Полукровка

– Капитан, в последние годы несколько моих соплеменников пропали без следа. Раньше такого не случалось. Вы могли бы опознать того, кто дал вам защиту?

Вопрос серьезный. Драконов не так легко отличить друг от друга. Но… я прикрываю глаза и вызываю в памяти того дракона. Потом – всех других, с которыми приходилось встречаться.

И отвечаю:

– Думаю, что смогу.

– Возьми, – дракон протягивает мне коробку. Открываю. Карточки с записями. Десятка полтора… «несколько», однако!

Записи короткие, по паре минут. Над ними вполне очевидно поработали, убрав из фона все, не предназначенное для посторонних глаз. Зато уже на четвертой записи я понимаю, что не ошиблась – драконы теперь так же различимы для меня, как люди или ханны. Тоже результат…

– Этот, – говорю я на одиннадцатой записи. Стремительный и гибкий, рассекающий зеленоватое небо незнакомого мне мира с непринужденным мастерством рожденного для полетов. Не узнала бы, если бы не крупный план… разве сравнить драконий полет в бездонном небе с оврагом, где он умирал?!

– Вы очень уверенно говорите, капитан Три Звездочки. – В вежливом драконьем голосе отчетливое сомнение. Он тоже, наверное, привык к мысли, что чужаки с трудом различают драконов.

– Я уверена, – сквозь вставший в горле ком отвечаю я. – Он был… ну, изможденнее, может быть… или не такой живой… или, может, это потому, что там я не видела его в полете? Но это точно он.

Молчание повисает между нами. Молчание, полное боли. Спаситель мой, мне жаль, так жаль, что только этим смогла я отплатить тебе… передать весточку твоим.

– Прими мою благодарность, капитан Три Звездочки, – чуть слышно выговаривает дракон. Друг. Или родственник.

– Примите и вы мою благодарность, – так же тихо отвечаю я. – За то, что он сделал для меня.

Дракон молча кивнул. Огромные зеленые глаза закрылись. Я вопросительно взглянула на Бакку. Трил не пошевелился. Ждет.

Прошло несколько минут, и дракон снова посмотрел на меня. Мне показалось, он колеблется… хочет чего-то – и не решается сказать.

– Я могу что-нибудь сделать для вас? – спросила я.

– Расскажите. Подробно. Все, что помните о нем.

Теперь в его голосе явственно слышится боль. Я понимаю его. Как я его понимаю! Слишком отчетлива память о бесконечных днях, наполненных желанием узнать об отце. Хоть что-то… правда, когда я узнала, боль все равно не стала меньше.

И я рассказываю. Так, как он просил, – во всех подробностях. С драконьей памятью легко рассказывать в подробностях. Легко – и больно. Но я начинаю примиряться с этой болью. Она становится моей личной местью иллам. Память, которую не отнять и не убавить, но можно разделить с другом…

– Я тоже не знал всех подробностей, – сказал Бакка на обратном пути.

– Теперь знаешь.

– Страшно было?

– Очень. – Я фыркнула. – Может, смеяться будешь, но вспоминать страшнее.

– Это как раз понятно, – без тени насмешки выдал трил.

Следующие несколько дней проходят тихо и спокойно. Кораблик облетан, все необходимое закуплено, в любую минуту я готова действовать. А пока можно бродить по Нейтралу от забегаловки к забегаловке, развлекаясь свежими сплетнями.

Первые «драконьи» рейсы уже ушли с Нейтрала. На Триали груз прибыл без происшествий, на Землю тоже. Корабль, шедший на Элэммадин, пропал.

Подробности остались неизвестны.

Несколько раз ко мне подкатывались с предложением контракта. Я, не интересуясь подробностями, сообщала, что уже нанята. Большинство отваливало сразу. Кое-кто интересовался:

– Кем?

Я отвечала:

– Я же не спрашиваю, кем наняты вы.

Один, самый нахальный, на это заявил:

– Я представляю «Юнайтед Стеллс» и хочу вас уверить, что наша компания очень ценит дельных работников. Каковы бы ни были условия вашего нынешнего контракта, мы предложим лучшие. И, разумеется, возьмем на себя выплату неустойки.

– Спасибо, – сказала я. – Никак не ожидала такого лестного предложения. Но мой контракт из тех, что лучше не расторгать. Мне жаль, но вы опоздали.

– Ближайшие две недели предложение останется в силе. – Агент «Юнайтед Стеллс» протянул мне визитку. – Рад буду, если передумаете, капитан.

