Круг Девятирога

– Но народ-то об этом не знает! – приглушённым голосом сказал Петя.

– Достаточно того, что об этом знаю я.

– Ну тогда хотя бы разреши мне лично ему шею свернуть!

– Этот Видо напал на моего подданного, пренебрежительно отозвался о Априи и пытается меня шантажировать. Я считаю это личным оскорблением и сам отвечу наглецу. К тому же он пробрался на остров с намерением меня убить. Вот пусть и попробует.

Конечно, это была не война, и о поединке не распространялись. Однако, как известно, даже вся земля слухом полнится – что уж говорить о маленьком островке! К полудню на центральной площади было не протолкнуться. Цепочка гвардейцев, отгораживая большой круг в центре, с трудом сдерживала одесситов. Ещё две цепочки держали свободным проход, по которому уверенно и не спеша шёл Видо, не обращая и малейшего внимания на раздающиеся из толпы гневные крики. Я вышел ему навстречу. Едва мы сошлись глаза в глаза, шум стих.

– Ты подобрал мне соперника? – спросил он вместо приветствия.

– Подбирать нет необходимости. Я сам могу постоять за свою честь.

– Не ожидал, – произнёс он совершенно бесстрастным голосом. – Но тебя не смущает, что ты лад-лэд, а я – никто?

– Нет.

– Меня тоже это не смущает. Смущает меня другое: кто после поединка откроет Врата?

– Я открою их заранее. Однако не уверен, что тебе придётся ими воспользоваться.

– Я в этом был бы вполне уверен, будь у меня другой противник. Я верю слову лад-лэда. Чернь же мне ничего не обещала. Переживёт ли слово своего хозяина?

– Если этот человек победит в поединке, он должен беспрепятственно покинуть остров через Врата! Это приказ! – громко обратился я к окружающим и, повернувшись к шпиону, спросил: – Ты удовлетворён?

– Да.

По моему распоряжению техники принесли и смонтировали прямо на площади один из порталов. Это заняло некоторое время, в течение которого Видо с закрытыми глазами сидел в центре круга в позе медитирующего. Я включил аппарат, и его проём привычно замерцал, открывая проход в иные широты. Петя установил возле портала пост из двух автоматчиков, и я вернулся в центр площади.

– Что с той стороны? – спросил Видо.

– Материк. Как и было в твоих условиях.

– А точнее?

– Сориентируешься на месте. Если попадёшь туда.

– Постараюсь. Начнём?

Я кивнул.

– Рад, что ты предоставляешь мне возможность вернуться с выполненным заданием, – сказал Видо, и впервые за всё время его губы чуть дёрнулись в полуулыбке-полуусмешке. После этого он напал на меня.

Благодаря ежедневным тренировкам в боевой транс я уже мог входить в любой момент по своему желанию, что и не замедлил сделать. Окружающий мир вновь приобрёл тягучесть, но движения Видо ничуть не замедлились: это состояние и для него не было секретом.

В этом бою я впервые ощутил, как могут мешать излишне накачанные мышцы: соперник оказался более проворным. Мне пришлось предельно сконцентрироваться, чтобы не пропустить ни одного из градом посыпавшихся ударов, зачастую весьма коварных. Стиль ведения боя был мне незнаком и не напоминал ни один из тех, что я знал. Видо передвигался удивительно пластичными непредсказуемыми рывками, нанося удары руками и ногами из самых, казалось бы, неудобных положений. Это был серьёзный соперник, здесь я ещё не встречал бойца такого уровня. На три-четыре его атаки я едва успевал отвечать одной. Пару раз на его контратаках я пропустил по весьма болезненному удару, в то время как мои удары Видо неизменно блокировал либо уходил от них. Однако одно несомненное преимущество я всё же имел. Я не уставал и мог вести бой как угодно долго, а мой противник, рассчитывая очень быстро расправиться со мной за счёт мощного натиска, полностью выдохся уже через несколько минут. Об этом я догадался, когда он, словно ища пути отступления, бросил короткий взгляд в сторону портала. В таком бою и этого краткого мига бывает более чем достаточно: чуть отвлёкшись, он тут же пропустил удар ногой в грудь, который отбросил его на пару шагов. Видо уже почти упал навзничь, но в самый последний момент одновременно ударил по земле руками и ногами и, сделав невероятное сальто назад, вновь очутился на ногах. Я было решил, что он вознамерился сменить стиль боя, потому что теперь он стоял в иной стойке: ноги полусогнуты, правая рука направлена на меня «лапой тигра», ладонь левой руки – на предплечье правой, чуть пониже локтя. Сделал шаг в мою сторону. Второй. Что-то странным мне показалось в его поведении, но раздумывать времени не было. Упав на руки, я крутанул тело и обеими ногами сделал подсечку. Видо рухнул и больше не встал. Лежащее на земле тело уже не имело ничего общего с жизнью. Это меня удивило: слишком сложный был поединок, чтобы окончиться так просто! Не мог он умереть от такого удара!

