Страница 43 из 110
- Даже так? - удивился Таран. - Ты что, время засекала?
- Нет, я не засекала. Просто подошла какая-то баба, попросила "Мальборо-лайт" и зажигалку. Я ей это выбила, а она еще спрашивает: "Извините, вы не подскажете, который час?" А Зыня ей ответил: "16.20". Тогда эта баба и говорит: "Спасибо! Приятного вам вечера!" И ушла. Вот после этого Зыня меня за руку взял и погладил... А дальше я сама не знаю, что нашло.
- Да-а, - пробормотал Таран, не зная, верить или нет Надьке. Но тут его вдруг осенила некая догадка.
- Ты эту бабу раньше на рынке видела?
- Не-а. Она, по-моему, приезжая. А ты думаешь, она что-нибудь сделать могла? - удивилась Надька. - Она только деньги через решетку подала да сигареты с зажигалкой забрала. При чем тут она-то?
- Пока только прикидываю, - сказал Юрка. - Баба старая?
- Да нет, молодая. Лет двадцать пять, может быть. Не старше тридцати - уж точно.
- Одета как была, не разглядела?
- Нормально одета, прилично. Брючки белые в обтяжку ну и что-то типа маечки красненькой. С открытым пупиком. Босоножки тоже белые. К такой одежке еще южный загар нужен, а она бледненькая.
- Светловолосая?
- Нет, темная такая, чуть-чуть с рыжиной. Каштанка, почти как я. Чуть-чуть темнее, может быть.
- Та-ак... - Таран уже чувствовал, что близок к разгадке, но боялся потерять хвостик. - Волосы длинные?
- До плеч где-то, не больше.
- С кудряшками?
- Вроде были небольшие... Ты ее что, знаешь? - насторожилась Надька.
- Пока не уверен... Глаза какие? Серые, карие?
- Не разглядела. Тем более на ней очки были такие дымчатые. Юрик, ну ответь, ты знаешь ее?
- Я же сказал: не уверен. Но пока из того, что ты сказала, получается портретик, очень похожий на одну мою знакомую... Слушай, я сейчас попробую ее нарисовать по памяти, а ты скажешь, похожа она или нет.
Давненько Таран не брался за карандаш. Пожалуй, с тех пор, как закончился его печальный роман с Дашей. Господи, в каких он тогда только видах искусства себя не пробовал! И стихи писал, начав с двустишия: "Нету краше милой Даши!", и на гитаре играть научился, по крайней мере, так, что мог романс "Я встретил вас..." исполнить, и портреты Дашины рисовал по памяти. Вот это-то увлечение сейчас и пригодилось, точнее, навыки, которые он приобрел после того, как изорвал не один десяток неудачных рисунков. Впрочем, сейчас он пытался вспомнить вовсе не Дашу...
Юрка сбегал в комнату, принес карандаш и листок почтовой бумаги, а затем принялся за творчество. Надька в это время сидела молча, вздыхая и переживая. Небось ей казалось, будто она наговорила Юрке лишнего, и теперь их расставание представлялось ей неизбежным.
Минут через двадцать Таран закончил рисовать. Образ дамы, которую он уже больше года не видел - и не чаял увидеть, строго говоря! - получился достаточно близким к оригиналу.
Во всяком случае, так казалось Юрке.
- На, погляди, - сказал он, показывая свое творение Надьке. - Похожа?
-Ага... - с нескрываемым удивлением и даже страхом пробормотала та. Только очки немного не такие... Ты острые уголки нарисовал, а они скругленные. Ты ее знаешь, да? Кто это, а?
- Возможно, - произнес Таран без особой иронии, - самая страшная женщина на земле.
- А на морду так очень даже ничего, - заметила Надька, продолжая разглядывать рисунок. - И не наглая, сразу можно сказать. Знаешь, кого-то она мне напоминает... Может, я ее тоже видела? Нет?
- Бабку Нефедову помнишь? Ну, ее твоя бабка Нюшкой называла. Помнишь, Птицын к ней в прошлом году, когда у нас в Стожках гостил, ездил насчет своей ноги консультироваться?..
- Конечно, помню!.- присматриваясь к портрету, проговорила Надька. - Да, похожа, похожа! Только моложе, конечно!
- Ясное дело, это же внучка ее, Полина.
- А откуда ты ее знаешь? Бабка-то ведь уже померла. Прошлым летом как раз. И по-моему, эта девка в селе вообще не появлялась.
- Появлялась. Правда, давно, позапрошлой зимой. Но я ее не в селе встретил, а когда она на поезде в Москву ехала.
