Полукровка

Девочка ощупала меня полным любопытства взглядом и зашептала что-то маме на ухо; та пожала плечами, ответила довольно громко:

– Ну и что, здесь же космодром. – И, когда девчушка снова оглянулась на меня, добавила укоризненно: – Веди себя прилично, Лю.

Блонди пихнул меня локтем:

– Она будет рассказывать подружкам, как летела на самолете с настоящей живой ханной.

– Только перекрашенной, – буркнула я. – Вик, я домой хочу. У меня «Мурлыка» без присмотра брошена.

– А Никольский на что?

– Я устала. Я хочу расслабиться и все забыть.

– Ну и расслабься. Для чего тебе отпуск?

– Я домой хочу.

– Альо, не психуй! Шеф сказал, вместе полетим, значит, вместе. Я звонил вчера на завод, почти все готово. А у нас тихо и спокойно, и никто не будет тебе докучать.

Я промолчала. Вик мог сказать и короче: что шеф передал меня ему в подчинение, и мое дело – помалкивать. Правда, он и сам еще не знает, чем нам придется заниматься после отпуска. Но он дома здесь – и настроен отдохнуть со вкусом; а я…

Катер сделал еще две посадки. Новые пассажиры обращали на меня не больше внимания, чем на Блонди (а на Блонди намного меньше, чем на свободные места); после второй посадки по салону прошла стюардесса с тележкой, Блонди взял себе кофе и пару бутербродов, я спросила сливки и получила ванильное молоко. Ладно… отпуск так отпуск. А что муторно на душе и беспокойно, так это я от Сани Смита еще не отошла. Пройдет.

Только на выходе я понимаю, что именно меня беспокоит. Не запах – тень запаха. Остывший след.

Кто-то из пассажиров. Из тех, что сидели ближе к выходу и вышли раньше. Кто-то из них… не невидимка, нет, но… может, он стоял рядом с невидимкой, дожидаясь катера. Или, скажем, в ресторане сидел за одним столиком. Был какое-то время рядом…

Я хочу сказать Вику. Хочу… что толку! Ему не до меня. Он высматривает кого-то на ходу в толпе за решетчатой оградой посадочной площадки. Высмотрел, замахал рукой. Ускорил шаг. Толкнул кого-то, извинился, даже не притормозив. А я… надо бы найти, догнать, выяснить… но мешанина запахов ошеломила меня и дезориентировала, я отвыкла от толпы, от суеты. Я растерялась. Что ж, здесь должны быть невидимки, говорю я себе, держась за спиной Вика. И люди должны понимать это. Обязаны понимать! А у меня отпуск.

– Папка! Наконец-то!

Вот кого он высматривал… с ума сойти!

– Привет! Альо, познакомься с моим сыном: Костя. Костик, это Альо, мы вместе работаем.

Очень неформальное представление… видимо, вести себя следует соответственно.

– Хай, Костя, – кивнула я. – Приятно познакомиться.

– Привет, Альо, – Костя на мгновение нахмурился, словно я оказалась для него неприятной неожиданностью, и тут же широко улыбнулся. – Вы здесь подождите, я за машиной сам сгоняю, а то вместе не протолкнемся.

Я смотрела вслед убегающему мальчишке. Не подумала бы… совсем не похож на Вика. Рыжеватые волосы, светлая кожа, и глаза… хотя взгляд – похож.

– Сколько ему?

– Четырнадцать земных.

– А я не знала… впору расписываться в профнепригодности. Упустить такую подробность!

– Вот еще! Тебе о нем узнать было неоткуда.

– А вот Телла обо мне знал, я тебе говорила?

– Не говорила, но я не удивлен. Телла в разведке вчетверо больше лет, чем ты на свете живешь. Телла… что ни говори, а это ас из асов. Профи.

– О нем так и не слышно? – спросила, я.

– Нет. На Нейтрале считают, что он погиб на Pax.

– А ты?

– Не верю, – Вик даже головой замотал. – Кто угодно, но не Телла.

Машина затормозила перед нами в лихом развороте. Машина… земной аналог привычного катера. Скорее даже тот же катер, переименованный земным сленгом.

– На гравитационниках? – спросила я, глядя на подрагивающие на пульте пацанячьи пальцы.

– Магнитная подушка, – фыркнул Вик. – Дешевка. Общественный транспорт. Садись давай.

Костя вел с очевидно привычной лихостью, неслись за бортом дома, деревья, встречные и попутные катера… или машины, как их тут… магнитная подушка, интересно. Надо будет попробовать.