Интересно, думала я, потягивая через соломинку мятный ликер в «Мегабаре», почему именно две недели? Дикий какой-то срок, непонятный… самое время повидаться с Димычем. Гений-аналитик, никогда бы не подумала. Вот пусть он мне и объяснит.

– Не возражаешь против нашего общества, капитан Три Звездочки?

Я не ответила. Да те двое, что уже садились за мой столик, и не ждали ответа. Иллы. Меня передернуло. Кажется, и загривок вздыбился.

– Спокойно, капитан, – прошелестел тот, что сел справа. – Иначе в глазах окружающих ты окажешься агрессором. Я понимаю твои чувства, но прочие посетители – вряд ли.

– Что вам нужно от меня на этот раз? – Спокойным мой голос можно назвать разве что с большой натяжкой. Но, честно, я стараюсь!

Илл, тот, что сел справа, ухмыльнулся:

– Всего лишь сказать кое-что, Три Звездочки. Сказать – и убедиться, что наши слова приняты к сведению.

Севший напротив молчал, но взгляд его… я помню этот взгляд, прекрасно помню – хотя предпочла бы забыть его. Он уже глядел на меня так… точно так же, с презрением, насмешкой и торжеством… на Ссс. Как же хочется пройтись по этим глазам когтями! Или хотя бы встать и уйти. Молча.

– Говорите, – сказала я.

– Тебе лучше не распространяться о Полигоне, ханна-полукровка. Мы не хотим, чтобы по Нейтралу поползли слухи.

– О Полигоне знает чертова уйма народу. – Я проигнорировала хамское обращение: чего еще ждать от иллов. Но их требование меня, честно говоря, озадачило. – Если вам случайно не рассказали, люди посылали туда десант. И СБ наверняка поделилось новостями с ИО, а трилы уж постараются, чтобы о Полигоне узнали все заинтересованные стороны. Вы не хуже меня знаете, как быстро разбегаются сплетни. Так при чем тут я? Ваши претензии не по адресу.

– Ты там была. – Илл скривился. – Твои слова – не сплетни, а свидетельства очевидца.

– Тоже верно, – хмыкнула я.

– Так вот, имей в виду, – эти нотки, не столько грозные, сколько издевательские, я тоже помню слишком хорошо, – быть очевидцем опасно. А уж единственным очевидцем…

– Наверное, не так уж и опасно, раз вы сидите здесь и старательно меня пугаете. Сколько времени прошло? Кажется, я пока жива?

– Вот именно, «пока». Но если мы узнаем, что ты кому-то рассказала… именно ты, Три Звездочки, – вкрадчиво шепнул голос Повелителя… как же я ненавижу тебя, илл! – Можешь быть спокойна, отвечать за любителей тупоумно посплетничать мы тебя не заставим… Ты знаешь, что мы сможем узнать, кто именно распустил язык, не правда ли, Три Звездочки? Нас не интересуют сейчас твои шашни с ИО и СБ. Они купили тебя и могут требовать отчета. Но! Если ты начнешь трепаться на каждом углу… в каждой забегаловке… ты поняла, что я хочу сказать, не правда ли? Ты очень пожалеешь о том, что не осталась на Полигоне. Очень. Учти это. Ты имела случай убедиться, что мы никогда не угрожаем попусту.

Имела, зло подумала я.

– Это всё, илл?

– Тебе нужно растолковать подробнее, полукровка?

– Смысл ясен, – фыркнула я. – Ладно. Принято к сведению.

– Надеюсь, что так, – илл откинулся на спинку стула и сладко улыбнулся. – Для твоего же блага.

Я встала.

– Можешь идти, – небрежно обронил мой знакомец по Ссс. – Но помни: мир тесен.

– Надеюсь, – на последних крохах самоконтроля ответила я. – Очень надеюсь.

Добрых полчаса, наверное, я тупо брела куда придется. Может, меньше. Или больше. Не знаю. Не до того мне было… я тихо и сосредоточенно ненавидела. Жаль, что не этот илл сунулся тогда на Землю! Хотя тот наверняка тоже был изрядной сволочью. Все они… но что же мне теперь делать, пробился в конце концов в помраченный ненавистью разум вполне резонный вопрос. Я не собиралась, конечно, приставать к каждому встречному со своими воспоминаниями. До разговора с иллами. Но оставлять наезд без ответа решительно не хочется.