Страница 110 из 110
Если бы Юрка уже не нарывался на "джикейское" коварство, то, пожалуй, сбегал бы посмотреть, что с этим раненым, и, может, даже оказал бы ему помощь, но с'ейчас Тарану гораздо больше импонировало пустить туда еще пару пуль для страховки. Если что и удерживало его от этого эмоционального действия, так это то, что подводный пистолет был четырехствольный, и Юрка мог из него выстрелить лишь еще два раза. Поэтому Таран решил выждать. Навел пистолет в ту сторону, откуда слышались стоны-вздохи, и постарался не нарушать тишину. Если этот гад притворяется, то долго не выдержит. Так прошло минут пять, а затем из угла раздалось:
- Хэй, ю а рашен?
Таран промолчал, потому что опасался выстрела на звук.
- Ю андестенд ми?!
Юркиных познаний в английском на первые две фразы вполне хватало, но сознаваться в этом он не торопился.
- Хелп ми шат даун, ю, сан оф битч! - простонал "джи-кей" с яростью. Килл ми, ю, бэстард!
Хотя на сей раз Таран понял гораздо меньше слов, основной смысл - "помоги или убей" - он все-таки уловил. В принципе "джикей" мог и притворяться, но уж очень убедительно у него это получалось.
- О, го-од! - жалобно взвыл "джикей". - Сэдист комми!
Таран, конечно, садистом не был, коммунистом тоже, но попадаться на удочку не хотел. Он лихорадочно вспоминал все английские слова, которые помнил со школы, но как построить из них подходящую фразу - не мог сообразить. К тому же ему почему-то лезла в голову хорошо известная вот уже нескольким поколениям россиян немецкая команда: "Хенде хох!" Возможно, "джикей" ее и понял бы, но толку от этого все равно было бы ноль, потому что в темноте Юрка ни хрена не разглядел бы, поднял неприятель руки или, наоборот, берет Тарана на мушку.
И тут, как видно, до "джикея" дошло, что Юрка не отзывается, потому что боится схлопотать пулю из темноты.
- Ай м риэли ваундед! - простонал "джикей". После этого послышались какие-то шорохи, захрустела галька, и наконец, там, где он лежал, зажегся свет. "Джикей" направил фонарь на себя, показывая Тарану, что у него в руках нет оружия.
Теперь Юрка разглядел, что на сей раз его не обманывают. "Джикею" достались оба "гвоздя", посланные Тараном наугад, - редкая удача! Один угодил в предплечье, перебив кость, а второй вонзился куда-то в живот, ниже бронежилета.
Да, этот "джикей" был уже не боец. Автомат, валялся всего в метре от него, но даже просто дотянуться до него хозяин был не в силах. Поэтому Таран сам подобрал "AR-18S" и в некотором замешательстве остановился.
Мучается человек - ясное дело. Но Юрка ведь не хирург. Он только знает, что надо вроде бы противошоковое ввести, типа промедола, ну и кровь остановить по возможности. А где этот промедол взять? И бинтов нет. К тому же "джикея" надо из гидрокостюма доставать, а это значит, что придется ему еще боли наделать. Может, пристрелить, чтобы не мучился? Несколько раз Таран уже переживал такие ситуации, но не брал греха на душу - смерть сама забирала тех, кого Юрка не решался добить.
Однако тут гуманитарные размышления прервались. Где-то в дальнем конце коридора, со стороны, противоположной той, откуда пришел Таран, послышались осторожные шаги. И не одного человека, а целой группы. Еще "джикей"?! Сколько в этом автомате трофейном?! Но тут в темноте послышался удивленный голос Механика:
- Вот это номер! Таран! Живой! И с трофеем!
- Олег Федорович?! - Юрка удивился даже больше, чем Механик. Шаги хрен знает где слышались, а этот старикашка, оказывается, совсем рядом находился.
Сразу после этого захрустела галька, штольня наполнилась гулом от топота ног, и через несколько секунд к Юрке и все еще живому "джикею" подбежали Еремин, Ларев, Луза, Глеб и еще с десяток людей, которых Таран не знал...
ЭПИЛОГ
Прошло две недели.
"Ил-62" весело и звеняще посвистывал турбинами - он летел обратно в Россию. Сидели в креслах люди, говорили каждый о своем:
- Эх, Милька! Видать, мы еще могем чего-то! Очаровали прокатчиков-видюшников - это надо же!
- Да, Жорик, признаться, не ждал я ничего подобного. А все ты, талантище! Люди всего лишь половину эпизодов поглядели и сказали: берем! Каково?! Паш, согласись, а?
- Я б еще не согласился! Вы ж у меня орлы, творцы, япона мать! Ну что, по сто грамм "водка энд тоник" за наш успех?
- А как же! За нашу счастливую старость дорогому товарищу Баринову-пионерское спасибо!
- И за спонсоров тоже выпьем!
- Чэнь санатос, Сонечка! Я правильно сказал по-молдавски?
- Правильно, правильно, господин Вредлинский!
- Надеюсь, господин Ларев не будет в претензии, если я вам поцелую ручку?
- По-моему, он так рад тому, что познакомился с вами и Георгием Петровичем, что будет этим весьма польщен...
- Паша, давай споем, а? "Какие лю-уди в Голливуде-е, сплошные звезды, а не люди-и..."
- "Сплошной "о'кей" и "вери гуд"! Нас приглашают в Голливуд!" А дальше забыл... Миль, ты помнишь?
- Красиво пьют, правда, Соня?
- Интеллигенция... А молодые что-то притихли, правда? Словно и не рады, что три недели побалдели.
- Тебе бы так побалдеть... Им теперь долго отношения выяснять придется.
- Надь, ты что, сердишься, да? Ну, чего молчишь-то!
- Хочу и молчу. Думаю, как теперь жить.
- Как раньше жили, так и дальше будем.
-Да? Не знаю... По-моему, кому-то из нас будет очень не хватать Полины. Потому что у кого-то она в мозгах прописалась...
- Опять двадцать пять! Я же тебе сказал: обманка это все была! Это "джикеи" на меня каким-то прибором настроились и гнали сигналы якобы от имени Полины. Потому что им нужен был пульт Ларева, который сам сигналы подавал. По этим сигналам меня потом и наши в штольне отыскали...
- Это я все слышала. Что ты так разволновался, а? Я ведь только сказала, что кому-то из нас будет не хватать Полины. Разве я сказала, что тебе? Может, это мне ее не хватать будет?!