Страница 8 из 110
Зато впереди фара Ляпунова высветила острый угол: подземное русло раздваивалось.
- Влево! Влево ворочаем! - зычно скомандовал Ольгерд. - Навались, капитан! Так! А теперь все - р-разом! Еще разом! И еще! Еще гребок! Мила, ближе к левому борту! Хорошо! Теперь куда надо приедем!
Катамаран внесло в левый рукав подземной реки. На какое-то время уклон опять увеличился и даже превзошел тот, что был вначале. Тарану казалось, что водичка катится под углом градусов тридцать, а то и больше, хотя, возможно, там и пятнадцати не было.
Но на сей раз на такой скорости катамаран проскочил только два поворота. Уже после третьего уклон уменьшился и течение стало помедленнее. Потом был еще один поворот, после которого туннель расширился и как-то незаметно превратился в грот, посередине которого речка, растянувшись вширь, выглядела как небольшое озерцо. Где-то впереди вода грозно урчала, скатываясь в какую-то низкую мрачную дыру, но там, где в данный момент находился катамаран, течение было не быстрее, чем в речке, которая протекала поблизости от деревни, где жила бабушка Юркиной жены. Там они прошлым летом отдыхали.
- Приехали! - громко объявил Ольгерд, хотя нужды орать уже не было. Левый борт - навались! Пристаем к правому берегу!
Таран с Топориком несколько раз усиленно гребанули, потом их поддержали и Ольгерд с Ляпуновым. Посудина прошуршала правым поплавком по гальке и остановилась.
- Миледи, прошу на берег! - Ольгерд попытался погалантничать с Милкой, но та просто мрачно спрыгнула с сетки на берег, не обратив внимания на руку, предложенную "паном Сусаниным". Остальные тоже соскочили с катамарана, подхватили его на руки и перетащили подальше от воды на относительно сухое место.
- Нормально прокатились? - осклабился Ольгерд. - Это вам не Диснейленд какой-нибудь! Тут все натуральное.
- Спасибо, - отозвался Ляпунов. - Век не забудем вашей щедрости: такие аттракционы - и забесплатно. Но, к сожалению, у нас тут дела некоторым образом. Где тот километр, который нам еще предстоит пройти?
Тут неожиданно громко расхохоталась Милка. То ли у нее нервная разрядка наступила после этого сумасшедшего сплава, то ли... Впрочем, тревожная мысль о том, что девушка со страху умом тронулась, была несколько поспешной.
- Я старый анекдот вспомнила! - немного виновато произнесла Зена, поскольку после ее хохотунчиков мужики посмотрели на нее, как на потенциальную идиотку.
- Так... - заинтересовался Ляпунов. - Рассказывай!
- Ну, короче, проводится международный конкурс на звание суперсупермена. Ставится три задачи: выпить ведро водки, поцеловать тигрицу и поиметь цыганку. Вызывают немца. Тот только приложился к ведру - и сразу в отруб. Следующим пошел американец. Выпил все ведро кружками, пошел за занавеску в клетку к тигрице, та его лапой - бац! И все, летальный исход. Дальше, само собой, пошел Ваня. Ведро выхлебал через бортик, занюхал рукавом - и за занавеску к тигрице. Через секунду оттуда вой, рев, грохот - судьи даже близко подойти бояться. Минут через десять выходит ободранный Ваня в обнимку с ободранной тигрицей, та об него трется и руку лижет. А Ваня говорит: "Так, Мурка, отвали! С тобой все ясно. А где тут цыганка, которую я поцеловать должен?!"
Первым захихикал Таран, потом все остальные.
-Так вот, когда ты, Серега, спросил: "А где тут километр..." - мне этот анекдот вспомнился, - пояснила Милка.
- Не лишено логики, - хмыкнул Ольгерд.
- Правда, женской, - посуровел Ляпунов. - И все-таки, куда будем подниматься?
- Вон там, - "пан Сусанин" повернул фару вдоль берега и высветил черное угловатое пятно на стене, - находится трещина, за которой начинается почти отвесный "колодец" метров на пятнадцать. Его можно пройти с помощью лестницы. Мы ее тут оставили... хм-м... в прошлый раз. Смазали солидолом, в полиэтилен замотали. Скорее всего до непригодности еще не заржавела. Дальше будет наклонный шкуродер с подъемом - еще десять метров или немного больше. Потом начнется система залов, один над другим, верхний будет где-то на отметке 650 над уровнем моря. Ну, после этого остается триста метров наклонного туннеля. Это если добираться до самого верхнего выхода - он называется "Волчья Пасть". Ну, а кроме него, на этой горке есть еще три. Они гораздо ниже по склону горы.
