Страница 8 из 24
- Это все? - поинтересовался юноша у переводчика.
- Все, - серьезно и важно молвил индус. - Злые духи укрощены. Гаутама пошлет нам благополучие в пути.
- Спасибо на добром слове. Каждый труд стоит награды, поэтому вот пять франков*.
______________
* Франк - денежная единица во Франции, Бельгии, Швейцарии и ряде других стран.
Шлюпка поплыла с обычной своей скоростью. Мимо неслись берега Иравади. Разлетались напуганные водоплавающие птицы.
- Странный обычай, - размышлял парижанин, лежа на корме рядом с другом, курившим сигару. - Вы знали о нем раньше, дорогой Андре?
- Приходилось кое-что читать и мельком слышать. Во всяком случае, в нем нет ничего удивительного, если принять во внимание непостоянный характер Иравади, по которой мы плывем. Вполне естественно, что эти люди хотят умилостивить злых духов, которым они приписывают беспорядочные разливы реки.
- Но сейчас она вполне спокойна.
- Это не должно вводить в заблуждение. Иравади - самая коварная река в мире. К тому же теперь март, наиболее сухое время года. А вот в августе, после проливных дождей, она разливается так, что становится многоводнее Конго и может сравниться с самим Гангом.
- Наверное, такие разливы причиняют колоссальные убытки. Мне не только не жаль пяти франков за десяток рыбок, но я даже нахожу, что это еще очень дешево.
- Ущерб от наводнений не столь велик, как можно было бы ожидать. Разливы реки регулярны и достигают определенной, известной заранее отметки. После спада воды окрестности принимают обычный вид, и навигация возобновляется с еще большим оживлением.
- Мне кажется, что она и сейчас очень оживлена, - лодки снуют на каждом шагу. А я ожидал увидеть страну дикую и почти без признаков торговли.
- О, как ты ошибся, милый Фрике. Подумай: тридцать пять пароходов плавают вверх и вниз, семьдесят тысяч лодок, из которых иные в полтораста тонн, ходят и по самой Иравади, и по всем ее притокам. По официальным отчетам, внешняя торговля одной Английской Бирмы дала лишь за тысяча восемьсот семьдесят восьмой - тысяча восемьсот семьдесят девятый годы пятьсот пятьдесят миллионов франков.
- И в то же время тут водятся дикие слоны, тигры, носороги... Удивительная страна!
- Именно это и привлекает. Здесь наряду с известной культурной утонченностью можно встретить непроходимую дикость. Вместе с тем страну гораздо реже, чем, например, Индию, посещают туристы. Потому я и выбрал Бирму для нашего охотничьего вояжа. Мы поднимемся по одному из притоков, чтобы побывать в тековом лесу. Затем вернемся в главную реку и посетим развалины столиц, покинутых местными монархами.
- Вот тебе раз! Значит, здесь столицы меняются как перчатки.
- Три столицы, - улыбнулся Андре, - были переменены в продолжение всего лишь семидесяти пяти лет.
- Двадцать пять лет - слишком короткий срок для столицы.
- Действительно. Да и... к тому же я ошибся: не три, а пять раз их меняли.
- Не может быть.
- Суди сам. Более четырех веков столицей Бирмы была Ава. По капризу короля, одного из сыновей знаменитого Аломпры*, она была оставлена и заменена Сагаином - чем-то вроде бирманского Версаля. Через три года по капризу нового короля столица была перенесена в Амарапуру, называемую "Городом Бессмертия", что на берегу Иравади в семнадцати километрах от Авы. В тысяча восемьсот девятнадцатом году двор покинул и эту резиденцию и до тысяча восемьсот тридцать седьмого года опять находился в Аве.
______________
* Аломпра, Алаунг-Фра - бирманский император XVIII в., один из виднейших исторических деятелей Бирмы.
- Три столицы! Забавно.
- В тысяча восемьсот тридцать седьмом году в силу какой-то исторической метаморфозы столицей вновь провозглашается Амарапура.
