Проклятый изумруд

-- заметил Проскер, -- Двадцать четыре тысячи -- это большая сумма для такой маленькой страны, как Талабво, особенно когда их тратит на приобретение своей же собственности.

-- Вы хотите, чтобы я поплакал над тяжким уделом Талабво?

Меня и моих товарищей ограбили, лишили двухсот тысяч долларов, а вы хотите, чтобы я растрогался из-за какой-то страны в Африке!

-- Я только хочу, чтобы вы поняли, почему майор считает своим правом больше ничего не платить за возвращение национального имущества. Я считаю, что все ясно осветил вам, перехожу ко второму пункту. Майор не хочет, чтобы у вас и ваших друзей были неприятности из-за этого дела.

-- Вот как? -- Келп криво улыбнулся. -- Скорее неприятности будут у майора.

-- Не обязательно, -- возразил Проскер. -- Вы помните слабость майора к досье?

Келп нахмурил брови.

-- Бумажки в папках? Ну и что из этого?

-- Все зависит от человека, который откроет эти паши и прочитает бумажки. Прокурор Манхэттена, например, безусловно найдет чтение этих бумаг занимательным. Это раскроет пять преступлений, совсем свеженьких; а потом могут помяться догадки и по поводу кое-каких старых преступлений...

Келп, прищурившись, подозрительно посмотрел 1" Проскера.

-- Майор собирается нас заложить?

-- Только в том случае, если вы попытаетесь причинить ему неприятности. В сущности, вы легко отделались, учитывая неумелость, с которой выполняли свою миссию.

-- Неумелость?!

-- Вам понадобилось пять попыток, чтобы получить камень,

-- напомнил Проскер. -- Заметьте, это не критика. Все хорошо, что хорошо кончается, как сказал великий мят, вы и ваши товарищи в конце концов поставили товар. Но вы не явили тот образчик эффективности и профессионализма, на который, нанимая вас, рассчитывал майор.

-- 0н самого начала собирался нас надуть? -- в ярости закричал Келп.

-- У меня нет своего мнения на этот счет. Прошу вас положить изумруд на стол.

-- Не думаете ли вы, что я настолько ненормален, что взял его сюда?

-- Я именно так и думаю, -- спокойно сказал Проскер. -- Вопрос в том, настолько ли вы ненормальны, чтобы заставить господ, стоящих позади вас, отобрать его. Ну?

Келп размышлял. Он задыхался от ярости и бессилия, но все же пришел к решению не быть таким ненормальным. К чему бессмысленное сопротивление? Надо свыкнуться, что этот раунд за противником, утешая себя мыслью, что борьба еще не не закончена. Келп достал из кармана маленькую коробочку и положил ее на стол.

-- Отлично, -- улыбаясь, произнес Проскер.

Он протянул обе руки, открыл коробочку и снова улыбнулся.

Потом закрыл ее и посмотрел мимо Келпа на трех молчаливых мужчин.

-- Один из вас должен отнести это майору, -- сказал он.

Чернокожий секретарь, поблескивая стеклами очков, взял коробочку и вышел из комнаты. Келп проводил его взглядом.

-- Теперь, -- сказал Проскер и Келп повернулся в его сторону.

-- Теперь, -- повторил Проскер, -- я немедленно отправлюсь в полицию. -- Я уже придумал хорошую историю: меня похитила группа людей, ошибочно думавших, что мне известно, где спрятано сокровище одного моего клиента. Им понадобилось несколько дней, чтобы убедиться в своей ошибке, и тогда они меня выпустили. Я никого из них не узнал и не смогу узнать среди серии фотографий всяких мошенников, которые мне покажут в полиции. Как видите, ни майор, ни я не имеем намерений доставлять вам неприятности. Надеюсь, вы будете об этом помнить и не вынудите нас прибегнуть к более строгим мерам.

-- Продолжайте, -- сказал Келп. -- Еще что?

-- Больше ничего, -- заключил адвокат. -- Вы не получите ни одного доллара. Майор и я решили покрыть ваши преступления ради этого изумруда. Если вы удовольствуетесь тем, что вернетесь к своим делам, это будет конец истории, но если хоть один из вас доставит неприятности майору или мне, мы в состоянии сделать вашу жизнь весьма затруднительной.

-- Майор может вернуться Талабво, -- заметил Келп. -- Но вы-то остаетесь здесь.

