Сэндсторм

– Не знаю. Он приходил и уходил.

– Сукин сын! Небось, не терял времени даром, стервец этакий. Впрочем, если бы подстрелили его, а не меня, я бы поступил точно так же. – Мунго пристально посмотрел на Чарли. – Хьюби, видно, усек, что ты горишь желанием поиграть в доктора, и решил воспользоваться ситуацией. Не надо думать, что ему было все равно. – С улицы донесся звон разбитого стекла и лязг металла, потом раздался автомобильный гудок. В ресторане на мгновение стало тихо. – Помню, такое случалось в школе, – произнес Мунго. – Все знай себе болтают, и вдруг ни с того ни с сего – тишина. Слышно, как муха жужжит. Мамаша говорила мне, что это над нами пролетел ангел, но я терпеть не мог такой лжи в третьем классе.

– Где ты учился? – полюбопытствовал Чарли, который внезапно сообразил, что ничего не знает о прошлом Мунго Мартина. А ведь он целую неделю ухаживал за ним, тратил на того душевные силы. Словом, Чарли был не прочь хоть как-то вознаградить себя за труды. – И откуда родом?

– Вроде тебя, из Города ангелов.

– Вы со Свитсом вместе выросли?

– Нет, служили.

– Тебя забрали в армию или ты пошел добровольцем?

– Я что, похож на идиота?

– Ты был во Вьетнаме?

– Был. А ты-то что об этом знаешь? Верно, газетки почитывал? – Мунго отстранение улыбнулся, должно быть вспоминая. – В общем, там было в своем роде неплохо.

– Я знаю, – сказал Чарли. – Я тоже там был.

На залитой лучами солнца улице мелькали белые мундиры полицейских. Те сновали вокруг сцепившихся бамперами крохотного голубого автомобильчика и дряхлого пикапа.

Кто-то в толпе зевак захлопал в ладоши, очевидно подбадривая полисменов. Дверь ресторанной кухни распахнулась, и показался официант; он держал в руках поднос, на котором стояли тарелки с бифштексами и две бутылки пива. Подойдя к столику, он переставил на него заказ и удалился, не проронив ни слова. Бифштекс Мунго оказался надсечен на множество кусочков. Мартин ткнул в один вилкой, сунул в рот и принялся медленно жевать. Чарли по-прежнему не испытывал чувства голода, однако последовал примеру Мунго – так, чтобы хоть чем-то занять себя.

– А чем ты занимался в Лос-Анджелесе? – справился Мунго, промочив горло пивом. Чарли вкратце рассказал о своем бизнесе. Мунго подивился забавному совпадению: пока Чарли в поте лица изготавливал замки, он, будучи еще подростком, грабил квартиры. Он поинтересовался, где именно Чарли жил, потом спросил насчет жены и дочери, полюбопытствовал, как прошла свадьба. – Беверли-Хиллз? Ну, ты даешь! А какая у тебя была машина? Нет, не говори, я догадаюсь сам. Для «порша» ты слишком стар. Значит, «мерседес». Или «роллс»? – Чарли с улыбкой покачал головой. – «Кадди»?

– Правильно. Я ездил на «кадиллаке».

– Шик! А какого цвета?

– Белый.

– Небось, с матерчатым тентом? – Чарли кивнул, чувствуя себя круглым дураком. – Господи Боже, ну и дела! У тебя была собственная компания, уйма народу вкалывала изо всех сил, чтобы ты мог построить себе дом на Беверли-Хиллз; тебе все было дозволено – делай что хочешь, езжай куда заблагорассудится. И вдруг ты очутился в Каире и стал работать на Джека. Что стряслось, черт побери? Надеюсь, ты не против просветить меня?

Чарли поведал Мунго о краже со взломом на острове Гезира, упомянул о трех трупах, рассказал о своем приходе в американское посольство, объяснил, что Джимми Абрамс и Ричард Фостер поместили его под нечто вроде домашнего ареста, ибо, очевидно, не знали, как поступить. По мнению Чарли, у них было два выхода: либо передать беглеца каирской полиции, либо отправить обратно в Лос-Анджелес, где господина Макфи ждут не дождутся адвокаты его супруги.

А затем в расклад вмешался Дауни.

Мунго внимательно слушал. Когда Чарли закончил, они снова принялись за бифштекс; затем официант принес кофе в крохотных чашечках и тарелку сладких пирожных. Мунго перепробовал их все до единого и состроил недовольную гримасу. Чарли, убедившись, что запас вопросов Мартина, по-видимому, иссяк, спросил:

– А как насчет вас? Что вы с Хьюби делаете в Каире?

