Гладиаторы ночи

— Они живы? — спросил Танг, оглядывая спутников Тэша.

Тот кивнул. Говорить у него не было сил.

Кироэ, которая все это время лежала неподвижно, вновь застонала и приподняла голову.

— Где Куэ? — сказала она.

— Он здесь, — ответил Тэш, — с ним все в порядке. Не волнуйся.

Девушка испуганно взглянула на беззащитно распластавшегося на бревнах лемура.

— Он точно жив? — неуверенно спросила она.

— Да, — виновато ответил Тэш. — Мне пришлось стукнуть его немножко, когда я вас вытаскивал. Так было спокойнее. Он дергался очень.

— А ты уверен, что не пришиб его случайно? — холодно спросила Кироэ. — Он же такой чувствительный!

— Кто? — пробормотал Тэш. — Этот паршивец? Послушай, Кироэ…

—Да?

— Где Торран?

Девушка вздрогнула и, казалось, вернулась к действительности.

— Не знаю, — пробормотала она.

— Кто его видел последним? — требовательно спросил Тэш.

— Я, — сказал Танг. — Он был по одну сторону плота со мной, когда нас смыло.

— По какую именно сторону? — терпеливо выяснял Тэш. — Плот ведь здорово крутило.

Танг повернул свою круглую голову, плотно сидящую на короткой шее, и оглядел берега, пытаясь сориентироваться.

— Там, — сказал он наконец, показав в сторону отмели, поросшей какой-то, напоминающей тростник растительностью. — Я видел его там.

— Мы можем подогнать туда плот? — спросил Тэш. — Его тоже могло отнести ниже по течению.

— Только рулем, — ответил Танг.

— Давай, ребята, — сказал Тэш, — навались.

Он выпрямился на качающемся плоту во весь рост и уставился на заросший кустарником берег. Тангу удалось справиться с управлением, и плот, пусть неохотно, но развернулся в нужную сторону. Волна, принесшая с собой столько разрушений, уже сошла, оставив просто высокую воду и забитое обломками деревьев и плавником русло. «Должно быть, — подумал Тэш, — там, куда мы сейчас плывем, была длинная отмель, далеко вдающаяся в реку».

Плот продолжал медленно тащиться вдоль берега, цепляясь за притонувшие перепутанные стебли, а Тэш все так же напряженно вглядывался в проплывающий мимо берег, выискивая любую темную точку на поверхности воды, и каждый раз ошибался, принимая за тело Торрана то обломок дерева, то бьющуюся на отмели крупную рыбу, а то и просто лежащий поперек течения валун. Поэтому он прозевал момент, когда плот вновь дернулся и накренился под тяжестью чьего-то тела, а смуглая рука, появившись из воды, вцепилась в веревку, связывающую бревна.

Тар-Лоо, который уже очнулся и был ближе всех к борту, крикнул:

— Торран!

И, нагнувшись, помог горцу забраться на плот.

Торран упал лицом вниз, несколько раз судорожно дернулся и затих.

Тэш решил, что тот просто наглотался воды — это было немудрено, и, склонившись над горцем, перевернул его на спину. Вначале ему бросилась в глаза непривычная бледность горца — лицо его было искажено болью, зубы стиснуты. Торран открыл затуманенные глаза и, увидев перед собой склонившегося над ним Тэша, только и смог пробормотать:

— Плечо… комбинезон.

Тэш оглядел серебристую ткань. Под правым плечом он увидел скрытое плотным материалом вздутие.

— Это? — спросил он, указывая на место, где на ключице, распирая застежки, топорщилось что-то величиной в кулак.

Торран поморщился, и впервые за все время Тэш увидел в его глазах неподдельный страх.

— Режь! — чуть слышно сказал горец. Обернувшись, Тэш увидел, что остальные его спутники, за исключением Куэ, который только-только начал слабо постанывать, сгрудились вокруг, грозя перевернуть плот.

— Расступитесь! — приказал он. — Дайте больше света!

— Осторожней! — пробормотала Кироэ, но он уже, выхватив нож, вспорол комбинезон Торрана и резко дернул за упругую ткань. Та разошлась с тихим треском, и Тэш увидел на обнажившемся смуглом плече горца ярко-алый пульсирующий комок.

— Это донная пиявка, — пробормотал Тор-ран. — Тэш, ее надо вырезать. Иначе…

— Это… что? — в ужасе повторил Тэш.