-- Нет, -- приветливо улыбнулся Проскер. -- В Талабво нуждаются в юридических советниках -- разрабатывать новую конституцию. Должность весьма значительная и хорошо оплачиваемая. Для подготовки новой конституции потребуется около пяти лет. Я заранее радуюсь перемене обстановки.

-- Я пожелал бы вам одну перемену обстановки, -- бросил Келп.

-- Не сомневаюсь, -- кивнул Проскер. -- Мне очень не хочется вас выпроваживать, но я немного стеснен во времени. У вас есть ко мне вопросы?

-- Ни одного, на который вы хотели бы ответить, -- сказал Келп и встал. -- До встречи, Проскер.

-- Вряд ли она состоится, -- ответил Проскер. -- Эти двое господ проводят вас.

Что они и сделали, сразу же закрыв за ним дверь.

Машина Марча стояла за углом. Келп подбежал к ней и скользнул на переднее сиденье.

-- Все нормально? -- спросил Марч.

-- Все паршиво, -- коротко ответил Келп. -- Подай вперед, чтобы можно было видеть улицу.

Марч реагировал немедленно: включил зажигание, отъехал и спросил:

-- В чем дело?

-- Нас надули. Мне нужно позвонить по телефону. Если кто-нибудь выйдет из посольства, раздави его.

-- С удовольствием, -- сказал Марч, и Келп выскочил из машины.

Ролло вошел в комнату.

-- У телефона второй бурбон. Он хочет с тобой поговорить.

-- Я так и знал, -- сказал Гринвуд. -- Что-нибудь должно было случиться.

-- Может, и нет, -- пожал плечами Дортмундер, но, судя по его тону, он и сам в это не верил.

Он встал, прошел следом за Ролло в бар, а оттуда -- в телефонную будку. Закрыв за собой дверь, он поднял трубку.

-- Да?

-- Обмануты, -- раздался голос Келла. -- Приезжей быстрее.

-- Ладно, -- ответил Дортмундер и повесил трубку.

Выйдя из кабины , он стремительно прошел к комнате, открыл дверь, просунул голову и скомандовал:

-- Пошли!

-- Это уже действует мне на нервы! -- возмутился Чефуик.

Он резко поставил свой стакан с диет-колой на стол и последовал в Дортмундером и Гринвудом.

Такси нашли сразу же, но понадобилась целая вечность, чтобы пересечь парк. Во всяком случае, дорога показалась им вечностью.

Но, наконец, и вечность закончилась, и Дортмундер с друзьями вылезли на углу улицы, в полуквартале от посольства Талабво. Марч побежал к ним навстречу, и, когда такси отъехало, Дортмундер спросил:

-- Что случилось?

-- Нас обманули, -- сообщил Марч. -- Проскер и майор заодно.

-- Нужно было зарыть его в лесу! -- прорычал Гринвуд. -- Я это знал, я слишком добр, вот и все.

-- 3амолчи, приказал Дортмундер и спросил у Марча: где Келп?

-- Пошел за ними, -- ответил Марч. -- Майор, Проскер и трое негров вышли из посольства минут пять назад и сели в такси.

С багажом. Келп последовал за ними в другом такси.

-- Проклятье! -- сказал Дортмундер. -- Мы потратили слишком много времени, объезжая парк.

-- Нам надо ждать Келпа здесь, что ли? -- спросил Гринвуд.

Марч указал на телефонную будку на углу улицы.

-- Он записал номер телефона этой будки и позвонит, как только сможет.

-- Разумное решение, -- одобрил Дортмундер. -- Тогда ты, Марч, останешься возле кабины, а Чефуик и я войдем в посольство.

Гринвуд, оружие с собой?

-- Конечно.

-- Дай его мне.

Гринвуд передал Дортмундеру свой револьвер, который тот сунул в карман.

-- Будешь стоять на стреме.

Марч вернулся к телефонной будке, а Дортмундер, Чефуик и Гринвуд быстро направились к посольству. Гринвуд у входа остановился и, облокотившись на решетку из кованого железа, с небрежным видом закурил сигарету, в то врем" как Дортмундер и Чефуик поднялись по ступеням. На ходу Чефуик достал из кармана несколько маленьких отмычек.

...Пятница, четыре часа дня. Пятая авеню была забита машинами. На тротуарах толкались пешеходы, няни прогуливали детей в колясочках, цветные сиделки заботливо вели согбенных стариков...