- Это во время той командировки, когда я на сохранении лежала?-припомнила Надька.
- Так точно. В одном купе ехали...
- И у вас там что-то было? - прищурилась Надька.
- Там у нас ничего не было, - проворчал Таран, правда, уперев на слово "там". - Просто доехали до Москвы - и все. У нее сумка была тяжелая, я помог ее на перрон вынести. Ее должен был брат встречать, Костя. Но не приехал, потому что... Ладно, мне много лишнего тебе рассказывать не надо.
- Потому что у вас с ней было?
- Не поэтому. Хотя, если тебе уж так хочется знать, скажу: да, было! Только не в тот раз.
- А в какой? - Надьку явно охватило любопытство. К тому же ей, наверное, было приятно знать, что муж у нее тоже не без греха и она вроде бы уже не так виновата.
-В другой.
- Может, расскажешь? Я-то тебе все рассказала...
- Надь, - строгим тоном произнес Юрка, - если б речь шла только о том, как мы трахались, то я бы тебе сейчас все "от" и "до" с удовольствием рассказал. Но там еще до фига такого происходило, что лишнему человеку лучше не знать. Понимаешь? Как говорится, служебная тайна. Если Птицын разрешит, расскажу когда-нибудь.
- Хорошо, я тоже службу знаю. Но почему ты сразу прицепился, когда я сказала, что после ее прихода на меня это все наехало? Она что, колдунья, что ли, как ее бабка?
- Бабка у нее вовсе не колдунья, а так, знахарка. У них в семействе лечебник был - книга такая, которую несколько разных старух составляли аж полтораста лет или около того. Но это не главное. Сама эта Полина - экстрасенс, понятно? Она умеет мысли читать, причем даже с очень большого расстояния. И может людям диктовать свою волю, даже не одному кому-то, а нескольким сразу!
- Правда? - Надька не на шутку перепугалась. - И ты думаешь, она могла нас с Зыней... заставить?!
- Запросто! Я, наверное, опять лишнее скажу, но я сам лично видел, как она целую команду бандитов заставляла проделывать то, что ей требовалось. И меня, между прочим, тоже. Правда, она после этого очень сильно устала, сознание потеряла и не то в летаргический сон впала, не то вообще в кому. С тех пор я ее не видел, но знаю, что она и во сне какие-то пакости проделывала. Помнишь, летом, когда Лизка с нами за столом сидела, а потом вдруг побежала Птицына искать? Это ее работа была, говорят.
- Кто говорит-то?
- Генрих! Разболтал я тебе до фига... Слушай, по-моему, нам надо срочно ему рассказать. Иначе у нас тут, в городе, и в области, даже в России вообще хрен знает что случиться может!
- Ужас какой... Значит, она спала-спала, а потом проснулась?!
- Если б она еще просто так спала или где-то там в простой больнице. Она в каком-то спецучреждении была, откуда так просто не выйти. Понимаешь? Если она оттуда сбежала и еще разозлилась на весь мир, она такого натворить может ого-го-го!
- Мамочки! Неужели правда?!
Таран видел Надеждин испуг, которую, похоже, он очень легко убедил в своей правоте, но, с другой стороны, Юрка уже сам начал сомневаться в том, что там, на рынке, действительно была Полина.
Ведь и правда, она не просто в сельской больничке лежала.
Конечно, Таран в этом учреждении сам не бывал, но мог догадаться, что там не проходной двор и такую опасную персону, которая даже во сне может людьми управлять, охраняет не бабка с клюшкой и даже не дед с берданкой, а кое-кто посерьезнее. К тому же там небось и системы сигнализации установлены, и датчики какие-нибудь. Возможно, что там и двери с кодовыми замками, и целая система постов, через которые только строго определенных лиц пропускали. Наверняка ведь и ученые, врачи или иные специалисты около этой самой Полины дежурили, наблюдали за тем, спит она или проснулась. Изучали, как у нее во время сна мозги работают и еще что-нибудь. Как же они все ее прохлопали?! Допустим, она могла двум-трем, ну, даже пятерым мозги заполоскать, но ведь не всем же сразу? Кто-то бы сообразил, дал сигнал, и ее остановили бы. К тому же это людям можно мозги заполаскивать, а электронике навряд ли. И уж тем более такой, какую Таран в подземном центре господина Антона видел. Там, чтобы лифт заработал, хозяин должен был ладонь к сканеру приложить, и, только удостоверившись, что отпечаток его, компьютер включал систему.