— Донная пиявка. Она запускает отростки в кровеносные сосуды. Режь скорее, иначе она доберется до сердца!

Тэш нерешительно занес руку с ножом.

— Режь! — повторил Торран.

«Где-то в аптечке было местное обезболивающее», — подумал Тэш, но аптечка утонула вместе с остальным снаряжением. Теперь от него требовались только быстрота и решительность. Он даже не мог прокалить нож в пламени разрядника — тот, побывав в воде, наверняка был бесполезен.

Кироэ расстегнула комбинезон и, не обращая внимания на остальных, стащила через голову полотняную блузку. Даже сейчас Тэш мельком успел отметить, как великолепно сложена девушка. Потом дочь сенатора неторопливо застегнула «молнию» у горла и протянула блузку Тэшу.

— Держи, — сказала она, — перевяжешь.

— Режь! — торопил горец.

И Тэш, сжав в руке нож, полоснул по коже. Кровь залила плечо Торрана и серебристый комбинезон, в то время, как Тэш старался захватить протянувшиеся вглубь тела пульсирующие зеленые нити. Наконец омерзительный окровавленный комок шлепнулся в воду, и Тэш стянул на плече горца полотняную ткань, а сверху для верности перетянул ее упругим ремнем, отстегнув его от разрядника. Когда он проделывал это, Торран, который во время операции ни разу не застонал, уже был без сознания — глаза его закрылись, лицо залила неестественная бледность.

— Ой, Тэш, он загибается, да? — в испуге пискнул Куэ.

— Не знаю, — сквозь зубы пробормотал Тэш.

— Похоже на болевой шок, — сказал Тар-Лоо. — Да и крови он потерял столько.

Тэш не ответил. Будь у них хотя бы тот жалкий набор медикаментов, которыми их снабдили кураторы, возможно, Торрана удалось бы спасти. Но затерянные в самом сердце джунглей, на разваливающемся плоту, без снаряжения, практически без оружия… У Торрана почти не было шансов выжить, да и у них самих, вероятно, тоже. Котелок, в котором они кипятили воду, утонул, и было весьма вероятно, что без него они подцепят с водой какую-нибудь дрянь, которая угробит их не хуже, чем эта пульсирующая тварь угробила Торрана.

Река, которая до этого была относительно маловодной, теперь, пропустив через себя чудовищный вал, неслась в своих берегах так, что Танг еле-еле успевал справляться с плотом. Тэш сверился по компасу. Их несло уже явно не туда, но им никак не удавалось отогнать плот к какому-нибудь относительно безопасному берегу. Под ударами волн бревна кряхтели и терлись друг о друга, вода, просачиваясь сквозь щели, все время заливала путешественникам ноги. Тэш, опасаясь, что Торрана, который так и не приходил в сознание, смоет с плота, велел привязать его уцелевшими ремнями, остальные едва удерживались на плоту, отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Одно хорошо — низкий, вибрирующий гул, похожий на звук взлетающего реактивного лайнера, наконец, стих, и стали слышны обычные мирные звуки — плеск воды о днище плота и крики потревоженных птиц, возвращавшихся к своим привычным гнездовьям.

Постепенно пространство вокруг плота погружалось в сумерки. Наступала ночь. Плот по-прежнему несло по стремнине, и Тэш уже и не пытался его остановить — в темноте все равно нельзя было сообразить, куда следует причаливать. Вымотанные до крайности, они засыпали даже на качающемся плоту, и единственное, что Тэш мог сделать, — это заставить всех обвязаться одной веревкой, чтобы никого не смыло за борт. Даже если бы они и сразу заметили потерю, их отнесло бы слишком далеко, прежде чем они успели бы подобрать упавшего. Тэш сидел около Торрана — в сгущающихся сумерках лицо горца казалось совсем белым, пульс еле-еле прощупывался, и Тэш опасался, что горец не доживет до утра.

«По крайней мере, — подумал Тэш, — хорошо хоть что он без сознания — так он меньше чувствует боль». И тут Торран слабо окликнул его.

— Я здесь, — сказал Тэш. Он отцепил от пояса флягу и, приподняв голову горца, заставил его сделать несколько глотков. Больше ничем он Торрану помочь не мог.

— Тэш, — сказал тот с трудом, — помнишь… случай, когда на вашу охрану напал отряд горцев? «Бредит», — подумал Тэш.