тут-то мы себя и покажем!

— То есть, как я вас понимаю, любезнейший хозяин Лебен, пока идёт бой, нам ничего не угрожает? — нетерпеливо уточнила я, весьма раздосадованная решимостью бандитов не отпустить меня к моему напарнику.

— Да как же не угрожает, милостивая хозяюшка?! — обиженно воскликнул Лебен. — Мало ли дураков на свете, а уж кровососы-то по ночам так и шастают! Увидят вас — и прости-прощай, молодая жизнь!

— О! — воскликнула Аманда, неизвестно что желая этим сказать. Лебен круто повернулся к ней, не выпуская, впрочем, мою руку.

— Хозяюшка, вы, небось, до сих пор не верите в вампиров? Хоть и видели парнишку того, клыкастого, и как он в пыль рассыпался — небось, человек бы не так помер!

Я запоздало подумала, что моя бедная барышня должна быть поражена всем случившимся, и её рассудок должен изнемогать под тяжестью обрушившихся потрясений. Однако голос Аманды был так же твёрд, как и всегда.

— Благодарю вас, Лебен, вы правы, гибель этого несчастного не может быть названа естественной, и, возможно, он действительно считает себя вампиром и таковым её считают окружающие. Однако не будете ли вы так добры, чтобы объяснить, что нужно господину послу от моей подруги?

— Почему бы вам не спросить у неё самой? — хитро прищурился Лебен, которому, кажется, не польстил холодный тон барышни и её сдержанное презрение к человеку его круга.

— Я полагаю, вам ответ на мой вопрос должен быть известен лучше, нежели ей, — холодно ответила Аманда. — Вы ведь наверняка в курсе тех дел, которые мой жених имеет — или имел — с этим господином.

— Э, нет, хозяюшка, не надо так круто! Я человек маленький, семья у меня большая, какое мне дело, чего там хозяева делят? Мне сказали — приди-ка ты, Лебен, будет нужда в тебе и твоей шпаге, я и пришёл, а дальше моё дело маленькое. Вы лучше у подружки своей поспрашивайте, а ещё того лучше — у жениха всё узнайте, он вам лучше расскажет, а я ведь так, пустое место…

— Да отвечайте же, любезнейший хозяин, — разозлилась я увёрткам бандита. — Или я сама скажу, мне, в конце концов, терять нечего!

— Да как прикажете, милостивая хозяюшка, — бросил на меня Лебен сочувствующий взгляд. — Слыхал я краем уха, будто бы ходит за вами кровосос один, и только через вас его поймать можно, потому как больше никого он к себе не подпускает, а за вас так хоть в огонь бросится. Но кто ж будет таким сплетням верить, особенно про такую хорошенькую да приличную девушку!

— Ходит?! — резко переспросила Аманда. — Кати, что это всё значит? Лебен, ответьте, что значит — «ходит»?!

— Да будто вы сами не знаете, — буркнул бандит, явно не одобряющий выбора хозяина. — Вот как ваш жених за вами ходит, так и другие мужчины ходят, только одни из женщин кровь пьют, а из других женщины, да с деньгами в придачу!

И он захохотал, весьма довольный своим чувством юмора.

— Кати, ответь мне, — схватила меня барышня за свободную руку. — Должна ли я понимать, что у тебя есть жених, и его все считают вампиром? И он навещает тебя по ночам? И он… пьёт твою кровь?

— И не только все, хозяюшка, — вмешался Лебен, — но и он сам как будто от вампирства не отказывается!

— Молчите! — резко приказала барышня. — Кати, я жду!

— Ну, так ждать вы можете сколько угодно! — зло ответила я, вырывая у Аманды свою руку. — Я, слава богу, вам давно не служанка, и отчётом не обязана!

— Но, Кати… — удивилась моему отпору Аманда.

— И зовут меня давно не «Кати», к вашему сведению! Хотите знать правду — прекрасно! Нет, у меня нет никакого жениха, которого бы все считали вампиром.

Аманда вздохнула с облегчением, но я безжалостно продолжала:

— У меня есть любовник. — Аманда охнула. — И — да, к чему скрывать, здесь все уже знают — он вампир. Кому не нравится — могут разыскать его и сразиться на шпагах, коли приспичит! Он будет убит так быстро, что даже не увидит, как это случится. Довольны вы моим ответом?

— Вот это отбрила так отбрила, — одобрительно усмехнулся Лебен, и остальные пять бандитов, до того не вмешивающиеся в разговор, разразились сочувственными замечаниями.

— Но, Кати… — жалобно пролепетала Аманда. — Вам нельзя так жить… Это неприлично…

— Плевала я на приличия! — грубо воскликнула я.

— Вы должны немедленно, тотчас же пожениться! — закончила свою мысль Аманда, не обращая внимания на свой ответ. Да, моя барышня буквально помешана на приличиях, если может предлагать такое!

— Эк вы сказанули-то, хозяюшка, — вмешался Лебен. — Кто ж его, кровососа-то обвенчает? Испокон веку так заведено, чтобы люди женились или не женились на тех, кто нравится, а вампиры жили по своим законам и людей не беспокоили.

— И каковы же их законы? — немедленно спросила Аманда. Я тяжело вздохнула, этот разговор начал меня утомлять, и пока прояснил только одно: бандиты не спустят с меня глаз и не дадут мне и шага сделать в сторону. Проклятый Дрон их тщательно подготовил! Однако же лучше мне обратить своё внимание на поединок. Кто знает, может, я тем самым подам пример остальным, и Лебен, наконец, отпустит мою руку?

— Например, они съедают женщину умершего собрата, — бросила я через плечо. — Выпивают всю её кровь на «поминках», если, конечно, она человек, а не такой же вампир, как и они. Очень удобно — никакой скорби, никакого траура, и наследства тоже с ней делить не надо.

— Ты шутишь, Кати! — ахнула Аманда.

— Поверьте, мне сейчас не до шуток, — буркнула я.

Тем временем поединок продолжался — явно не так удачно для Дрона, как он самонадеянно полагал, затевая его. Посол, хоть был и немолод и не часто обнажал шпагу, оказался достойным противником и удерживал молодого авантюриста на расстоянии, не давая подойти и нанести удар.

— Это он перед вами рисуется, — решил внести пояснения Лебен. — Думал, вы смотрите.

— Рисуется? — резко переспросила Аманда. — Вы хотите сказать, Дрон затеял всё это не всерьёз?

— Ещё как всерьёз, хозяюшка, — мрачновато ответил бандит. — Только он молодой ещё, вот и лестно умение своё показать перед девушками. Вы уж поверьте, без вас он бы Хозяина первым выпадом бы положил, потому как тот и шпагу держать не умеет, и открывается при каждом ударе.