Страница 4 из 36
-- Да-а, -- протянул Дортмундер.
-- Да. Он запутался в знаках и не успел опомниться, как на взлетной полосе N17 врезался в самолет, который прилетел из Майями.
-- На взлетной полосе N17...
-- Так мне сказали.
Дортмундер достал пачку "Кэмел" и предложил Келпу. Тот покачал головой.
-- Я не курю. Бросил -- после рекламных роликов о раке.
Дортмундер застыл.
-- Рекламных роликов о раке?
-- Ну. По телику.
--Яне смотрел телевизор четыре года.
-- Ты много потерял, -- сказал Келп.
-- Очевидно, -- произнес Дортмундер. -- Рекламные ролики о раке... Так о водителе. А со Стэном Марчем ничего странного в последнее время не происходило, не слышал?
-- Нет. А что с ним?
Дортмундер пристально посмотрел на Келла.
-- Я ведь тебя спрашиваю.
Келп недоуменно пожал плечами.
-- По последним сведениям, с ним все в порядке.
-- Тогда почему не пригласить его?
-- Если ты уверен, что с ним все в порядке...
Дортмундер вздохнул.
-- Я позвоню ему.
-- И, наконец, -- напомнил Келп, -- мастер на все руки.
-- Боюсь кого-нибудь называть, -- сказал Дортмундер.
-- Почему? Ты хорошо разбираешься в людях.
Дортмундер вздохнул.
-- Как насчет Эрни Даифорта?
Келп покачал головой.
-- Он завязал.
-- Завязал?
-- Да. Стал священником. Понимаешь, судя по тому, что я слышал, он посмотрел фильм о...
-- Хорошо, хорошо. -- Дортмундер встал и швырнул свою сигарету в пруд. -- Я хочу знать относительно Аллана Гринвуда,
-- напряженным голосом проговорил он, -- и все, что я хочу знать, -это "да" или "нет"!
Келп опять был в недоумении. Хлопая глазами, он спросил:
-- Как это -- "да" или "нет"?!
-- Его можно использовать?
Аккуратненькая старушка, сверлившая Дортмундера взглядом с тех пор, как он швырнул сигарету, внезапно покраснела и заспешила прочь.
-- Конечно, его можно использовать. Почему нет? Гринвуд очень хороший парень.
-- Я позвоню ему! -- закричал Дортмундер.
-- Я слышу тебя, слышу.
Дортмундер огляделся.
-- Пойдем, выпьем немного, -- проговорил он.
-- Конечно-конечно, -- согласился Келп и поспешно встал. -- Все, что ты хочешь. Конечно.
Они выскочили на автостраду.
-- Давай, детка, -- сквозь зубы пробормотал Стэн Марч. -- Поехали!
Он сидел, склонившись над рулем, который твердо держал пальцами в кожаных перчатках, а ногой вжимал акселератор.
Взгляд его читал показания всех приборов сразу: спидометра, омметра, тахометра... давление масла, бензин в бате... Марч натягивал ремни безопасности, пожимавшие его к сиденью, будто помогая машине увеличивать скорость, и все приближался к парню, который ехал впереди. Он. собирался обогнать его справа около ограждения, после чего дорога будет свободна.
Но тот парень понял, что расстояние между ними сокращается, и тоже прибавил газу. Нет! Никаких разговоров! Марч бросал взгляда зеркальце и убедился, что сзади все благополучно.
Он надавил педаль, и "мустанг" с бешеной скоростью, как стрела, промчался мимо зеленого "понтиака", кидаясь с одной стороны дороги на другую. "Понтиак" вскоре обошел его слева, но Марчу было наплевать на это. Он доказал, что он лучший.
Марч жил вместе с матерью на Восточной Девяносто восьмой улице. Он повернул направо, потом налево, посреди квартала сбавил скорость, увидел, что во дворе стоит такси матери и доехал до конца улицы, где нашел место для машины. Он взял с заднего сидения новую пластинку "Звуки Индианаполиса" и пешком вернули" к дому.
У подножия лестницы, ведущей на второй этаж, сидел жилец, торговец рыбой по фамилии Фридкин. Жена Фридкина всегда заставляла его сидеть на улице -- если там не бушевала песчаная буря и не рвались атомные бомбы. Фридкин махнул рукой, обдавая Марча ароматом моря, и крикнул:
-- Как дела, парень?
-- Ммм... --невнятно ответил Марч. Он не очень-то умел разговаривать с людьми -- общался, в основном, с машинами.
