Без выбора

А как же иначе, ведь одно дело "вмозговывать" западный образ жизни обезьянствующему обществу, и совсем иной коленкор - пытаться перевести примитивнейшие и банальнейшие категории "прав человека", да еще имеющие специфику двойного стандарта, на принципиально иную базовую основу, будет даже эта основа на первых порах не слишком вразумительна для самих "омонархизированных" граждан вчерашней супердемократической "барахолки", именуемой Независимым Российским государством.

Я с удовольствием читаю многомудрые труды-рекомендации по выходу России из кризиса, я печатаю эти труды в журнале и горжусь именами авторов этих трудов. Более того, я полагаю, что наш журнал сегодня должен лежать на столах всех ведущих политико-аналитиков, искренно озабоченных проблемой выхода из кризиса...

Но в свободное от работы время подумываю: а стоит ли вообще "выходить из кризиса"? Что, может быть, наоборот - так "кризиснуть", чтоб вдребезги полопались пружинки всего столь ладно отлаженного механизма давления на бедную Расеюшку, в результате этого давления утратившую к самой себе элементарнейшее уважение?

Или мы, в конце концов, не особые? Или зря об особости нашей талдычили из века в век лучшие русские люди? Или тютчевская установка на то, что "умом Россию не понять", снята с повестки дня? Или мы забыли, что если как следует "ухнуть дубинушкой", то она "сама пойдет"? Ладно! Пусть все это только наши национальные мифы. Но американский миф - работает! Китайский - работает! В человеческой истории вообще работают только мифы народов о самих себе. В особенности в критические периоды. Да, известны судьбы мифов Третьего рейха и Страны восходящего солнца... Но исключения, как известно, правил не отменяют.

И если вдруг - нате вам - Русское царство, что случится с мировой компьютерной системой? А что есть по сути весь нынешний нерусский мир? Компьютер в стадии отладки. Или иначе - курс на глобализацию. Но какая глобализация без России?

Потому-то вот в нерабочее время я позволяю себе помечтать о монархии, не восстановленной из вымерших династий, а так, вдерзкую - с потолка. И как говорил Иван Солоневич, храни нас Бог от царей-гениев, дай нам Бог царя-хитреца, который бы и с компьютерной Ордой ладил, и собственно внутреннюю нечисть не спеша переквалифицировал на служение Царю и отечеству. Ведь в сущности, наш внутренний раздрай - главная причина бед и бедствий.

О причинах очередной российской катастрофы ныне столько сказано и написано, что хоть каталог составляй. Я же хочу поговорить о причинах столь опасного состояния многомиллионного народа, все более теряющего веру и надежду на восстановление нормального народного бытия.

Восстание маленького человека - в том вижу причину дления смуты. Маленький человек - это не простой (советский) человек, как принято было говорить. Вспомним Евгения из "Медного всадника":

И, зубы стиснув, пальцы сжав,

Как обуянный силой черной,

"Добро, строитель чудотворный!

Ужо тебе!.." И вдруг стремглав

Бежать пустился. Показалось...

Куда стопы ни обращал,

За ним повсюду Всадник Медный

С тяжелым топотом скакал.

Сумасшествие и гибель - следствие бунта маленького человека, несправедливо загнанного в угол безысходности бедствиями и напастями, к каковым он сам, лично, никак причастен не был.

Тысячи людей советского времени в последние годы существования так называемой советской власти осознавали себя маленькими человеками именно по причине повседневного вознесения над ними грозных копыт "государственного коня". Знаменитое "Ужо тебе!" - нет! Это было не модно, не уместно, унизительно...

И вдруг чудо! Задние копыта "государственного коня", по причине несовершенства знания строителем законов сопротивления материалов, подломились сами по себе, и "коняга" рухнула - лишь пыль к небу!

Тысячи вчерашних маленьких людей на радостях заголосили кто во что горазд, вслушивались в свои прорезавшиеся голоса, и всяк непременно "на особинку" сперва проорал то самое: "Ужо тебе!" А далее, войдя во вкус права на "проорание", и затем, слегка приостыв, вкусив права на говорение и главное - по любому поводу, на любую тему и по любому адресу, вчерашние "маленькие" осознали, что эти "халявно" обретенные права не только фактически равняют их с кем угодно высоко стоящим, но если прочно пристроиться к мощному "матюгальнику", то и любого "немаленького" можно "заорать-заговорить" и попросту размазать по стенке.

