Страница 28 из 110
- Слышь, Топор, - капитан повернулся к самодеятельному авиатору, - ты его по какому месту бил, а? Вроде товарищ в форме старлея российских ВВС, а говорить по-русски разучился!
- Може, пан мувит по-польски? - предположил Топорик.
- Пан Ольгерд, пшепрашам! - Ляпунов посмотрел на "пана Сусанина".
Ольгерд только хмыкнул:
- Я по-польски говорю не лучше тебя. К тому же, судя по роже, это вовсе не поляк, а литовец скорее.
- Ну, братан, я до таких тонкостей, чтоб одного западенца от другого по роже отличать, еще не дошел. Лаба дена, драугас?! - Ляпунов потряс пилота за плечо и пошлепал его по щекам. - Бибис яки? Ты, хрен собачий, очухаешься или нет?
- А на фиг он нам вообще нужен? - накренив вертолет, чтобы свернуть в постепенно сужающуюся горную долину, спросил Топорик. - Откроем дверцу - и аусвайс цум тойфель!
- Наин! Наин! - Похоже, немецкий язык даже в редакции Топорика этот гражданин быстро понял. - Наин "аусвайс цум тойфель"! Не надо, битте!
- Насчет "битге", - произнес Ляпунов, выразительно постукав кулаком о ладонь, - это мы еще посмотрим...
- "И сказала мама Фиттих: "Может быть, не надо бить их?" - процитировал Ольгерд неизвестное народу детское стихотворение начала XX, а то и конца XIX века. - Настоящий фриц, хотя, конечно, бывший гэдээровец...
- Ну, тогда он по-русски шпрехает! Яа?
- Да... Говорью, абер зер шлехт.
- Остальные, дайне камераден, тоже немцы? Ферштеен?
- Наин! Кроатен, полен, бёмен... Розумиете? По-русски буде: хрваты, полаки, чехи...
- Добрые католики, надо думать, - хмыкнул Ляпунов. - И кто вас сюда направил? Римский папа?
- Нет, - помотал головой пленник, - мне один камерад говориль: ест работа. Айне приват организацион нужен шпециалист по пилотирунг руссишь хубшраубер. "Ми-цвайте". Опыт полет ночью и в горах. Ошень мало контракт- но ошень гроссе премиум. Фюнф унд цванциг тыща марок.
- Нехило! - порадовался за коллегу Топорик.
- И тебе сказали... Как тебя зовут, кстати? Ви ист дайн наме унд форнаме? - Ляпунов, должно быть, с трудом припоминал сейчас основной вопросник для командиров разведподразделений, тем более что к работе на западном театре специально никогда не готовился.
- Бунке Карл.
- В фольксармее служил?
- Я, - утвердительно кивнул Карл. - Обер-лёйтнант. В отставка.
- В бундес-люфтваффе, стало быть, не взяли?
- Наин. Комиссион говориль: зи зинд айн ЭфДеЙот-региментс-секретер - шнель раус! Хотель делат бизнес...
Экс-секретарь полковой организации Союза свободной немецкой молодежи очень по-русски вздохнул, должно быть, вспоминая о том, чем закончилась его попытка вписаться в рыночные структуры объединенной Германии.
- Про бизнес можешь не рассказывать, - посочувствовал Ляпунов. - Это и у нас многие пробовали... Давай дальше, по сути дела. Вайтер, битте!
-Тут! Дали билет нах Тифлис. Там мене встретил Предраг и отвез нах "Фазенда". Эс ист айн гебирг-санаториум мит хубшраубер-ландунг-платц, ферштеен?
- Так точно. Кто такой Предраг?
- Кроат, унзер шеф. Он говориль: большой денги - большой риск. Надо одеть руссише униформ унд - нах Шешня. Спасат кранке альтманн. За это - денги. Ум зибен ур хойте - вылет.
- А обратно?
- Hyp венн аллее будет абгемахт.
- А ты вообще-то соображал, что делаешь, а? - грозно спросил "кранке альтманн", до этого хранивший молчание. -Ты хотел как Матиас Руст быть, да?
- Их хабе фрау унд фир киндер, - вздохнул Бунке, даже не удивившись, что дедушка в папахе помнит знаменитого юного аса, который своей посадкой на Красной площади сбил со своих постов все руководство советской ПВО. - Жит надо, Фюнф унд цванциг таузенд... Это ест денги.
- Предраг с вами полетел? - Ляпунова морально-нравственные вопросы особо не волновали.
- Я, я. Он бил кляйне шеф. Там, - Карл поднял палец на скованных наручниками кистях рук и направил его в потолок кабины, - ест гроссе!
