Страница 21 из 110
В общем, все это было очень тошно сознавать. Хотя, конечно, никто Тарана об этом думать не заставлял. По идее, ему лучше было подумать о том, как они будут выбираться через этот самый "Выползень" и как вообще уберутся из этих мест. Ясно ведь, что им придется провожать дедушку Магомада не до ближайшего села, а немного подальше. Между тем от "Выползня" до "Берлоги", через которую собирается выходить Ахмед, всего километр. К тому же она на триста метров ниже по склону. Если Ахмеду в связи с невыполнением "контракта" закроют окошко, то могут это сделать как раз в районе "Выползня". Притом федералы могут невзначай нашарить этот выход и попросту завалить его для страховки парой валунов. Приятно будет до ужаса.
Трещина между тем свернула вправо, и уклон ее стал поменьше. Зато галька и щебень на полу сперва стали мокрыми, потом под ними захлюпала вода. Прошли еще немного, и оказалось, что под ногами течет уже вполне заметный ручеек. Этот ручей змеился по канавке, промытой в камешках, и повторял изгибы трещины.
- Хасаныч, - сказал заботливый Топорик, - полезай ко мне на хребтину, носки промочишь...
- Ничего, пока еще не мокро, - застеснялся Магомад. -Ты лучше девушку неси. Устала, наверное.
- Девушку! - Топорик аж поперхнулся.
- Папаша намекает, - сказала Милка, - что ему на тебе ездить неинтересно. Может, на мне прокатитесь, Хасаныч?
- Ты меня убить хочешь, красавица?! - воскликнул Магомад. - Вообще я слышал, что русская женщина и лошадь, и бык, и баба, и мужик, но не до такой же степени!
- Можно подумать, Хасаныч, что ты до сих пор ни на одной русской верхом не катался... - ехидно заметила Милка.
- Зачем такие гадости говоришь, а? Женщина скромной должна быть, вежливой, дома сидеть, а не с автоматом по пещерам лазать.
- Хасаныч, давай оставим дискуссии, а? - сказал Ляпунов. - Садись на Топорика - и вперед!
Магомад подчинился, потому что увидел, что впереди камни почти полностью скрываются под водой и калоши от нее не защитят.
Вскоре ручей заполнил дно трещины, и вода дошла до колен гидрокостюмов. Течение становилось все сильнее, и капитан забеспокоился:
- Ольгерд, тут это нормально? Может, наверху дождь пошел?
- Нет, - отозвался "пан Сусанин", - если сильный дождь начнется, нас отсюда смоет на фиг. А по колено - это нормально. До бедер дойдет чуть дальше, а потом мы из этого ручья выйдем.
Действительно, после того, как еще метров двадцать прошли, вода начала приближаться к бедрам, и сидевший на спине у Топорика Магомад стал опасливо подбирать длинные полы своего роскошного бизнесменского пальто, чтобы не замочить их в ручье.
Но тут слева появился проход, и Ольгерд решительно свернул туда.
- Осторожнее, - предупредил он, - скоро будет сухо, но зато низко.
По этой трещине тоже тек ручей, который впадал в предыдущий, поэтому теперь пришлось идти против течения. Правда, с каждым шагом глубина уменьшалась, и через десяток шагов ручей скрылся под галькой. Магомад тут же решительно слез со спины Топорика и самостоятельно захрустел калошами по камешкам.
Идти в полный рост было уже невозможно. Сперва просто пригибались, а потом пришлось ползти на четвереньках. Крутизна хода увеличилась, и теперь при неосторожных движениях ползущие впереди осыпали мокрым гравием тех, кто карабкался снизу.
Наконец Ольгерд выбрался на небольшую площадку, где лежало несколько больших валунов, до половины засыпанных галькой, и отчетливо чувствовался свежий воздух. Когда все собрались, он сказал:
- Отсюда пятьдесят метров до "Выползня". Если свернуть вон туда и обойти выступ, то можно увидеть свет. Но еще раз повторяю: протискиваться через него туго.
- Пошли покажешь, - произнес Ляпунов, и они с Ольгердом удалились за выступ.
- Думаешь, взрывать будут? - спросила Милка у Топорика.
- Посмотрим, - пробормотал детинушка. - Рвануть недолго, а вот что из этого выйдет? Можно дырку пробить, а можно и завалиться наглухо. Кроме того, у нас максимум двести пятьдесят грамм пластита осталось. Конечно, это прилично десяток сейфов или стальных дверей можно взорвать. Но со здешними камушками нужен глаз да глаз. Серега, конечно, в этих делах соображает, однако если б мы тогда в грот не ушли, то уже давно бы не дышали. Считай, мы все Ольгерду по бутылке должны.