– Черт его знает. Наверно, нас пригласили провернуть какое-нибудь дельце. – Мунго салфеткой вытер пальцы, на которых остался крем. – Джек не соизволил ввести нас в курс дела, однако рано или поздно язык у него развяжется. – Потом он рассказал Чарли о том, чем занимался в Колумбии: как они с Хьюби затрудняли жизнь индейцам, которые выращивали коку.

– Вы работали на колумбийское правительство?

– Не совсем. – Мунго скатал салфетку в шарик и уронил ее в пустой стакан. – Понимаешь, люди остерегаются связываться с теми, от кого воняет ЦРУ.

– А здесь тоже замешано ЦРУ?

– Скорее всего, раз всем заправляет Джек. – Мунго поймал взгляд официанта, подпиравшего стену у двери в кухню, и помахал рукой, давая понять, что требует счет.

На улице было все так же жарко; вдобавок задул восточный ветер. Они не спеша направились в сторону отеля, пролагая путь сквозь запрудившую тротуар толпу. В холле гостиницы Мунго остановился у вращающейся стойки с почтовыми открытками.

– Смотри-ка, – он указал на открытку с видом Асуанской плотины, которая, как показалось Чарли, не представляла никакого интереса. Мунго произнес вполголоса:

– Парень, которого ты задавил, работал на контору. – Чарли уставился на открытку: белый бетон, голубая вода… – Он принадлежал к числу людей Джека, – продолжал Мартин. – Местный. Вольнонаемный. Из тех, которым платят повременно. Понял? – Он поставил открытку на место, взял другую – с фотоснимком статуи Рамзеса Второго на Рамзес-сквер. Позади громадной золотой статуи, на эскалаторе, расположилась группа японских туристов, которые позировали своему фотографу. Мунго перевернул открытку. У любого, кто наблюдал за его действиями, наверняка сложилось бы впечатление, что он читает Чарли текст на обратной стороне карточки. – Джек хотел проверить, как ты поведешь себя в такой ситуации. Вот почему он нанял того парня и велел ему наставить на тебя пистолет.

– То есть стрелять бы в меня не стали.

– По-моему, Джек предполагал, что ты запаникуешь, и тогда его человек должен был выкинуть тебя из машины и сесть за руль.

– Иными словами, он не ожидал от меня такой прыти?

– Знаешь, когда ты поднял руки, я решил, что он не ошибся. Ловко ты всех нас одурачил, ничего не скажешь. Тот тип настолько поверил тебе, что подошел слишком близко, начал играть на публику. Что ж, каждый когда-нибудь ошибается в последний раз. – Мунго вернул открытку на стойку и наугад ухватил пальцами следующую. – Это была проверка. Ты ее выдержал, а человек Джека провалился. Джек не в обиде, для него главное – дело. Он всегда старается исхитриться так, чтобы убить одним выстрелом двух зайцев. – Мунго исподтишка огляделся. Как будто никто не обращал на них внимания. Карточка, которую он выбрал, изображала танцовщицу, что исполняла танец живота. Мартин опустил открытку в карман и двинулся к лифту. Чарли последовал за ним.

– Выходит, он не отпустит меня домой?

– Спроси у него.

– Мне кажется, он хочет, чтобы я участвовал в той операции, в которой задействованы вы со Свитсом.

Приглушенно загудел электрический двигатель, на световом табло над дверью ближайшего лифта мигнула лампочка, в следующее мгновение створки разошлись, и мужчины вошли в кабину. Мунго нажал на кнопку, и створки почти бесшумно сомкнулись.

– Вообще-то мы должны были прилететь в Каир втроем. Наш товарищ, Лайам О'Брэди, погиб приблизительно за неделю до того, как нам доставили билеты. Он был специалистом по нейтрализации охранных систем и собаку съел на взрывчатых веществах. Ты имел дело со взрывчаткой?

– На войне.

– Ну да, где же еще? – Мунго ухмыльнулся. – Выше нос, Чарли. Бери пример с нас. Тут важнее всего не продешевить.

– Я не хочу ни в чем участвовать!

– А кто хочет, малыш?

Лифт остановился. Как ни странно, дверь в номер оказалась распахнута настежь. Из дверного проема на ковер, который устилал пол коридора, падал солнечный луч.