- Сколько вас всего было? Вифиль манн ин зайне ком-мандо?
- Ахт. Считай менья. - Для верности Бунке оттопырил восемь пальцев, насколько ему позволили браслетки.
- Да, - вздохнул капитан, - задал ты задачку, ваффенбру-дер!
Таран это понял так, что Ляпунов, который рассчитывал захватить российский вертолет, сесть на какую-нибудь федеральную площадку, а потом, дозаправившись, продолжить путь, жестоко просчитался. Ясно, что на той грузинской площадке, откуда взлетал экс-геноссе, никто горючки для Ляпунова не припасал. Хотя, наверное, дотуда заправки хватит.
- Как ты границу перелетал, где? - спросил Сергей, показывая немцу отобранную у него планшетку. На ней не было никаких заметных линий прокладки курса.
- Альзо, их ферштее! - Бунке развернул карту и карандашиком указал точку. - Дас ист "Фазенда". Ерсте курс - айн хундерт фюнф унд зибцих, цвай унд ахцих километер, данн драйцен граде цум Ост, нойнцен километер. Дритте курс...
- Ясно! - прервал доклад Карла Ляпунов, потому что приметил, что второй раз немец менял курс уже над российской территорией. - И никто не интересовался, зачем ты влетел в воздушное пространство России?
- Я говориль Предраг: "Нам не будут делат фернихтунг?". Он сказал: "Ничего не будут. Все куплено".
- Ну славяне, ну славяне! - возмущенно пробормотал Топорик.
- А обратно? Как вы обратно через границу собирались?
- Предраг говориль: "Тако же".
- Входной пароль помнишь? - неожиданно для всех спросил Ляпунов, хотя ни о каком пароле речи вроде бы не шло.
- Пароле? - Немец с легким страхом и уважением поглядел на капитана. Предраг говориль пароле. Два, сем, восем, один. Инс руссиш. Это надо говорит на гренце, когда запрос.
- Между прочим, нам до границы пятнадцать кэмэ осталось, - сообщил Топорик, - а нас еще никто не запрашивает. Где-то кто-то говорит, кого-то на цель наводят, но не на нас... И сбивать вроде никто не хочет.
-Сплюнь! Высота какая?
- По альтиметру две пятьсот, а по радиовысотомеру - двести. Горы, знаете ли.
- Вот и смотри за ними, за горами этими, пока ни во что не впаялся.
- Стараюсь... "Гей, славяне, гей, славяне, москали и киевляне..." - зло промурлыкал Топорик.
- Завязывай, Кобельзон! - проворчала Милка. - И не обзывай славян геями!
- Не знаю, как насчет геев, - мрачно отозвался Топорик, - но пидорасов среди них полным-полно оказалось...
В этот момент метрах в пятидесяти перед носом вертолета наискось снизу вверх прошелестела-просверкала трасса крупнокалиберных пуль, а спустя еще несколько мгновений сквозь мерное тарахтение вертолетного движка откуда-то справа долетело усиленное горным эхом басовитое пулеметное "ду-ду-ду-ду"...
- "ДШК", будь он неладен! - прошипел Топорик. - Афганский знакомец!
- Великовато упреждение взяли... - проскрипел зубами Ляпунов.-Но могут и поправиться...
Вторая трасса пронеслась левее вертолета. Тарана слегка прошиб холодный пот.
- Газку прибавь! - прорычал Ляпунов.
- Серый, не нуди! - огрызнулся Топорик. - Если я прибавлю, мы на вираже с утесом поцелуемся. Аллаху лучше помолись, здесь оно быстрее доходит!
Третьей очереди не последовало, потому что "двушка" ушла за утес и пулеметчики потеряли ее из виду.
- Нет бога, кроме Аллаха, и Магомад - пророк его! - провозгласил Ляпунов.
- Не шути, а? - нахмурился тезка пророка. - Мы еще грузинскую границу не перелетели. Он обидеться может.
- Мовчу, мовчу, мовчу... - успокаивающе пробормотал капитан, пародируя деда Ничипора из "Свадьбы в Малиновке".
- Граница вон за тем перевалом, - прикинул на глаз Топорик. - А горючки на полчаса, то есть при таком раскладе на сто километров. "Расцветай под солнцем, Грузия моя!" Вот уж не думал, что буду нарушать госграницу средь бела дня...
- Там, кстати, над перевалом облако стоит, - заметил Ляпунов, - а что за ним - ни хрена не видно. По карте там, между прочим, приличная горка, и ущелье, как бык поссал...