Хроники инквизиции

Но не считая несчастного звездочета, в городе магов отродясь не бывало, сильных артефактов также не хранилось, и мы продолжали прочесывать окрестности. Погода в последние дни стояла еще более преотвратная, чем в начале недели. Дождь шел, не переставая, то мелкая сырая морось, то крупные тяжелые капли, так что даже голову не поднимешь из опасения, что засветят в глаз. Семирен был северным, холодным городом, был расположен у подножия мирнских гор, и осень сюда приходила гораздо раньше, чем в другие провинции королевства. И лазить по такой погоде по кривым горным тропкам в надежде обнаружить источник беспокойства или какого-то сволочного чернокнижника, зачем-то поднявшего кладбище, радости мало. Но приходилось.

Лад был прав, прелюбопытная здесь местность. Она показалась бы такой любому, привыкшему к равнинам и хоть и кривым раздолбанным трактам, но все же тому, что хоть с натяжкой можно назвать дорогой. Возвращались мы под вечер, вымотанные как самый последний запинанный бродячий пес. Кшаяри встречал нас неизменной далекой от сочувствия ухмылкой.

Сами инквизиторы развлекались ставками, когда же кшаяри размажет Теодора по стене, и по вечерам травили байки о том, кто какую нечисть замочил. Изредка приходил грустный градоуправитель и пытался заключить дополнительные торговые соглашения с единственным представителем кшаяри. Иногда бочком просачивался и городской звездочет, опять предсказать всем конец света. Было смертельно скучно.

И еще, лежа без сна, на жесткой постели захудалой гостиницы, иногда в голову приходила довольно жуткая мысль. Что выброс магии вполне может повториться. Сила собиралась вокруг, как песчинки, сбегающие по склону, и скоро их наберется столько, что весь город окажется погребен.

Слегка небрежный, но разборчивый почерк. Кое-где чернила смазаны рукавом.

«Ты просил написать, если что-то изменится. Ничего не изменилось, скорее наоборот, и это странно. Эманации от прорыва силы уже давно должны были развеяться, но они наоборот лишь нарастают. Не нравится мне все это. А я опять забыла написать завещание.

Здорово в этом лишь одно. Я не настолько паршивый маг, как думала. То, что у меня вместо заклинаний поиска выходят огненные шары или кому-нибудь отрывает голову, совсем не моя вина. Многие мои заклинания слишком сильно срабатывают или срабатывают не так. Все еще ощущается что-то… сила разлита в воздухе, и она искажает любые заклинания как паршивое зеркало.

Еще обследуем местность, перерыли все подвалы и подозрительные лавки в городе, но ничего не нашли. Спугнули все поголовье крыс, которых еще не сожрали зомби. Надеюсь, ты проводишь время получше меня».

«Я долго думал над твоим письмом. Кшаяри был прав, источник ваших неприятностей не в горах. Не буду говорить сколько лет назад, но я сталкивался с похожей проблемой, но надеялся, что все не так серьезно. Посоветуй остальным проверить всех жителей города, особенно детей. Но сама не приближайся. Для мага это может быть смертельно опасно. Я не шучу.

Лучше бы он шутил, мрачно подумала я, складывая письмо в карман. Я поняла, про что он. «Сталкивался с похожей проблемой» интересно, когда? Но наверное это из Ладислава не вытрясешь, также как и его возраст. Странно, что я не догадалась раньше, ведь все признаки сходились, как по учебнику. Наверно потому, что подобное случается слишком редко, раз в одно-два поколения. Собратья отдыхали (свалились с ног) после очередного прочесывания местности и в зале гостиницы было до странного пусто. Только кшаяри по-прежнему сидел внизу, потягивая из здоровенной кружки (наверное самой огромной какую нашел хозяин) какой-то отвар из трав.

– Ты что-нибудь слышал об Источниках? – спросила я у кшаяри. Он соизволил повернуться. Посмотрел на меня с тем же живейшим интересом, с каким пялился в темное, плохо вымытое окно.

Я со скрипом выдвинула стул напротив, села, размышляя как лучше начать.

Гадость в его кружке пахла чем-то терпким и кисловатым, оставляла на языке вяжущий вкус при вдохе. И на вид, мутная, густая, с липкими мохнатыми комочками, она был даже хуже, чем на запах. Если он спокойно пьет это, его наверно никаким ядом не возьмешь, подумала я.

