Избраное

ЧЕРНЫЙ СОН

Сегодня сон мне снился злой-презлой:Как будто я строю в былой квартиреИ в этом моем бывшем микромиреОпять гремит неукротимый бой.Здесь, в этом доме много-много летМеня хитро и хищно обирали,Мне с кем угодно вечно изменялиИ лгали так, что даже гаснул свет.И вот сегодня – новая гроза!И женщина, красивая и злая,Сощурив близорукие глаза,Кричит, себя нарочно распаляя!Она кричит, чтоб совесть заглушить,Чтоб оправдать хмельные похожденья,Запрятать, скрыть любые прегрешеньяИ вообще чтобы не дать мне жить.А я не отвечаю. Не хочу.Все это абсолютно бесполезно.Я лишь в кулак собрал себя железно,Сижу, курю и холодно молчу…В гостиной буря и посудный звон,Грохочет стул в падении свободном…И вдруг внезапно ожил телефонЗаливистым звонком междугородным.– Алло! Вас вызывает Сахалин! –И голос твой… из тысяч узнаваем:– Ну, здравствуй, здравствуй! Ты сейчас один?Как жизнь? И вообще о чем скучаем?Читала здесь стихи твои сейчас,Тебя тут знают, как в Москве, не меньше,Народу – негде яблоку упасть!В глазах восторг, особенно у женщин!Постой, постой! Я что-то не пойму:Тебя мои слова не окрыляют?А голос невеселый почему?Неужто снова молнии сверкают?Отсюда я – в Хабаровск и Читу.Но если хочешь, сокращу гастролиИ прилечу быстрей, чем верет в поле,Примчусь, переоденусь и приду?– Спасибо! – говорю. – Держусь как барс.Трудись спокойно. Нервничать не будем.Читай мои стихи хорошим людям.Ведь ты и так со мною всякий час! –Кладу спокойно трубку на рычагИ вновь упрямо – к пишущей машинке.А за стеной кипит скандальный мракИ брань гремит похлеще, чем на рынке.Да, здесь любому предадут врагу!И чем ты лучше, тем измены злее!Вдруг чувствую: я больше не могу!И сброшу эту тиранию с шеи!Довольно! Тихо! Хватит! Пробил час!От гнева я почти что задыхаюсь.– Я ухожу! Немедленно! Сейчас!Встаю. Толкаю дверь… и … просыпаюсь…Распахнутые окна смотрят в сад…Листва шуршит под ветром спозаранку.В цветочный погружаясь аромат,Свистит на флейте звонкая зарянка…Стрижи в три черных молнии взвилисьИ режут утро, слившись с синевою.А две рябинки юных обнялисьИ кружат вальс над розовой рекою.И среди этой дачной красотыЯ вновь живу, от гнева отрешаясь!А рядом – ты… А рядом дышишь ты,Во сне чему-то тихо улыбаясь.И как я рад, что кончилась «война»,Что разорвал я дьявольские сети!Что ты давным-давно моя жена,И женщина, и друг, и все на свете…И полный этой доброй тишины,Живу я гордой жизнью человека.Пусть только вновь не снятся эти сны,От этих дней и до скончанья века!13 июня 1993 г. Красновидово

СТИХИ О ТЕБЕ

Галине Асадовой

Сквозь звездный звон, сквозь истины и ложь,Сквозь боль и мрак и сквозь ветра потерьМне кажется, что ты еще придешьИ тихо-тихо постучишься в дверь…На нашем, на знакомом этаже,Где ты навек впечаталась в рассвет,Где ты живешь и не живешь ужеИ где, как песня, ты и есть, и нет.А то вдруг мниться начинает мне,Что телефон однажды позвонитИ голос твой, как в нереальном сне,Встряхнув, всю душу разом опалит.И если ты вдруг ступишь на порог,Клянусь, что ты любою можешь быть!Я жду. Ни саван, ни суровый рок,И никакой ни ужас и ни ни шокМеня уже не смогут устрашить!Да есть ли в жизни что-нибудь страшнейИ что-нибудь чудовищнее в мире,Чем средь знакомых книжек и вещей,Застыв душой, без близких и друзей,Бродить ночами по пустой квартире…Но самая мучительная теньЛегла на целый мир без сожаленьяВ тот календарный первый летний день,В тот памятный день твоего рожденья…Да, в этот день, ты помнишь? Каждый годВ застолье шумном с искренней любовьюТвой самый-самый преданный народПил вдохновенно за твое здоровье!И вдруг – обрыв! Как ужас, как провал!И ты уже – иная, неземная…Как я сумел? Как выжил? Устоял?Я и теперь никак не понимаю…И мог ли я представить хоть на миг,Что будет он безудержно жестоким,Твой день. Холодным, жутко одиноким,Почти как ужас, как безмолвный крик…Что вместо тостов, праздника и счастья,Где все добры, хмельны и хороши, –Холодное, дождливое ненастье,И в доме тихо-тихо… Ни души.И все, кто поздравляли и шутили,Бурля, как полноводная река,Вдруг как бы растворились, позабыли,Ни звука, ни визита, ни звонка…Однако было все же исключенье:Звонок. Прниятель сквозь холодный мрак.Нет, не зашел, а вспомнил о рожденье,И – с облегченьем – трубку на рычаг.И снова мрак когтит, как злая птица,А боль – ни шевельнуться, ни вздохнуть!И чем шагами мерить эту жуть,Уж лучше сразу к черту провалиться!Луна, как бы шагнув из-за угла,Глядит сквозь стекла с невеселой думкой,Как человек, сутулясь у стола,Дрожа губами, чокается с рюмкой…Да, было так, хоть вой, хоть не дыши!Твой образ… Без телесности и речи…И… никого… ни звука, ни души…Лишь ты, да я, да боль нечеловечья…И снова дождь колючею стеной,Как будто бы безжалостно штрихуяВсе, чем живу я в мире, что люблю я,И все, что было исстари со мной…Ты помнишь ли в былом – за залом зал…Аншлаги! Мир, заваленный цветами,А в центре – мы. И счастье рядом с нами!И бьющийся ввысь восторженный накал!А что еще? Да все на свете было!Мы бурно жили, споря и любя,И все ж, признайся, ты меня любилаНе так, как я – стосердно и стокрыло,Не так, как я, без памяти, тебя!Но вот и ночь, и грозовая дрожьУшли, у грома растворяясь в пасти…Смешав в клубок и истину, и ложь,Победы, боль, страдания и счастье…А впрочем, что я, право, говорю!Куда, к чертям, исчезнут эти муки?!Твой голос, и лицо твое, и руки…Стократ горя, я век не отгорю!И пусть летят за днями дни вослед,Им не избыть того, что вечно живо.Всех тридцать шесть невероятных лет,Мучительных и яростно-счастливых!Когда в ночи позванивает дождьСквозь песню встреч и сквозь ветра потерь,Мне кажется, что ты еще придешьИ тихо-тихо постучишься в дверь…Не знаю, что разрушим, что найдем?И что прощу и что я не прощу?Но знаю, что назад не отпущу.Иль вместе здесь, или туда вдвоем!Но Мефистофель в стенке за стекломКак будто ожил в облике чугонном,И, глянув вниз темно и многодумно,Чуть усмехнулся тонгогубым ртом:«Пойми, коль чудо даже и случится,Я все ж скажу, печали не тая,Что если в дверь она и постучится,То кто, скажи мне, сможет поручиться,Что дверь та будет именно твоя?..»1 сентября 1997 г. Москва