Угол атаки (Солдаты удачи - 7)

- Я ждал другого человека, - сказал Ермаков, имея в виду, что на контакт с ним должен был выйти не дипломат, а глубоко законспирированный агент. - Вы понимаете, о чем я говорю.

- Да, понимаю. Он не смог прийти. Два часа назад он был арестован возле вашей московской квартиры.

- Вот как? Его расколют в два счета. Или уже раскололи.

Гостю вновь потребовалась маленькая пауза, чтобы понять, что хотел сказать Ермаков. Он объяснил:

- Заставят говорить.

- Возможно, - кивнул гость, небрежно вертя в руках стакан и лишь изредка делая небольшие глотки.

- И после этого вы не побоялись приехать ко мне?

- То, что я намерен с вами обсудить, это всего лишь варианты вашего поведения. Возможные варианты, и только. Перейдем к делу. Вы дали знак неким людям, назовем их третьей стороной, что принимаете их условия.

- Что вы называете знаком? - спросил Ермаков, отметив, как аккуратно его гость выстраивает фразы. Матерый волчара. Опасается прослушки.

- Вы потребовали отменить их доступ к вашему счету в Дойче-банке. Они это сделали.

- Это значит, что я готов вас выслушать, - возразил Ермаков. - И ничего больше.

- Не меня, господин Ермаков. Их. Но вы ошибаетесь. Шесть миллионов долларов - слишком большая цена за вашу готовность выслушать их. Это цена за вашу готовность работать на них.

- А если я откажусь?

- Вы не откажетесь. Во всяком случае, они в этом не сомневаются.

- Снова пошлют снайпера?

- Я не исключаю этого варианта.

- Каковы же их условия?

- Сначала вопрос. На известном вам забайкальском аэродроме сейчас находятся пятнадцать истребителей, подготовленных к продаже. Каким образом вы намерены передать их талибам?

- С чего вы взяли, что я отвечу?

- То, что вы можете ответить, я знаю. Вы планировали, что они уйдут своим ходом. Афганские летчики инфильтруются в Таджикистан и прибудут в Потапово под видом таджикских перегонщиков или стажеров. Это не предположение. Первые шесть человек уже перешли границу в районе Бадахшана и находятся в Душанбе. Они взяты под наблюдение. Пока их не трогают, чтобы не спугнуть остальных. Как только появятся остальные, вся группа будет арестована. И вопрос у меня не что вы собирались делать. А что собираетесь делать сейчас, зная то, что я вам сказал.

- Откуда у вас эта информация?

- Это не важно. Важно, что информация достоверная. Вы не знаете ответа. Что ж, я так и думал. Вернемся к делу. У вас есть только два пути. Первый: немедленно, не теряя ни одного часа, добиться приема на самом высоком уровне. Как минимум на уровне первого вице-премьера. Или даже самого премьера. И проинформировать его о том, что происходит в Потапове.

- О чем?

- Обо всем. В частности, о "Руслане". Ермаков промолчал.

- Да, о "Руслане", - повторил гость. - И о своей позиции, которую вы ранее высказали своему шефу в весьма энергичной форме. Уверен, что премьер Кириенко выслушает вас с очень большим интересом. И примет меры. В итоге контракт с аль-Джаббаром будет расторгнут, ЗАО "Феникс" прекратит свое существование, оборудование будет возвращено в НПО имени Жуковского. А торговля российскими истребителями вернется в законное русло. В более-менее законное. Потому что в России ничего абсолютно законного не существует. Исключено, - твердо сказал Ермаков. - Даже если я захочу это сделать, мне и близко не дадут подойти к Белому дому.

- Это техническая проблема. Сложная, но при желании ее можно решить. При большом желании.

- Я этого не сделаю. Россия потеряет миллиарды долларов.

- Нельзя потерять того, чего нет. У России нет этих миллиардов.

- Будут.

- Моральный аспект вас не волнует?

- О морали мы будем говорить, когда накормим страну.

- Завоевав Афганистан, талибы не остановятся. Они станут угрозой для России. Об этом вы не думаете?

- К тому времени Россия вновь станет великой державой. Никому и в голову не придет поднять на нее руку.