– Все маги связаны ограничениями, – осторожно начала я, слова падали в тишину залы, как монетки в темную воду. – Если недостаточно силен, то не сможешь сотворить заклинание нужного ранга. Если недостаточно опытен, то не выплетешь тонкую магическую основу чар. Волшебство это долгие тренировки и постоянное совершенствование. Как говаривал Старейший, если бы магия давалась даром и недоучек было меньше, все колдуны бы уже правили миром. У Источника таких ограничений нет. Ему нужно лишь подумать и колдовство сотвориться. Любое. Любой силы. Они сами источник магии, и любой колдун может подпитываться от них, как от амулета или магической жилы. Они очень редко рождаются, есть несколько теорий, почему люди и нелюди получают такую силу, но… ладно, без разницы. Источник похоже есть в городе, он не может контролировать свою силу, она не задерживается в нем. И накапливается в окружающем пространстве. Вот почему следы от прорыва магии не исчезали, а становились только сильнее. Источники очень редко рождаются, – повторила я, – но другого объяснения нет. И если не поторопимся…

– Как я понимаю, ты сообщила мне об этом первому?

– Ну да, – я кашлянула. – Инквизитор Теодор скорее бы посчитал мои выводы чушью. А вот тебе он поверит.

– Ты хочешь, чтобы я… – он многозначительно хрустнул кулаками.

– Угу. Чтобы ты попросил его обследовать всех новорожденных в городе. И не говори про меня. Я скромная, и мне не нужны награды.

Кшаяри сверкнул инкрустированными зубами в усмешке, прихватил свой меч, лежавший рядом и встал.

Магия условно делится на темную (некромантия, черная наука проклятий, порчи, вытягивания жизненной силы и более светлая наука избавления от них), на хозяйственную… это не то, о чем все думают в первую секунду. Это не починка одежды и уничтожение отходов. В нее входят наука о порталах, боевая магия, изменение погоды, ну и починка одежды и уничтожение отходов тоже. Хозяйственная магия это все, что можно применить в реальной жизни, и маги с уклоном в нее чаще всего нанимаются торговцами. Ну и на магию света (исцеление и нежитеизгоняющие заклятья).

Так как темной магии я здесь не чувствовала, Источник скорее всего был либо светлым, либо серым. Хозяйственная магия всегда была нейтральной и не склонялась ни к свету, ни к тьме.

Хотя скорее здесь все же был источник света. Кладбище поднялось не из-за того, что кто-то приказал мертвецам встать, а потому что разрушилось некромантское заклинание, удерживающее их в могилах. Серый источник не смог бы этого сделать, не разнеся кладбища, да и не так бы разрушительно действовал на мою магию. Градоуправители в Семирене, как я поняла, никогда не платили за дорогостоящее очищение кладбища, а просто нанимали некроманта наложить еще один слой запирающего нежить заклятья. Под таким слоем темного колдовства мертвяки вряд ли могли оставаться спокойными. И когда его снесло, поднялись как один.

Сверху донеслись жалобные вопли. Кшаяри явно умел убеждать. Я закинула руки за голову, откинулась на спинку стула и подумала о том, что завтра будет трудный день.

Инквизиторы с самого утра, разделившись на четыре отряда, в каждый из которых входил хоть один маг, обходили дома и осматривали всех жильцов, включая новорожденных. Особенно их. Неконтролируемая мощь Источника чаще всего проявляется в маленьких детях. Быть всесильным? Благословение… или проклятье. Разнести собственный город, даже не желая этого, устраивать бури только одним своим плохим настроением.

Всех существ, несущих в себе чистую искру магии, повелением еще прошлого короля было приказано доставлять в инквизиторские ордена, где на них надевались браслеты-ограничители. Во избежание.

Кшаяри серой тенью появлялся на разных концах города, умудряясь поспевать везде. Мы, я, Ланс, Дайен и двое инквизиторов из Арраны обследовали южные окраины, остальные три отряда северные, восточные и западные, постоянно сужая круг поиска к центру. Семирен небольшой город по меркам королевства, но если заходить в каждый дом и пристально вглядываться в каждого жителя, то мерки королевства уже кажутся идиотскими.