Страница 67 из 81
В КПСС карьера Олега Ивановича была непродолжительной - всего три года он был освобожденным секретарем партийного комитета на крупном оборонном заводе. Но эта должность, никак не компрометирующая его в новые времена, дала ему возможность быстро стать одним из руководителей ВПК, откуда он и был рекрутирован в высшие эшелоны российской власти. Природная осторожность уберегла его от активного участия в подковерной кремлевской возне, более нетерпеливые соперники сжирали друг друга и уходили в политическое небытие, а их места занимали люди типа Олега Ивановича.
Сейчас ему было сорок семь лет - в президентской администрации он курировал службы государственной безопасности, и в их числе Управление по планированию специальных мероприятий, которое в системе спецслужб занимало особое положение. Оно было создано по распоряжению Ельцина одновременно с решением о разгоне КГБ и призвано играть роль "ока государева" - мозгового центра, просчитывающего перспективы развития политической ситуации и предлагающего пути предотвращения или политического разрешения кризисов.
Неподчиненность управления руководству ФСБ, ФСК и Главного управления охраны вызывала откровенное недовольство их руководителей - ими не раз предпринимались попытки прибрать УПСМ к рукам, - но всякий раз Президент решительно их пресекал. Неизвестно, чем он руководствовался: то ли действительно высоко ценил объективность поступавшей от управления информации и глубину аналитических разработок, то ли по принципу "разделяй и властвуй" считал, что конкуренция между спецслужбами пойдет только на пользу делу.
Олег Иванович не скрывал от Нифонтова своего благожелательного отношения к деятельности УПСМ, но делал это - как небезосновательно полагал Нифонтов - лишь после уяснения позиции Президента.
Сейчас ему предстояло решить задачу куда более трудную.
* * *
Куратор поднял голову от досье:
- Сколько ваших людей внедрено в окружение этого Пилигрима?
- Пятеро.
- Охрана станции?
- Сорок два человека. На первом энергоблоке и административном корпусе - восемнадцать.
- Каким образом пять человек могли нейтрализовать восемнадцать спецназовцев и захватить объект?
- Они изменили план операции и произвели захват на двадцать минут раньше - до пересмены. И никакого спецназа не было. Была обычная местная ВОХРа. Утечка информации о проверочном захвате станции не произошла. Вчера мы арестовали и допросили референта директора ФСБ. Утечка должна была произойти через него. Он не получал такого приказа от своих хозяев.
- Допрос был...
- Да. С применением психотропных средств. Он выложил все, что знал.
- Значит, на станции сейчас, кроме персонала...
- Рузаев, его советник Азиз Садыков, Пилигрим и наши люди - все пятеро. И три корреспондента. Два телевизионщика из Си-Эн-Эн и один журналист из Лондона.
- Пилигрим действительно мог обнаружить подмену тола?
- Да.
- Каким образом?
- У него был аэрозольный набор "Экспрей".
- Взрывчатка, присланная на лесовозе Краузе, на станции? Или это только предположение полковника Голубкова?
- Предположение. Но с вескими основаниями. Пилигрим вывез взрывчатку из Полярного на "санитарке" "Ремстройбыта". В пятнадцати километрах от турбазы "Лапландия" он убил водителя. После этого, вероятно, принес взрывчатку в рюкзаке на турбазу. Правда, сторож турбазы утверждает, что никого не видел. Но его показаниям доверять нельзя.
- Пьяный небось валялся? - брезгливо произнес куратор.
- Совершенно верно, - подтвердил Нифонтов. - С турбазы взрывчатку, скорее всего, перебросили на станцию на вертолете "Ми-8" вместе с гуманитарной помощью.
- Понятно, - кивнул куратор и повторил, подумав: - Понятно. Почему испытания радиовзрывателей не дали никаких результатов?
