Страница 70 из 81
- Что это за самолет? - успел спросить С. у лейтенанта Авдеева. Он не особенно рассчитывал на ответ, но лейтенант неожиданно улыбнулся:
- Красавец, да? "Су-30МК". Последняя модель. Скорость - два Маха. Около двух с половиной тысяч километров в час. Когда-то я мечтал стать летчиком, но... Не получилось.
- И мы на ней полетим? - недоверчиво поинтересовался С.
- Вы, - уточнил лейтенант и добавил, передавая С. каким-то людям в летной форме: - Вам повезло.
С. знал о перегрузках, какие испытывают пилоты этих машин, так что не очень-то обрадовался своему везению. Но поделиться своими сомнениями ему было не с кем и некогда. Его провели в какую-то комнату, примыкавшую к ангару, предложили раздеться до белья, усадили в кресло и облепили датчиками. Человек в белом халате кивнул:
"Нормально. Но не больше трех "ж". И не успел С. сообразить, что три "ж" - это уровень перегрузки при наборе скорости, как его облачили в костюм, напоминающий космический, водрузили на голову гермошлем, вывели к самолету и усадили в кресло позади пилота. Фонарь над его головой надвинулся, превратив аэродромные огни из ярко-желтых в синие.
- Как дела, парень? Нормально устроился? - прозвучал в гермошлеме голос пилота.
- Да, все в порядке, спасибо, - поспешно ответил С.
- Ты только никаких ручек не дергай. И кнопок не нажимай. Просто сиди и лови кайф. Проверка связи закончена. Прошу разрешения на взлет.
- Взлет разрешаю.
Самолет вырулил на начало полосы, взревел турбинами и почти вертикально взмыл вверх. С. почувствовал, что щеки его сдвинулись к ушам и натянулась кожа на лбу. В правую боковину фонаря снизу ударило солнце. Самолет шел явно на север.
- Нормально? - снова спросил пилот.
- Терпимо. Куда мы летим?
- Скоро узнаешь.
Но и через полчаса, когда самолет резко пошел вниз и приземлился на каком-то военном аэродроме, С. только по заснеженным сопкам и белесым, как в петербургские белые ночи, облакам смог понять, что они где-то на широте Петрозаводска. Здесь самолет уже ждали. С С. сбросили его космический костюм, поверх его обычной одежды напялили камуфляжный бушлат и усадили в выстуженный ночным морозцем трюм военно-транспортного вертолета. Еще спустя сорок минут вертолет сделал широкий круг над каким-то маленьким городком посреди озер и опустился на площадку возле обычного провинциального телецентра. Бортмеханик открыл дверь, спустил трап и сказал:
- Приехали.
Он подал С. его спортивную сумку и добавил:
- Интересно было на вас посмотреть.
- Вы меня знаете? - спросил С., не лишенный, как и всякий журналист, тщеславия.
- Дак кто ж вас не знает? - ответил бортмеханик. - Каждое воскресенье лапшу на уши вешаете. Не захочешь - дак все одно узнаешь.
- Почему это лапшу? - искренне обиделся С., но бортмеханик уже скрылся в трюме.
Возле трапа С. поджидал немолодой сухощавый человек в штатском с седыми, коротко подстриженными волосами.
- Полковник Голубков, - представился он, пожимая С. руку. - Рад вас видеть, Евгений Павлович.
- Где мы? - спросил С.
- Этот городок называется Полярные Зори. Говорит вам что-нибудь это название? Здесь находится Северная атомная электростанция.
- Теперь вспомнил, - сказал С. - А где же она?
Полковник показал в сторону от города, там над белесой водой озерца возвышались белые корпуса, увенчанные двумя высокими трубами. На верхушке одной из них помигивал красный огонь.
- Может быть, хоть вы, полковник, объясните мне, что происходит? спросил С.
- Сейчас все объясню, - пообещал Голубков. - Только отдам кое-какие распоряжения по хозяйству. Капитан Евдокимов! - окликнул он одного из молодых людей. - Задача ясна?
- Так точно, Константин Дмитриевич.
- Тогда - с Богом!
Капитан Евдокимов подал знак рукой, человек пятнадцать крепких молодых людей в камуфляже и с короткими автоматами на плечах скрылись в вертолетном трюме, тяжелая машина поднялась и боком ушла на север.