- Четвертая перемена! Воображаю, что осталось от дворцовой мебели и как это убыточно для казны. Ведь недаром говорится: два переезда равны одному пожару.
- Но уже в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году Амарапура была оставлена окончательно и представляет в настоящее время груду развалин. В семи километрах к северу от прежней столицы возникла новая - Мандалай. Строительство ее окончено лет пятнадцать тому назад.
- Меня удивляет и эта страсть монархов к переменам, и это стадное, слепое повиновение народа их прихотям.
- Ты забываешь, что здесь монарх - безусловный собственник абсолютно всего: лесных, полевых и речных угодий, а также всех подданных. Человек безгласная вещь своего короля. Сами стены Мандалая воздвигнуты на костях людей.
- Боже мой!
- Это не новость. В древней Палестине, например, также требовалось, чтобы во главу угла при возведении здания был положен "живой камень". Считалось, что он прогоняет злых духов и придает прочность постройке.
- Допустим. Ну, а как же иностранцы, жившие в Амарапуре? Ведь они, надеюсь, получили право не переселяться в другое место?
- Да. Когда в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году король приказал всем жителям выселяться, китайцы, которых было очень много и которые только что выстроили пагоду в своем квартале, отказались исполнить приказ. И их не тронули. Но в конце концов они все-таки переселились, потому что на старом месте остались без покупателей. Им пришлось даже униженно проситься в новую столицу Мандалай.
- Интересен ли, по крайней мере, этот новый город?
- Увидишь сам. Я надеюсь, мы побываем в нем. Но сначала нужно высадиться на западном берегу. Я боюсь, что на северо-востоке не будет тековых деревьев.
- Разве в северной Бирме их нет?
- Некоторые утверждают, что тек не растет дальше шестнадцати градусов северной широты. Но я думаю, это неверно: тек должен встречаться и много севернее. Мы увидим его непременно и неплохо поохотимся в диких, первобытных и изобилующих всевозможной дичью местах, где водятся самые свирепые и страшные звери планеты.
- Я буду очень рад увеличить счет своим трофеям. Если в тековых лесах много зверей, если там опасно и есть из-за чего поволноваться охотнику едемте туда! Вперед!
ГЛАВА 6
Вверх по притоку Иравади. - Это слон? - Нет, только носорог. - Черные пантеры. - Два выстрела. - Неблагодарность. - Череп носорога и пуля "Экспресс".
Поднявшись еще немного вверх по течению Иравади, шлюпка вошла в один из бесчисленных притоков, вливающих свои воды в эту могучую реку. Лоцман не только превосходно знал местную гидрографию, но и все наиболее удобные места для охоты. Друзья решили вполне положиться на своего честного и сообразительного помощника. И не пожалели об этом.
Лодка замедлила ход. Местность вокруг открывалась совсем дикая. Поселки встречались все реже, да и то по большей части видны были издалека. Обработанные поля постепенно исчезли. Первозданная природа сменила следы цивилизации, но прежде Фрике и Андре вволю налюбовались, как трудолюбивые и терпеливые бирманцы, близкие родственники китайцев - мастеров оросительного дела, сумели устроить и усовершенствовать свои плантации. Все площади, где только можно провести орошение, были заняты рисовыми полями. Но рис чрезвычайно толково и разумно чередовался с другими культурами - табаком, кукурузой, бобами, чечевицей, сладким картофелем, сахарным тростником.
Все эти небольшие поля оказались разбитыми на квадраты и имели вид шахматной доски. Даже самое крохотное поле получало ежедневно свою определенную порцию воды. Она распределялась посредством целой системы каналов и шлюзов - системы простой, но продуманной и стройной.
Среди выровненных и выхоленных полей возвышались фруктовые деревья, с огромным терпением акклиматизированные бирманцами. Это были финиковые и фиговые пальмы, масличные деревья, гранатовые, персиковые и даже сливовые, грушевые и вишневые, особенно странно выглядевшие рядом с гуаявами*, манго и бананами.
______________
* Гуаява, гуайява - вечнозеленое дерево семейства миртовых с сочными ароматными плодами, возделывается в тропиках многих стран.