Страница 62 из 81
Однако. Нервы у нее были прямо-таки воловьи.
- Тут рядом, в кабинете директора, - ответил мне главный инженер. Есть еще у дежурного диспетчера.
Мы прошли через пустую приемную в директорский кабинет, Юрий Борисович взял микрофон, щелкнул тумблером и вопросительно посмотрел на меня:
- Что говорить? Я подсказал:
- Говорит главный инженер станции. Прошу всех соблюдать спокойствие. Тревога учебная. Он повторил мои слова.
- Что еще?
Я взял у него микрофон:
- Дамы и господа! Производится проверка охраны станции. Говорит командир группы захвата. Первый энергоблок захвачен и изолирован от внешнего мира. Весь персонал, непосредственно не занятый обслуживанием систем энергоблока, должен перейти в комнату отдыха. Остальным оставаться на своих рабочих местах. Все приказы членов группы захвата прошу выполнять немедленно. Операция проводится в интересах обеспечения безопасности стратегических объектов. Прошу извинить за причиненные неудобства.
Я выключил микрофон.
Из небольшой комнаты, примыкавшей к кабинету директора, выглянул белобрысый компьютерщик Володя.
- Что происходит? - спросил он.
- Объявление по громкой связи слышал?
- Ну.
- Это и происходит. Первый энергоблок захвачен.
- А-а! - протянул он и скрылся за дверью. Я знал, что через минуту эта информация будет в Москве.
- А мне что теперь делать? - спросил Юрий Борисович.
- Понятия не имею. Ждать.
- Чего?
- Пока не знаю, - честно ответил я. - Откровенно говоря, ни разу в жизни не захватывал атомные электростанции.
- Эту, однако, захватили за полчаса.
- Обижаете, Юрий Борисович. Всего за двенадцать минут.
Я оставил его за столом директорского кабинета и вышел в приемную. Там меня поджидал Генрих.
- Прекрасно, Серж, - одобрительно проговорил он. - Вы заработали вторую половину гонорара.
- Можем получить?
- Чуть позже. Операция еще не закончена.
- Раз вы уже здесь, можно не подавать условленного сигнала? - спросил я.
- Напротив. Дайте мне передатчик. Я протянул ему коробочку рации. Он включил и сказал в микрофон только два слова:
- Подход открыт.
После чего выключил рацию и бросил ее в мусорную корзину.
- Больше она не понадобится.
- Пастух, я Артист! - ожило у меня в кармане "уоки-токи". - Внешняя связь отключена. Работает только прямой телефон в кабинете директора. Как понял?
- Понял тебя. Идите в комнату отдыха, успокойте людей. До связи.
Я заглянул в директорский кабинет. Юрий Борисович сидел с трубкой в руках и судорожно набирал какой-то номер. От волнения пальцы у него срывались с диска, и приходилось начинать все сначала.
- Положите трубку, - проговорил я, - и пройдите в комнату отдыха. И вам будет спокойнее, и всем вашим людям.
- Это приказ?
- Да, приказ.
- Вынужден подчиниться.
Из кабинета главного инженера высунулся Гарри и тут же нацелил на нас телекамеру. Генрих закрылся рукой и приказал:
- Выключите! Когда и что снимать, я сам вам скажу.
- А будет еще что-нибудь для прайм-тайма?
- Будет, - пообещал Генрих. - Прямо сейчас. Пойдемте.
Вслед за ним мы вошли в кабинет главного инженера.
- Пойди погуляй, - кивнул Генрих Люси. Но она лишь повела плечом:
- Вот еще! Мне тоже интересно!
Генрих помедлил, но решил, видно, что спорить не стоит. Он отпер сейф Юрия Борисовича, извлек из него небольшую картонную коробку из-под принтера и перенес на стол. В этой коробке был не принтер. В этой коробке были радиовзрыватели и детонаторы. Те самые, испытание которых мы проводили несколько дней назад и маркировка на которых так не нравилась Доку.