Полковник Голубков проводил взглядом удаляющийся вертолет, оглянулся на корпуса АЭС, с недоумением пробормотал:
- Чего-то не пойму. Почему эта лампочка мигает? Красная, на трубе? Раньше вроде бы не мигала.
- Контакт, возможно, плохой, - предположил С., - или вот-вот перегорит.
- Может быть, - согласился Голубков. - Пойдемте, Евгений Павлович. Я покажу вам ваше рабочее место.
- Мне предстоит здесь работать?
- Да. И это очень ответственная работа. Возможно, самая важная из всего, что вы делали до сих пор.
Он провел С. по коридорам телестудии и открыл дверь, над которой был укреплен плафон с надписью "Микрофон". Это была эфирная студия, надпись загоралась, когда шла передача. Сейчас она не горела. Полковник пропустил гостя вперед и зажег в эфирной верхний свет. С. ахнул: это была точная копия его студии в Останкино, из которой он каждое воскресенье вел свои передачи. Один в один. Разве что размером чуть меньше. Но - тот же стол, те же мониторы на заднем плане, по которым транслировались остальные программы, тот же телефон связи с режиссерским пультом, И даже кресло такое же.
- Садитесь, - предложил Голубков. - Сейчас придут оператор и режиссер, вы скажете им, что и как нужно делать. А пока посмотрите материалы, которые вы должны выдать в эфир. Передача начнется в шесть ноль-ноль по московскому времени.
- В шесть начинает работать только OPT, - напомнил С. - По сетке "Доброе утро".
- Сегодня в шесть ноль-ноль будут работать все каналы. И утро будет не слишком добрым. Вот текст для начала. Подправьте, если что не так.
С. прочитал:
- Внимание! Работают все телеканалы Центрального телевидения. Через пять минут будет передано сообщение чрезвычайной важности.
- Здесь должна быть пауза, - объяснил появившийся в эфирной молодой человек с аккуратной черной бородкой, делавшей его не старше, а, наоборот, моложе. - Юрий, - представился он. - Программный режиссер, я буду вести передачу. А это наш студийный оператор. Коля.
Оператор был тоже молодой, но толстый и флегматичный, как все операторы.
- В паузу я предложил бы дать кусок из "Лебединого озера", продолжал режиссер. - Это сразу создаст у зрителей определенный настрой.
- А у нас что - очередное ГКЧП? - спросил С.
- Хуже, - ответил полковник Голубков. - Но Лебединое озеро - стоит ли? Фарсом попахивает. Может, лучше дать просто часы?
- Можно и часы, - согласился режиссер.
- Прочитайте следующий текст, - попросил Голубков столичного гостя.
- Тоже вслух и на полном серьезе, - добавил режиссер. - У нас не будет времени для трактовых репетиций.
- Ладно, работайте, а я, это, покурю пока, - сообщил оператор, выходя из эфирной. - Я рядом, на площадке, кликнете, когда буду нужен.
С. взял из папки второй лист.
- Внимание! Передаем экстренное сообщение, - прочитал он. - Сегодня ночью группа чеченских боевиков из армии освобождения Ичкерии во главе с командующим армией полковником Султаном Рузаевым захватила первый энергоблок Северной атомной электростанции, самой крупной АЭС на Кольском полуострове... Что за фигня?
- Читайте, читайте, - кивнул Голубков.
- ...заминировала его и захватила в качестве заложников весь обслуживающий персонал. Полковник Султан Рузаев предъявил Президенту, правительству и Государственной Думе России ультиматум. Он передал нам видеопленку с записью его ультиматума, а также видеопленку с репортажем Си-Эн-Эн о захвате и минировании станции. Полковник Рузаев потребовал, чтобы эти видеоматериалы были показаны по всем каналам Центрального телевидения. Мы вынуждены выполнить это требование... Невероятно! - сказал С. - Я не могу в это поверить!
- Вы и произносите текст так, будто не верите в реальность страшной угрозы, - решительно заявил режиссер Юрий. - Никуда не годится. Прочитайте еще раз. С наполнением!
- Вы будете указывать мне, как вести себя перед камерой? - возмутился С.