- Эксперты НАСА предполагают, что на маркировке указана фальшивая частота, а инициирующий сигнал идет не на "Селену-2", а на какой-то другой спутник. И, возможно, не на один. Американцы арестовали в Нью-Йорке сообщника Пилигрима Бэрри. Но он пока не дает показаний о радиовзрывателях и спутниках связи.
- Не дает? При современных методах допросов? Или они не хотят их получить?
- Он может не знать. У нас пока нет оснований подозревать наших партнеров в двойной игре.
- Почему прервана компьютерная связь со станцией?
- Неизвестно.
- Есть ли какой-нибудь другой вид связи с вашими людьми?
- Конфиденциального - нет. Только внешние громкоговорители.
- Из этого следует, что вы потеряли контроль над ситуацией. Вы отдаете себе в этом отчет, генерал?
- Да.
- Что ж, давайте посмотрим кино.
Куратор включил телевизор, сунул в щель видеомагнитофона кассету, но кнопку "Play" не нажал.
- Как эта кассета оказалась у вас?
- Ее спустили из окна станции на шнуре. А из местного телецентра перегнали в Останкино.
- Ее могли видеть операторы телецентра?
- Нет, там наши люди. В аппаратной Останкинского техцентра - тоже.
- Вы видели?
- Да. После этого я немедленно позвонил вам.
- Каким может быть эффект от взрыва реактора? Чернобыль?
- Хуже. Взорвется и второй реактор. Потому что будут разрушены все системы защиты.
- Веселенькая перспектива, - заметил куратор и пустил запись.
"- Разрешите представить вам, господа: командующий армией освобождения Ичкерии, национальный герой Чеченской Республики полковник Султан Рузаев..."
II
"- Дамы и господа, ваши корреспонденты Гринблат и Блейк снова с вами. Только что вы видели процесс минирования наиболее уязвимых узлов атомной электростанции, а чуть раньше - блок управления и радиовзрыватели, работающие от сигнала спутников связи. А теперь на ваших экранах вновь командующий армией освобождения Ичкерии полковник Султан Рузаев.
- Президенту России, кабинету министров. Государственной Думе Российской Федерации. Ультиматум. Я, командующий армией освобождения Ичкерии Султан Рузаев, выполняя волю Аллаха, волю чеченского народа, волю всех свободолюбивых народов Кавказа, требую:
Первое. Немедленно признать государственную независимость Республики Ичкерия с соблюдением всех предусмотренных Конституцией России юридических процедур.
Второе. Известить о признании Республики Ичкерия независимым государством Организацию Объединенных Наций и все мировое сообщество.
Третье. Немедленно вывести все федеральные войска России с территории Ичкерии и других кавказских республик.
Четвертое. Провести совещание на высшем уровне с. руководителями стран большой семерки, руководством Всемирного банка и Международного валютного фонда и четко определить порядок выплаты Республике Ичкерия контрибуции в размере ста шестидесяти миллиардов долларов за ущерб, нанесенный Россией во время войны. Во время этой войны руководители мировых держав заняли выжидательную позицию, на словах протестуя против российской агрессии, а на деле эту агрессию поощряя. Поэтому это требование мы считаем в высшей степени справедливым.
Срок ультиматума истечет ровно в 14.00 по московскому времени уже сегодня - 27 апреля.
Кроме того, я требую:
передать мой ультиматум по всем каналам Центрального телевидения в начале утреннего вещания и повторять его каждый час;
одновременно с трансляцией ультиматума передавать репортаж корреспондентов Си-Эн-Эн с захваченной моими людьми Северной атомной электростанции.
Если мои требования о телетрансляции ультиматума и репортажа не будут выполнены, я буду вынужден убивать заложников и ответственность за это ляжет на российское руководство.
Если к 14.00 мною не будет получен положительный ответ на все пункты ультиматума, я взорву атомную станцию. Последствия этого взрыва будут катастрофичны не только для Севера России, но и для большинства стран Западной Европы, а также для Скандинавии и Великобритании.
Мы сделали свой выбор.
Свобода или смерть!
Аллах акбар!.."