Город кончился, за бортом поплыла темная зелень леса.

– Па… помнишь, ты обещал…

– Я обещал подумать, – стальным голосом уточнил Вик.

– Ну?

– Нет.

– Ну па, почему?

– Потому что.

Мальчишка надулся и прибавил скорость. Интересно, чего такого ему Вик наобещал? Вернее, НЕ наобещал…

С пульта забикало, на панели замигал желтый огонек.

– Превышаешь, – бросил Вик.

– Подумаешь, – буркнул пацан. И прибавил еще. Деревья слились в темную зеленую полосу.

– Зарываешься.

Я вздрогнула, вспомнив… однажды отец сказал мне так же… то же слово, тем же тоном. Только однажды. Мне хватило. Я покосилась на Вика, он спросил насмешливо:

– Зарывается ведь? Разболтался. Сопляк!

– Па, ну ты чё!

– Я сказал. А ты слышал.

Мальчишка вздохнул и сбавил скорость чуть не вдвое.

– И все-таки зарываешься, – еле сдерживая смех, сказал Вик. – Эх, Костик… гроза дорог! Открой колпак, что ли. Соскучился я по ветру.

Мальчишка хлопнул ладонью по панели, плексовые створки колпака втянулись в борта. Я провела когтем по срезу, фыркнула: и впрямь дешевка! Предлагай Корпорация такие катера… хотя что я, это же Земля, на Нейтрале просто другой уровень надежности, он и нужен там другой. Я поежилась. Ветер не холодный, но ощущение… шерсть ерошится под плотным напором перенасыщенного запахами воздуха, захотелось чихнуть, я бы нацепила маску, но маски нет… как же я соскучилась по «Мурлыке»! Я покосилась на счастливую морду Блонди. Вот у кого отпуск!

– Все равно, – буркнул себе под нос мальчишка. И тут…

– Стой! – заорала я.

И чуть не вылетела кувырком через капот: реакция у пацана оказалась отменная, а тормоза у дешевки на магнитной подушке и того лучше.

– Что, Альо? – спокойно поинтересовался Блонди. Я стояла на кресле, вертя башкой… нет, пропал… вот ведь!

– Потеряла, – призналась я. – Слишком быстро…

– Да что?!

– Запах. – Я перепрыгнула через борт, медленно обошла вокруг катера. Нет… мелькнул и исчез. – Невидимка.

– Поехали, – поморщился Вик. – Альо, садись. Если что и было, теперь не найдешь, это же дорога. Мог навстречу ехать.

– Слишком быстро он пропал. – Я влезла обратно, и пацан тут же рванул с места. – Не понимаю, как…

– Выбрось из головы, – посоветовал Вик. – Не наше с тобой дело шпионов ловить. Тем более в отпуске. Звякну шефу, и на этом успокоимся.

Он и правда достал телефон, но звонить не стал, а вытянул коврик и начал писать. Я хмыкнула – наше дело или нет, а подошел к нему Блонди серьезно, раз решил отправить сообщение шифрованным пакетом.

– Добавь еще, – попросила я, – в катере был пассажир, незадолго до полета общавшийся с невидимкой.

Блонди кивнул. Костя обернулся через плечо, спросил:

– Тоже унюхала, Альо?

– На дорогу смотри, – оборвал сына Вик.

Мы ехали еще довольно долго, и пацан всю дорогу упрямо молчал. И смотрел исключительно на дорогу. Напряженные плечи ясно показывали – обиделся. Вроде и неловко; но, с другой стороны, взрослые люди на такие вещи не обижаются, а если ты еще сопляк в свои четырнадцать, так кто ж виноват.

Вик расслабленно улыбался, а я думала об отце. Мы могли бы сейчас ехать с ним… сложись всё чуть-чуть по-другому. И он улыбался бы сейчас, и мне совсем не хотелось бы поскорее вернуться на Нейтрал.

Лес расступился, раздвинулся, среди зелени замелькали фиолетово-зеркальные крыши, разноцветные низенькие заборчики…

– Вот и приехали, – улыбнулся Вик.

Костя завернул под знак общественной стоянки, довольно-таки небрежно втиснулся на свободное место и вызывающе спросил:

– Что, плохо довез?

– Хорошо, Костик, – серьезно ответил Вик.

Мы шли по улице, и встречные люди здоровались с нами. Город показался мне маленьким и уютным: кое-где из открытых окон слышалась музыка, но она лишь подчеркивала тишину. Живую тишину живой планеты…