- Можете снимать, - разрешил Генрих, выкладывая на стол содержимое коробки. - Здесь набор современного террориста. Этот небольшой блок с пусковым кодом и кнопкой так называемое инициирующее устройство. Эти четыре коробочки - радиовзрыватели, настроенные на одну частоту. А это детонаторы. В данном случае они начинены не тротилом, а обыкновенным детским пластилином, но для наглядности мы сейчас их отделим... вот так. Отложим подальше в сторону и произведем пробу. Сейчас я наберу шифр, открывающий доступ к пусковой схеме... Гарри, если вы еще раз шевельнете объективом камеры, я разобью ее и вы останетесь без сенсации. Снимайте только мои руки и приборы. Вам ясно?
- Ну, ясно, ясно! - недовольно согласился Гринблат.
- Продолжайте, Генрих, - попросил Блейк. - Если это будет неинтересно, при монтаже вырежем.
- Это будет интересно, - успокоил его Генрих. - Итак, я набрал код, а теперь нажимаю пусковую кнопку. Обратите внимание: на пульте загорелся зеленый светодиод. Это значит, что инициирующий сигнал послан на спутник связи. Через тридцать секунд он вернется к взрывателям. Засекайте время.
Я нажал секундомер своей "Сейки". Ровно через тридцать секунд вспыхнули красные светодиоды всех четырех взрывателей, в тот же миг с легким треском между электродами пробежали искры электрического разряда.
Мы с Доком переглянулись.
- Вот так, господа, - подвел итог Генрих.
- А если спутник связи будет в мертвой зоне, на другой стороне земли? - поинтересовался англичанин.
Генрих усмехнулся:
- Современные террористы - народ очень предусмотрительный. Теракт практически невозможно точно спланировать по времени. Поэтому используется не один спутник, а три или даже четыре. Все они работают на одной частоте, и один из них всегда находится в активной зоне. Так что взрывной сигнал может быть подан в любой момент и практически из любой точки земного шара. Это интересно, мистер Блейк?
- Да. Пожалуй, да.
- Дальше будет еще интересней, - пообещал Генрих, убирая взрыватели и детонаторы в коробку, а коробку запирая в сейф. - Следующий этап минирование наиболее уязвимых узлов станции. Укладка взрывчатки и установка радиовзрывателей. Но эту операцию мы проведем чуть позже.
- У вас есть и взрывчатка? - поразился Грин-блат.
- Да, шестьсот килограммов тола. Они находятся в этих вот ящиках. Серж, продемонстрируйте господам журналистам содержимое ящиков.
Я открыл один из ящиков, похожих на те, в каких транспортируются геодезические приборы. Но здесь были не приборы, а плотно уложенные толовые шашки.
- Тринитротолуол, - объяснил Генрих, - или попросту тол. И в тех двух ящиках тоже. Но мы не будем его использовать. Важен факт, что террористы смогли доставить его на станцию. И ваша пленка это подтвердит. А для имитации минирования мы используем эту вот обыкновенную оконную замазку. Она очень напоминает пластит.
Он открыл "молнию" своей серой сумки, извлек из нее кубик в промасленной бумаге и предложил желающим посмотреть и даже потрогать. Гринблат опасливо отодвинулся, а Док взял кубик в руки, отщипнул немного, потер между пальцами и даже понюхал.
- Что скажете. Док? - спросил Генрих.
- А что я могу сказать? Замазка и замазка. Я не сапер, я хирург.
- А по-вашему, Серж, будет это выглядеть на пленке достаточно убедительно? Я пожал плечами:
- Понятия не имею. Для меня - будет. Для специалиста - не знаю.
Эта замазка меня сейчас меньше всего интересовала. Меня интересовало совсем другое. В ящике с толом, сбоку, между шашками, я заметил краешек целлофановой упаковки. И я сразу узнал эту упаковку. Это был аэрозольный набор "Экспрей", исчезнувший из тайника за ванной в номере Генриха. А это могло означать только одно: если люди Голубкова подменили тол, лежавший в кладовой на турбазе, Генрих определит это за две минуты. Или уже определил. А перед нами просто ваньку валяет.
Генрих взглянул на часы и объявил:
- А теперь, господа журналисты, попрошу пройти со мной. Вы, Серж, и вы. Док, тоже.
Он двинулся к выходу, не сомневаясь, что все последуют его приглашению.
- А я буду здесь торчать? Я тоже пойду! - заявила Люси.
Воспользовавшись толкучкой в дверях, Крамер обернулся ко мне и негромко спросил: