Страница 36 из 81
* * *
На звонок Пастухову долго не открывали, смотрели из глазка, таились за дверью. И лишь когда он напомнил, что договаривался о встрече по телефону, возня в прихожей усилилась, звякнуло железо, и Пастухов оказался в уютном просторном холле, украшенном деревянной прибалтийской резьбой и уставленном картонными коробками самых разных размеров. Жена Юрия Комарова, маленькая остроносая пигалица, поздоровалась с гостем и шмыгнула в соседнюю комнату. По тому, что в двери осталась щель в ладонь, Пастухов понял, что она не хочет пропустить ни слова из разговора мужа с этим незваным гостем.
Коробки, частью упакованные и обклеенные скотчем, а частью еще не закрытые, полунаполненные, загромождали и гостиную, куда Юрий ввел гостя.
- Уезжаем, - коротко объяснил он царящий в доме беспорядок. - Дочь уже отправили. А теперь вот и сами.
Он, вероятно, ожидал вопроса, куда они уезжают, и внутренне напрягся, готовясь как можно убедительнее соврать, но Пастухов не стал ни о чем спрашивать.
- Если ваша жена хочет знать, о чем мы говорим, пусть зайдет, предложил он. - Нет - нет.
По крайней мере я буду точно знать, от кого уходит информация.
Юрий вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся.
- Она не хочет ничего знать. Она боится.
- Тогда действительно ей лучше ничего не знать, - согласился Пастухов. - Покажите мне последние фотографии вашего отца.
Снимков было немного, с десяток. На них Николай Иванович Комаров был запечатлен со своими студентами в день выпуска, дома на огороде и на крыльце. Единственное, чем он походил на сына, - это была тучность. Причем у обоих это была некая природная особенность организма, а не следствие переедания или лени.
- Есть еще видеокассета, - вспомнил Юрий. - Одно время я увлекался съемками.
- Покажите, - попросил Пастухов. На кассете Николай Иванович был запечатлен с сыном, невесткой и внучкой, но больше всего - со своими сортовыми тюльпанами. Юрий называл эти сорта, названия были похожи на названия духов или дорогих французских вин, но Пастухов ни одного из них не запомнил. Его интересовало совсем другое.
- Пройдитесь по комнате, - попросил он, когда кассета закончилась. Просто пройдитесь. Взад и вперед.
Несколько удивленный Юрий выполнил просьбу.
- А теперь у меня к вам еще одна просьба, - продолжал Пастухов. Сейчас мы выйдем и вы запрете входную дверь так, как обычно запирал ее Николай Иванович, уходя из дома. И как он запирал ее в тот вечер. Наденьте тот же плащ, возьмите в руки тот же "дипломат".
От волнения Юрий не сразу попал ключом в замочную скважину.
- И что теперь? - спросил он.
- Спускайтесь с крыльца, - скомандовал Пастухов, хотя это было явно лишним: пуля-убийца настигла Николая Ивановича именно в тот момент, когда он запирал дверь.
- Все. Достаточно. Спасибо. Они вернулись в дом.
- Вы из ФСБ? - спросил Юрий.
- Нет. Но расследование этого убийства входит в мои служебные обязанности, - ответил Пастухов, почти не соврав. - Вы не замечали последнее время странностей в поведении отца?
- За последние полгода или даже чуть больше в его поведении не было ничего, кроме странностей. Он был историком. И по образованию, и по профессии, и по складу характера, и по образу жизни. У него были свои радости, свои огорчения, но они не выходили за рамки его кабинета или библиотеки, в которой он работал. С миром его связывали только внучка и тюльпаны. Особенно после смерти жены. Мама умерла восемь лет назад от сердечного приступа. Грустно в этом признаваться, но мы не были с отцом душевно близки. Когда пришли трудные времена, вся эта либерализация и так далее, я занялся челночным бизнесом. И довольно удачно. Отец и понятия не имел, сколько я зарабатываю и, вообще, что сколько стоит. Он отдавал в дом всю свою зарплату, как делал всю жизнь, остальное его не интересовало. Единственным предметом его расходов были книги. Когда его привлекала какая-то книга, найденная у букинистов, он без всяких сомнений влезал в долги, а потом месяцами давал грошовые уроки немецкого языка, чтобы расплатиться. Жаль, не могу вам показать, большая часть книг уже упакована, но в его библиотеке есть инкабулы, которых нет даже в Лондонской королевской библиотеке, не говоря про Ленинку. Чтобы у вас было представление о библиотеке, могу вам сказать одно: когда нам понадобились деньги, под залог библиотеки отец без труда получил почти двести тысяч долларов.
- Зачем вам понадобились такие деньги? - поинтересовался Пастухов.
- Возникла необходимость, - ушел от прямого ответа Юрий.
- В чем же проявлялись его странности? - вернулся Пастухов к теме разговора.
- Во всем. Он словно бы вылез из своего архива и кабинета, изумился происходящему и развил такую бурную деятельность, которой от него не ожидал никто. Для начала он дал мне пару коммерческих советов и настоял, чтобы я им последовал.
- Вы последовали?
- Да. И не пожалел об этом. Потом он занялся общественной деятельностью.
- Он захотел стать губернатором?
Юрий даже засмеялся:
- Боже сохрани. Отец - губернатор! Да он подал бы в отставку на второй день после выборов. Впрочем, шансы его на выборах были даже не нулевыми, а отрицательными. Экология - это, конечно, важная вещь, но город волнует сейчас совсем другое.
- Для чего же он влез в предвыборную кампанию?
- Об этом я все время спрашиваю и себя. И не нахожу ответа.
- У вас была возможность спросить об этом отца.
- Я спросил. Он ответил: сынок, есть вещи, которых тебе лучше не знать. Занимайся своим бизнесом и ни о чем не думай. Я еще несколько раз заходил с разных сторон, но ответа так и не получил. Притом, что отец, в общем, был очень открытым человеком и ценил мое внимание к его делам.
- С кем он был близок и мог быть откровенным?
- До конца, пожалуй, ни с кем. Можно сказать, что он дружил с Игорем Борисовичем Мазуром. Это председатель объединения "Яблоко" в нашем городе. Он тоже завзятый библиофил, хотя его библиотека, конечно, и в сравнение не идет с библиотекой отца. Последнее время они часто встречались и спорили о предвыборных программах "Яблока" и "Социально-экологического союза". На выборы они хотели идти в блоке, но потом что-то между ними разладилось, и они разделились. На мой взгляд, это не имело ни малейшего значения, потому что ни у "Яблока", ни у "Социально-экологического союза" не было ни малейших шансов пройти даже во второй тур выборов. И вообще, я считаю, что все это глупые игры, которыми тешат себя взрослые люди. Застарелая болезнь "шестидесятников". Не доиграли в детстве. Теперь наверстывают упущенное.
- Почему разошлись "Яблоко" и "Социально-экологический союз"?
- Понятия не имею, - не без раздражения ответил Юрий. - Я знаю только одно. Отец хотел, чтобы "Яблоко" включило в свою программу один из его пунктов, а Мазур был против. На этом они и разошлись. После этого отец проявил совершенно неожиданную для него энергию, собрал необходимое количество подписей и зарегистрировался как кандидат в губернаторы от "Социально-экологического союза". Отец - губернатор! Этого невозможно представить. Впрочем, все это было из области фантастики... Чаю? Или кофе? Или чего-нибудь выпить?
- Спасибо, - отказался Пастухов. - Не нужно ничего. С меня достаточно, что вы отвечаете на мои вопросы.
- Я делаю это, чтоб выполнить долг перед отцом. И только. У меня нет никаких иллюзий. Убийца не будет найден. Вы человек здесь чужой и просто не представляете, какие деньги и силы здесь задействованы. Сотни миллионов долларов. Я говорю о порте. Если бы у нас были предвыборные тотализаторы, я бы разбогател, потому что со стопроцентной уверенностью могу сказать, кто станет губернатором.
- Кто? - спросил Пастухов.
- Хомутов. Нынешний губернатор, представитель движения НДР.
- Рейтинг у него - всего 21 процент.
- Вы верите во все эти рейтинги? А я верю в реальность. Хотите пари?