Потянулись томительные минуты. Магомад, усевшись по-турецки на плоский валун, рассеянно перебирал четки. Таран, у которого четок не было, перекидывал с ладони на ладонь бордовую гальку, по форме напоминавшую сердечко. Юрка почему-то решил, что обязательно привезет ее домой в качестве сувенира и подарит Надежде.
- Что-то они долго там ползают, - озабоченно произнесла Милка. - Свежий воздух, что ли, нюхают?
- Не знаю... - буркнул Топорик. Наконец захрустели шаги и появились "рекогносцировщики".
- Все очень весело, - хмуро произнес капитан. - Ход не завален, но блокирован. Одну растяжечку плохо припрятали - заметил. Сигнальная мина стоит стало быть, на ночь приготовили. А на пригорочке за кустиками - окоп, и оттуда какой-то юноша оптикой время от времени поблескивает. А вообще там запросто может целое отделение укрыться. Сейчас при свете шансов вообще никаких. В принципе один нормальный снайпер с "СВД" может всех положить прямо на выходе. Ночью тоже ловить нечего. Вот такие пироги.
Воцарилось тягостное молчание. Потом все, как по команде, посмотрели на Ольгерда.
- По-моему, нам кто-то и что-то сегодня обещал... - произнес Топорик мрачноватым тоном.
- Свежим воздухом можно дышать в трех метрах от "Выползня", - ответил "пан Сусанин". - Я ведь обещал до свежего воздуха довести...
- А ты нахал, малый! - Голос Топорика прозвучал с неприкрытой угрозой. Но на физиономии Ольгерда не дрогнул ни один мускул. Он явно был готов даже к смерти, не то что к простому удару по морде.
- Стоп! - строго сказал Ляпунов. - Не будем обострять. Тем более что мы с гражданином Сусаниным обсудили один сложный, но, в общем, не совсем безнадежный вариант...
ХОРОШО ЗАБЫТОЕ СТАРОЕ
- Ты бы, командир, начинал именно с этого, - произнес Топорик уже более мягким тоном. - А то - блокированы, нас всех положат... Я так не играю.
- Я, видишь ли, - хмыкнул капитан, - просто попытался показать, из чего придется выбирать, поэтому и начал, так сказать, за упокой, хотя и в том варианте, который предстоит обсуждать, прямо скажем, мало "заздравного".
- Сережа, - проворчала Милка, - давай конкретно. Я сама люблю, когда долго готовят перед тем, как трахнуть, но это не тот случай.
- Как грубо! - покачал головой Магомад.
- Хорошо, - ухмыльнулся Ляпунов, - слово для доклада предоставляется пану Сусанину.
- Есть шанс, - произнес Ольгерд, немного волнуясь, - спуститься вниз по тому ручью, через который мы сюда поднялись, и идти дальше по ручью, в который он впадает. Этот ручей как мне кажется, должен впадать в ту самую речку, по какой мы плыли на катамаране. Я особо подчеркиваю - "как мне кажется", потому что наверняка не знаю.
- Уже приятно! - покачал головой Топорик.
- По идее, этот ручей впадает в речку метров на пятьдесят ниже грота, где мы оставили катамаран. Течение там, конечно, очень мощное, и вверх пешком не вернешься. Но у меня есть молоток и крючья с кольцами - возможно, смогу пройти по стене или по потолку туннеля. Естественно, нет никакой гарантии, что это удастся, но шанс все-таки есть.
- Ясно, - хмыкнул Топорик с явным недоверием, - ты хочешь сказать, что спихнешь катамаран и подгонишь его к нам? А мы его за уши поймаем?
- Я же с веревкой пойду, - напомнил Ольгерд, - а один конец у вас останется. Возможно, длины хватит, и вчетвером вы ее удержите. Начнете выбирать и подтянете катамаран к устью ручья. Потом трое - и я в том числе - подержат катамаран, а двое вернутся сюда за Магомадом и донесут его достаточно сухим, чтоб он воспаление легких не схлопотал.
- А дальше-то что? - не унимался Топорик. - Эта твоя речка вынесет нас туда, где ждут твои лучшие друзья, да? С цветами и конфетами? И это твой "не самый безнадежный вариант"?!