- Вы патриот, - с холодной иронией заметил гость. - Но очень своеобразный.

- Послушайте, вы! - вскинулся Ермаков, но сдержался. - Да, я патриот. Вам этого не понять.

- Это трудно понять, - согласился гость. - Потому что за свою любовь к родине вы расплачиваетесь чужими жизнями. И считаете это в порядке вещей. Что ж, тогда у вас остается только один выход. Принять условия третьей стороны. Они состоят из двух пунктов. Пункт первый: вы не должны препятствовать вылету из Потапова самолета "Руслан" с известным вам грузом. Пункт второй: завтра утренним рейсом вы с сыном вылетаете в Стамбул из Шереметьева-2. Для лечения. Билеты и все документы уже ждут вас в справочном бюро в пакете на ваше имя. В Стамбуле вас встретят и переправят в Соединенные Штаты.

- Говорите уж прямо: выкрадут, - бросил Ермаков.

- Зачем? Вы попросите политического убежища. И вам его предоставят. В обмен на это вы расскажете все, что знаете о подпольной торговле российскими вооружениями. Ваши показания будут документированы. Об этом дадут знать в Москву. Российская сторона не захочет огласки. Таким образом будет достигнут тот же результат, что и в первом варианте.

- А меня уберут. Правильно?

- Напротив. Вы получите новые документы и охрану по программе защиты свидетелей. Вы очень ценный свидетель. И будете довольно долго им оставаться. Плюс шесть миллионов. Их вы уже получили. Третья сторона полагает, что это поможет вам избавиться от тоски по родине. Или сделать ее менее жгучей.

- Вы все сказали? А теперь послушайте меня. Передайте этой третьей стороне...

- Я не могу ничего передать, - перебил гость. - Но мне интересно узнать, какой из двух вариантов вы выбрали.

- Третий! - отрезал Ермаков. - Пусть присылают своего снайпера. Срать я хотел на их угрозы. Слово "срать" в русском языке означает...

- Я знаю, что означает это слово. И все другие слова. Потому что русский - мой родной язык. Английский - всего лишь рабочий. Я вынужден был им пользоваться почти двадцать лет. Но не думаю, господин Ермаков, что снайпер понадобится. Ему не в кого будет стрелять. Это всего лишь мое предположение. Насколько оно правильно, сейчас узнаем.

Гость вытащил из кармана плаща миниатюрный радиопередатчик и произнес:

- Зайди.

В кабинете появился плотный парень в черной кожаной куртке. В руках у него была спортивная сумка. В ответ на вопросительный взгляд гостя он доложил:

- Нашли. Там, где и думали. В подвале, около газового котла.

Он поставил сумку на стол и осторожно извлек из нее коробку, похожую на небольшой автомобильный аккумулятор. На верхней панели был наборный пульт и дисплей с мигающей точкой, отсчитывающей секунды.

- Поставлено на пять утра. Будет похоже на взрыв газа.

- Сможешь остановить отсчет?

- Нужно знать код отмены. А эти не говорят.

- Не говорят? Надо же, - слегка удивился гость. - Давай их сюда.

Парень вышел. Через минуту он появился с напарником, долговязым молодым человеком в джинсовом костюме. Они втолкнули в кабинет телохранителей Ермакова. Оба были в наручниках. От их профессиональной невозмутимости не осталось и следа. Вид у обоих был хмурый и одновременно растерянный - как у людей, неожиданно оказавшихся в совершенно непривычном для них положении.

- Код? - обратился к ним гость.

- Не помню, - буркнул один из них.

- Вы? - повернулся гость ко второму.

- Да пошел ты! - огрызнулся тот.

- Обоих в подвал, - приказал гость. - Заряд туда же. Вспомнят остановят отсчет. Нет - нет.

Охранников увели. Гость допил виски и встал.

- Господин Ермаков, вы поедете с нами. Это не похищение. Мои люди отвезут вас в вашу московскую квартиру. Только и всего. Как вы сами понимаете, оставаться вам в этом доме не стоит.

- Я не нуждаюсь в вашей помощи, - решительно отказался Ермаков.

- Как знаете. Но не забудьте - заряд поставлен на пять утра.

- Взрыва не будет. Они вспомнят код отмены.