– Отнесите тело в здание администрации, – приказал я подбежавшим гвардейцам. – И вызовите туда же Тико Тони.

Сам же я подошёл к порталу и уже намеревался его отключить, но меня остановил Петя.

– Подожди минутку, Светлый. – Он пересёк границу портала и свистнул. Из зарослей вышли шестеро автоматчиков и направились к нему. – А ты правильно сделал, что сам против этого Видо вышел. Смотрел я на ваш бой и думал: мне бы с ним не справиться! Очень уж вёрток!

– Ты мне зубы не заговаривай! Что делали твои гвардейцы на той стороне портала?

– Не хотели идти против твоего слова. – Петя смотрел мне в глаза с полной уверенностью в своей правоте. – Случись что, Априю бы он покинул беспрепятственно. Однако ж безопасности на материке ты ему не обещал…

– Ты сомневался в исходе поединка?

– Начал было, Светлый, есть грех. Особенно после того, как ты пару плюх пропустил.

Вот ведь моральная дилемма! Ругать или хвалить Петю за этот поступок? Формально он, конечно, прав. Шпионов и диверсантов по законам войны следует уничтожать без суда и следствия. И уж отпускать Видо нельзя было ни в коем случае. Внутри меня всё протестовало против такого решения проблемы. Однако получается так, что на одной чаше весов – слово лэда, а на второй – пять тысяч человеческих жизней. Что весомее?

– Для чего ты вызвал меня, Светлый лад-лэд? – С этим вопросом в дверях администрации появился лейб-лекарь Тико Тони.

– Профессор, я прошу тебя осмотреть это тело. Меня интересует, отчего наступила смерть?

– Ну что ж, посмотрим, посмотрим… – склонился над трупом Тико Тони. – Очень знакомые признаки! А ну-ка, молодые люди, давайте снимем с него одежду.

Последняя фраза относилась к Джою и Пете. Те без особого желания, но всё-таки принялись помогать лекарю.

– Что ж, дальше можно не раздевать, – сказал профессор, как только была снята курточка. – Так я и предполагал. Обрати внимание, Светлый лад-лэд, вот на это приспособление, что закреплено у этого человека на предплечье. Вот эта маленькая и вполне безобидная на вид коробочка на самом деле есть очень подлое оружие. Внутри неё находится очень упругая пружина, с помощью которой на тридцать-сорок шагов совершенно бесшумно выстреливаются тонкие иголочки, пропитанные сильнейшим ядом, сырьём для которого послужили выделения слюнных желёз синего паука с тропического острова Тейдет. Точно такая же игла торчит в запястье правой руки осматриваемого тела. Несколько удивляет положение иглы и угол, под которым она воткнута. С некоторой долей вероятности можно предположить, что эта вот изогнутость выстреливаемой иглы сказалась на траектории её полёта: вместо того чтобы лететь вперёд, она вонзилась в самого стрелявшего, что и послужило причиной смерти последнего.

Одесса, 19 лакината 8855 года

После дня, проведённого в суете и хлопотах, несказанное удовольствие – скакать на Буцефале по вылизанному океаном берегу, подставляя разгорячённое лицо солёному бризу. Застоявшийся скакун, радостно всхрапывая, мчит что есть духу по мокрому песку, а ветер сдувает все заботы и тревоги, делая голову лёгкой, а мысли – радостными.