Так началось завоевание телевидения "чебурашками". Помните песенку: "Теперь я чебурашка. Мне всякая дворняжка при встрече сразу лапу подает"? Те, что посообразительней, сперва выдвинули концепцию, а затем и добились констатации факта субстанциональности, то есть неприкасаемости, "говорящих". Субстанция общественного бытия - СМИ!

Вот главное завоевание смуты-перестройки. Ни какая-то там четвертая или пятая власть, но единственная именно в силу неприкасаемости. Перетасовавшись на несколько порядков, некоторые "чебурашки" фактически доросли до уровней "полевых командиров" новой русской смуты, и к ним на допросы-отчеты, фактически "на ковер", периодически приглашаются политические функционеры, в отличие от "чебурашек", никакой неприкасаемостью не подстрахованные, даже которые с мандатами...

Овладев столь заоблачными социальными высотами, "полевые командиры" имеют ныне перед собой единственную и важнейшую задачу: не допустить вознесения на дыбы очередного "медного коня". Сопротивление государственной регенерации - и цель, и смысл, и даже нравственная потребность "неприкасаемых", и нужно отдать должное профессионализму сопротивления, с каковым приходится сталкиваться и новичкам-архитекторам, и бывшим советским партгосаппаратчикам в их зачастую бестолковой суете по восстановлению простейших элементов порядка - первейших признаков государственности как таковой.

Бывшие соваппаратчики, по тем или иным причинам включившиеся в дело восстановления "порядка", ни к какому сопротивлению не привыкшие, но успевшие основательно "позамараться" во всяких "приватизациях", фактически скоро капитулировали перед "полевыми командирами", получившими к тому времени мощнейшую поддержку со стороны "прогрессивной мировой общественности". Систематически вызываемые на "телековры" смотрелись жалкими и беспомощными тем более, чем профессиональнее к "разборке" был подготовлен телеследователь.

Я - специалист. Я могу отличить обычную беседу телерепортера с "героем дня" в галстуке или без от обыкновенного, но умно построенного допроса, имеющего целью или размазать по стенке, или слегка притоптать, или спровоцировать на самокомпрометацию подозреваемого в государствовосстановительных устремлениях того или иного "политика новой формации". Я узнаю и типично следовательские прищуры, и ухмылки, и реплики-хохмы, и, как правило, ударные финальные комментарии - иногда одна-две фразы - приговор, который обжалованию не подлежит, потому что подозреваемого уже нет в кадре.

Но вот случилось: профессионалы, но самоучки столкнулись с профессионалами по образованию и практике. Вчерашний КГБ, взявший на себя инициативу в государственно-восстановительном деле, разумеется, по степени понимания этой задачи, имеющий колоссальный опыт "игры" на нескольких фронтах сразу, то есть и нашим и вашим, по обстоятельствам либо "по рукам", либо "по шее", прямо на глазах изменил конфигурацию соотношения сил смуты. Тысячи, чьи личные судьбы не срослись по-сиамски с самим процессом распада и разложения, охотно начали выстраиваться в ряды "собирателей меди" для новой лошадки, каковую "инициаторы" обещают для успокоения "мировой общественности" на дыбы не вздымать и воли ей особой (к примеру, гоняться по набережным за маленькими человечками) не давать... Но бить копытом да высекать искры из мостовой- этого ей не запретишь, потому что натура такая, и вторично при том, кто в седле на лошадке: мордоворот или, напротив, улыбчивый да ласковый при черном поясе по каратэ.

Принято считать, что лучшая защита - это нападение. Увы! Что пригодно было при Ельцине, негодно при Путине. Теперь как раз все наоборот: лучшее нападение - это защита. И тысячи других, кому смута стала благоприятной средой обитания, сбиваясь в стаи, отрабатывают новую стратегию сопротивления робким попыткам отстраивания государственного бытия - хоровое исполнение жалобливых текстов о грозовых тучах тоталитаризма, нацеленных пока еще невидимыми стрелами сокрушительных молний на святая святых - на неприкасаемых, чью неприкасаемость торжественно и грозно гарантировало мировое прогрессивное мнение в лице нескольких совершеннейших авианосцев и банков-кредиторов.