- Понятно, - кивнул Ляпунов, - на картах их нет, по-моему?
И с этими словами он выдернул из рюкзака герметичный пенал со свернутой в трубочку двухверсткой.
- На армейских топографических даже "Волчьей Пасти" нету, хотя она довольно большая по размерам, - бросив на карту мимолетный взгляд, произнес Ольгерд. - А остальные - это же вообще просто трещины в скалах, только-только человеку протиснуться. Давайте мою калечку посмотрим и наложим на вашу карту...
"Пан Сусанин" вынул из рюкзака заклеенный скотчем полиэтиленовый пакет и добыл оттуда пару свернутых вчетверо листов кальки. Один он отложил в сторону, а другой пристроил поверх двухверстки Ляпунова.
- Конечно, ни черта на вашей карте не отмечено, - проворчал Ольгерд. - А между прочим, мы там, поблизости от "Волчьей Пасти", нашли затвор от английской винтовки 1856 года выпуска. То есть какие-то мюриды-абреки там еще во времена Шамиля прятались. И ствол от "ППС-43". Этот небось уже после депортации остался. Неужели наши военные так и не добирались до этих пещер?
- Вопрос не ко мне, - ответил Ляпунов. - Так где эти ходы-выходы?
- Ну, вот это "Пасть". - Ольгерд указал мизинцем на кальку. - А вот остальные три. Один называется "Берлога", потому что начинается в яме, которая образовалась после падения дерева, вывороченного бурей. Второй - "Ручейный", потому что из него ручеек вытекает. Последний - "Выползень". Это такая узкая дырка, через которую можно протиснуться только строго плашмя и повернув голову набок. Но нам, как я понимаю, они не нужны...
- Правильно понимаешь. Мне нужно хотя бы примерно знать, где в этой системе можно капитально спрятаться и жить с относительным комфортом. То есть чтоб было не слишком сыро, чтоб имелась питьевая вода и чтоб было не слишком далеко от большого выхода. При этом надо бы еще и своды иметь приличные, чтоб держали хотя бы пятисоткилограммовую фугаску.
- Насчет сводов, - скромно заметил Ольгерд, - это не угадаешь. Если бы такой толщины был монолитный железобетон, я бы сказал, что его не только "пятисотка", но и пара килотонн прямым попаданием не обрушит. Но тут не железобетон и не монолит. Гора сложена плитами. Сколько между ними пустот и трещин, ты уже, наверное, разглядел. Опять-таки отдельные плиты находятся в напряженном состоянии. Так примерно, как закаленное стекло. Смотрел "Операцию "Святой Януарий"?
- В детстве, кажется... - поморщился Ляпунов, бросив взгляд на часы. Ему сейчас было не до воспоминаний о старых фильмах.
- Вот там в самом конце, если помнишь, эти самые гаврики, которые искали сокровища, обнаружили их в саркофаге из закаленного бронестекла. Что только не делали: и колотили его, и стреляли из пистолета - стекло не разбивалось. Наконец кто-то из них дошел до белого каления, разъярился, запустил в стекло пистолетом - и случайно угодил в критическую точку. Стекло аж на мелкие кусочки разлетелось. Силы внутреннего напряжения разорвали. Так вот и под землей горное давление некоторые плиты держит, что называется, "под напряжением". Попадет случайно в такую точку даже не "пятисотка", а "сотка" - и хороший обвал обеспечит.
- Ладно, - сказал капитан, - спасибо за лекцию, но ответа на главный вопрос я от тебя пока не получил.
- В смысле, где может господин Ахмед находиться? - криво усмехнулся Ольгерд. - Другой бы на моем месте просто сказал: "Спроси у него самого!" Я с ним на брудершафт не пил, тем более что он мусульманин и им это дело противопоказано. И вообще, напомню, что я в этих краях с 1987 года не бывал. Но если по делу, то могу предположить, что они устроились в "Ишачьих Конюшнях". Это система из четырех небольших гротов в восточном боковом ответвлении наклонного туннеля, который ведет от "Волчьей Пасти". Не далее чем сто метров от выхода и метров сорок вниз до подземного ручья. Причем ручей довольно мощный. Если на него маленькую гидротурбинку приспособить, то тока хватит на то, чтобы освещение провести и аккумуляторы раций подзаряжать. А в самих пещерах сухо. Прохладно, конечно, но летом вполне терпимо.