-- Мама! -- закричал он, входя на кухню.
Мать была в полуподвальном этаже, приспособленном под спальню Марча. Услышав зов сына, она поднялась по лестнице.
--Ты дома!.
-- Посмотри, что у меня есть, -- сказал он, показывая пластинку.
-- Проиграй ее, -- попросила мать.
-- Хорошо.
Они вошли в гостиную, и Марч ставя пластинку на проигрыватель, спросил:
-- Почему ты так рано?
-- А-а-а! -- раздраженно вырвалось у нее. -- Прицепился в порту сволочь-полицейский.
-- Ты опять взяла попутчиков?
-- А почему нет? -- горячо воскликнула мать. -- В городе не хватает такси, правда? Ты бы видел этих людей на аэродроме!
Они вынуждены ждать полчаса, час. Скорее можно долететь до Европы, чем доехать на такси до Манхэттена. Так что я всем приношу пользу. Клиентам плевать, они все равно платят по счетчику. А меня это устраивает, за одну поездку я получаю втрое больше. И городу помощь -- это улучшает общественное мнение о нем. Всем лучше. Но попробуй, растолкуй полицейскому!
-- На какой срок ты наказана?.
-- На два дня. Проиграй пластинку.
-- Мама, -- сказал Марч, держа тонарм над вращающимся диском, -- ты напрасно рискуешь. У нас сейчас и так мало денег.
-- Ничего, на пластинки тебе хватает.
-- Если бы я знал, что тебе запретят ездить два дня...
-- Ты мог бы найти себе работу. Проиграй пластинку.
Возмущенный Марч отвел звукосниматель в сторону и уперся руками в бока.
-- Чего ты хочешь? -- спросил он. -- 1Ъ1 хочешь, чтобы я нашел себе работу на почте?
-- Не обращай внимания, -- внезапно смягчилась мать, подошла к нему и похлопала его по щеке. -- Я знаю, скоро подвернется какое-нибудь дело. А когда у тебя есть деньги, Стэн, никто на белом свете не тратит их так широко, как ты.
-- Вот именно,-- успокоился Марч.
-- Теперь пусти пластинку. Послушаем ее.
-- Угу.
Марч опустил иглу. Комната наполнилась визгом тормозов, ревом моторов, скрежетом шестеренок в коробках передач.
Они молча прослушали ее, и, когда пластинка кончилась, Марч заявил:
-- Потрясающая вещь!
-- Одна из лучших, что я слышала, Стэн, -- поддержала мать. -Честно. Переверни на другую сторону.
Марч взял пластинку, и тут зазвонил телефон.
-- Черт побери!
-- Пускай себе трезвонит, -- сказала мать. -- Ставь.
-- Угу.
Марч перевернул диск, и телефонный звонок был заглушен диким ревом двадцати моторов, запущенных разом. Однако звонивший не сдавался, и в затишье между звуками настойчиво вплетались телефонные трели. Это жутко действовало на нервы. Гонщик, делающий повороты при скорости сто девяносто в час, не должен отвечать на телефонные звонки.
В конце концов побежденный Марч с отвращением передернулся, посмотрел на мать и снял трубку.
-- Кто это? -- закричал он, перекрикивая шум пластинки.
Далекий голос спросил:
-- Стэн Марч?
-- Слушаю!
Далекий голос что-то произнес.
-- Что?!
Далекий голос заорал:
-- Это Дортмундер!
-- А!. Как дела?
-- Хорошо. Ты где живешь? На испытательном полигоне? обрадовалась
-- Подожди секунду! -- завопил Марч и, положив трубку, остановил проигрыватель.-- Сейчас дослушаем, -- бросил он матери. -- Это парень, которого я знаю. Может, предложит мне работу.
-- Я знала, что что-нибудь наклюнется, мать. -- Нет худа без добра.
Марч снова взял трубку.
-- Алло, Дортмундер?
-- Вот теперь лучше, -- сказал Дортмундер. -- Что ты сделал? Закрыл окно?
-- Нет, это была пластинка.
Наступило молчание.
-- Дортмундер? -- окликнул Марч.
-- Я тут, -- ответил Дортмундер, тише, чем прежде. Потом твердо продолжал: -- Хотелось бы знать, свободен ли ты для работы шофером?
-- Спрашиваешь!
-- Встречаемся сегодня вечером в "Баре-и-Гриле" на Амстердам-авеню.