Страница 105 из 110
Во всяком случае, подумайте над этим и обсудите с вашей дуэньей. А если мое предложение не подойдет вам, знайте, что господин де Пейрак прикажет переправить вас в акадийское поселение на другом берегу Французского залива, где вы наверняка встретите хороший прием.
Госпожа Петрониль была сильно расстроена. Более осведомленная, чем ее компаньонки, и менее удивленная, чем эго могло показаться, она отлично поняла, что эти французы и англичане не были, как это утверждал Жоб Симон, морскими разбойниками и ревностными подданными французского короля. Наконец, она не очень-то умела ориентироваться на местности, и карты, которые Колен и граф де Пейрак развернули перед ней с тем, чтобы убедить ее в том, что Квебек находился совсем не близко, окончательно запутали ей голову.
— Ах, если бы наша благодетельница была здесь! — Сказала она со вздохом.
— Это привело бы к еще большему борделю! — произнесла Жюльена с интонацией, выдававшей в ней жительницу парижского предместья. Уж в борделях-то она разбиралась не хуже, чем в молитвах.
Тут ее неприятельница Антуанетта снова вцепилась ей в волосы.
Когда их разняли. Колен приказал Жюльене: «А ну, девица, подойти сюда!»
Она была единственной среди девушек, к кому он обратился на «ты», показав тем самым, что у него не было сомнений относительно ее принадлежности к определенному типу женщин.
— Я не могу тебя оставить здесь, — объявил он ей, отведя ее в угол сарая.
— И не потому, что ты из предместья, а по той причине, что ты больна, и я не хочу, чтобы мои люди заразились.
При этих словах Жюльена начала истерично кричать.
— Я больна? Это не правда! Не так давно один присяжный хирург осмотрел меня и сказал, что я свежа, как роза. И поскольку после этого я все время была в больнице, то от каких же, по-вашему, мужчин я могла подцепить болезни, о которых вы говорите? Мадам Анжелика, помогите! Послушайте, что он говорит!… Он говорит, что я больна!
— Эта женщина больна, посмотрите на ее лицо, — повторил Колен, обращаясь к Анжелике.
Действительно, полное лицо Жюльены имело неприятный восковой оттенок, под глазами были темные круги. Блеск глаз выдавал сильную горячку.
— Я не думаю, что она больна, — сказала Анжелика. — Уверена, что она была ранена во время кораблекрушения. Она все время отказывалась от лечения. Ее состояние ухудшается. Послушайте, Жюльена, дайте вас перевязать, ведь вы рискуете своей жизнью…
— Идите вы…, — грубо ответила девушка. Анжелика влепила ей наотмашь пару пощечин, от которых та тут же рухнула на землю. Она и впрямь с трудом держалась на ногах.
— Если будешь противиться лечению, сегодня же вечером отправлю тебя с людьми с «Бесстрашного», — сказал Колен.
Распростертая на земле Жюльена казалось побежденной и вызывала жалость. Ее обезумевшие глаза говорили о панических поисках выхода из этого положения.
— Я боюсь, что вы сделаете мне больно, — жалобно сказала она.
В этот момент позади стоявших в сарае послышался крикливый голос Аристида Бомаршана, который неизвестно каким образом там оказался.
— Только не она, красавица! Я вас уверяю. Нет такого врача, у которого была бы более легкая рука. Посмотрите-ка на эту работу. Заштопано ее руками, это я вам говорю.
Проворным движением пальцев он развязал шнурок, поддерживавший его короткие штаны, и продемонстрировал Жюльене свой бледный живот, который пересекал большой фиолетовый шрам.
— Полюбуйтесь на это! Это мадам Анжелика зашила, да! У меня все кишки вывалились наружу. Если бы не она…
— Невероятно! — воскликнула Жюльена, добавив к этому несколько ругательств.
— И я о том же. Ну, смотрите! А ниже, ниже тоже все в порядке и к вашим услугам, моя красавица!
— Ну, хватит вольностей, — прервала его Анжелика, видя, какой оборот начал принимать разговор. — Вы хулиган, Аристид, и я не посоветовала бы и дочери дьявола или последней из уличных девок встречаться с вами. Это было бы слишком хорошо для вас и слишком плохо для них.
— Вы меня обижаете, мадам, у меня есть достоинство, — сказал Аристид, медленно завязывая шнурок…
— Ну, ладно, — вмешался Колен, отстранив Аристида. — Иди, тебе больше нечего здесь делать. Он схватил его за ворот и повел к двери.
— Честное слово, ты такой надоедливый и нахальный, как комар. Кончится тем, что я утоплю тебя собственными руками.
Жюльена, ободренная, громко рассмеялась.
— Он мне нравится, этот! Гордый, настоящий мужчина!
— Тем лучше для тебя. Предупреждаю, что это самый презренный негодяй обоих полушарий.
Анжелика присела на корточки около поверженного несчастного существа, которое, однако, сохранило в себе достаточно сарказма для шуток и ругательств. Истинное дитя парижского Двора чудес.
— Я знаю, почему ты не даешь перевязать тебя, — сказала она вполголоса.
— Нет, вы не можете этого знать, — возразила девушка, посмотрев на Анжелику затравленным взглядом.
— Я догадалась… На твоем теле клеймо, цветок лилии!… Послушай, обещаю тебе ничего не говорить об этом коменданту, но при условии, что ты станешь послушной и будешь во всем подчиняться мне.
— Правда, что ничего не скажете? — выдохнула Жюльена.
— Слово «маркизы», клянусь.
И Анжелика, скрестив два пальца, плюнула на землю. Именно так обычно клялись в «Маттери».
Полностью оцепеневшая, Жюльена не проронила ни единого слова, позволила Анжелике наложить повязку на распухший бок, послушно проглотила микстуру и целебный настой из трав. Ее мысли были до такой степени поглощены неизвестностью, которая ожидала ее на земле Америки, что она даже забыла простонать. Теперь Анжелика уже не беспокоилась о ее здоровье. Она подложила ей под голову маленький валик сена и тихонько потрепала по щеке.
— Могу поспорить, что у так понравившегося тебе Аристида на спине точно такая же лилия, как у тебя. Поправляйся скорее, девочка. Тебя тоже ждет свадьба… Вы будете хорошей парой!… Словно «маркизы»…
Горящий взор Жюльены стал мягче — сказывалась усталость.
Успокоенная лекарствами, она стала засыпать.
— Среди вас есть чудные люди, — прошептала она. Кто вы, мадам? Патронесса Америки… Вы видите то, чего не видят другие. Она вам очень идет, эта коса… Вы похожи на святые образы на молитвенниках. Это невероятно, что мне, оборванке, так повезло…
Глава 25
Флаги на мачтах похлопывали на ветру. Паруса были готовы выгнуться под напором дувшего с материка ветра.
Все жители поселка собрались на берегу.
— Ну, так что же? Вы так и не поцелуете меня на прощание? — воскликнул Ванерек, протягивая руки к Анжелике.
Не обращая внимания на собравшуюся на берегу толпу, она быстрым шагом подошла к Ванереку и поцеловала его в обе щеки. «Пусть думают, что хотят, ревнивцы! Я имею право поцеловать того, кто мне нравится».
— Будьте смелее! — шепнул ей на ухо флибустьер, — вы победите! Но помните о моем совете. Исповедаться — и в постель…
Помахав всем стоявшим на берегу своей украшенной перьями шляпой, он прыгнул в лодку, которая должна была доставить его на корабль.
Корпус «Бесстрашного» подрагивал под неудержимым натиском прилива, матросы приготовились поставить паруса. Корабль натянул якорный канат, подобно чистокровному жеребцу.
Крики «ура» и «виват» смешались с короткими резкими командами, которые Ванерек отдавал с полуюта.
— Господин Проспер Жаруэн, вы готовы?
— Да, господин капитан, — отвечал старший матрос.
— Господин Мигель Мартинес, готовы?
— Да, — отвечал марсовый. Закончив перекличку, капитан взмахнул рукой и крикнул:
— Готовы, с Богом, вперед!
Отдали концы. Сверкающие белизной паруса выгнулись под напором ветра и пришедший в движение корабль начал лавировать между островами в сопровождении двух баркасов, на которых граф де Пейрак и Колен Патюрель сопровождали своих гостей до выхода в открытое море.
Стоя на полуюте, красотка Инее махала Анжелике веером и шарфом из желтого атласа. Уверившись в чувствах Ванерека, маленькая авантюристка проявляла таким образом свои дружеские чувства к той, которую считала своей главной соперницей.