Страница 101 из 144
Не могу назвать богатство иначе как обузой добродетели. А еще более подходит ему латинское слово "impedimenta"[158]. Ибо богатство для добродетели то же, что обоз для армии: без него не обойтись, нельзя также и бросить его, но он затрудняет движение, а забота о нем стоит подчас победы.
В большом богатстве нет иной пользы, кроме возможности раздавать его; остальное же все -- суета. Как говорит Соломон: "Умножается имущество, умножаются и потребляющие его; и какое благо для владеющего им -- разве только смотреть своими глазами"[159]. Никто не может из больших богатств извлечь много для себя лично. Можно быть их хранителем, можно раздавать их, можно тщеславно ослеплять ими, но в чем истинная польза их для самого владельца? А дутые цены на камушки и редкости или пышные здания, возводимые напоказ, -- разве не для того все это, чтобы найти большим богатствам хоть какое-то применение? Вы скажете, что они могут пригодиться на то, чтобы выручить людей из беды или опасности. Говорит же Соломон: "Имение богатого -- крепкий город его и как высокая ограда в его воображении"[160]. Но недаром сказано, что это в воображении, а отнюдь не всегда на деле, ибо большое богатство гораздо чаще губит, нежели выручает.
Не стремись к чванным богатствам, но лишь к таким, какие можешь приобрести честно, тратить благоразумно, раздавать от души и оставить без сожалений. И все же не питай к ним философского или монашеского презрения. Умей различать тех, кто, как Рабирий Постум, по удачному выражению Цицерона "in studio rei amplificandae apparebat non avaritiae praedam, sed instrumentum bonitati quaeri"[161]. Прислушайся также к словам Соломона и остерегайся поспешного накопления: "Qui festinat ad divitias, non erit insons"[162]. Поэты сочинили, будто Плутос (т. е. богатство) хром и медлителен, когда его посылает Юпитер, но быстроног, когда послан Плутоном. Это означает, что богатство, добытое правыми путями и честным трудом, приходит медленно; а когда достается с чьей-нибудь смертью (по наследству, завещанию и тому подобное), то сваливается внезапно. Но можно также толковать Плутона как дьявола, ибо, когда богатство достается от дьявола (мошенничеством, вымогательством и всякими неправыми путями), оно летит как на крыльях.
Способов обогатиться существует много, и большой частью гнусных. Из них скупость является одним из лучших; но и этот способ нельзя считать невинным, ибо он препятствует щедротам и милосердию. Наиболее естественный путь к богатству лежит через увеличение плодородия почвы, ибо это есть дар земли, великой матери нашей; но это способ медленный. И все же, когда люди с большими капиталами берутся за сельское хозяйство, это весьма умножает их богатства. Я знавал в Англии вельможу, имевшего больше доходов, чем любой из моих современников: были у него и пастбища, и овцы, и лес, и зерно, и каменноугольные копи, и свинцовые и железные рудники, и еще многое другое. Земля была для него словно океаном, откуда вылавливал он все новые ценности. И правильно заметил некто, что нажить малые деньги ему было трудно, а большие -- легко. Ибо, когда у человека запасено столько, что он может дожидаться самой высокой цены, заключать такие крупные сделки, которые не многим под силу, и пользоваться плодами усердия более мелких дельцов, он непременно богатеет все более.
Обычный доход от торговли и ремесла есть доход честный, приумножаемый двумя путями: прилежным трудом и славой честного дельца. Более сомнительны барыши от выгодных сделок: когда пользуются чужим несчастьем, действуют через подставных лиц, хитростью отделываются от менее выгодных покупателей или пускаются на другие бесчестные проделки. Что касается посредничества, когда товар покупается не для себя, а для перепродажи, то здесь обычно наживаются и на продавце, и на покупателе. Хорошим средством обогащения являются товарищества, если иметь дело с людьми надежными. Ростовщичество есть наиболее верный способ разбогатеть, но один из гнуснейших, ибо ростовщик ест свой хлеб "in sudore vultus alieni"[163] и к тому же не соблюдает дня субботнего. Однако, как ни надежен этот путь, все же и на нем есть свои тернии, ибо посредники ради собственной выгоды могут поручиться за людей несостоятельных.
Кому выпадет счастье опередить других в каком-нибудь изобретении или привилегии, может иной раз нажить несметные богатства, как это было с первым, кто стал добывать сахар на Канарских островах. Так что, если человек окажется подлинно искусным в логике и проявляет как здравое суждение, так и изобретательность, ему суждены большие дела, особенно когда времена этому благоприятствуют. Кто ищет одних лишь верных прибылей, навряд ли станет очень богат; а кто вкладывает все имущество в рискованные предприятия, зачастую разоряется и впадает в нищету; поэтому надлежит сочетать риск с известным обеспечением на случай убытков. Верным путем к обогащению являются также монополии и исключительное право скупки товара, когда они ничем не ограничены, особенно если располагать сведениями насчет будущего спроса и запастись этим товаром заранее. Богатство, приобретенное службой; хотя и наиболее почетно, все же, когда добыто лестью, угождением и иными рабскими услугами, может быть причислено и к наиболее постыдным. Что же касается охоты за завещаниями и должностью душеприказчика (как это делал Сенека, по словам Тацита: "Testamenta et orbos tanquam indagine capi"[164]), это и того хуже, ибо тут приходится угождать более недостойным людям, нежели при исполнении службы.
Не слишком верь тем, кто заявляет о своем презрении к богатству, ибо презирают его те, кто отчаялся его добыть; и нет их хуже, когда случится им вдруг разбогатеть. Не будь копеечником. У богатства есть крылья: иногда оно улетает само; иногда же приходится пустить его в далекий полет, чтобы оно привлекло еще большее богатство. Оставляют богатство либо родичам, либо обществу; в обоих случаях умеренные доли больше идут впрок. Наследник, получивший большое состояние, -- приманка для всех окрестных хищников, если только он годами и разумом не является более обычного зрелым. Точно так же роскошные дары и пожертвования обществу подобны жертвоприношениям без соли или гробам повапленным, в которых даяние скоро обращается в прах и тлен. Поэтому меряй дары свои не количественной мерой, но сообразуй с надобностью; и не откладывай даяний до смертного часа, ибо, если поразмыслить, человек, поступающий так, щедр уже более за чужой счет, нежели за собственный. XXXV. О пророчествах
Здесь я намерен говорить не о божественных прорицаниях; и не об оракулах язычников; и не о прогнозах, касающихся явлений природы; но именно о пророчествах, хорошо всем памятных и, однако ж, необъяснимых.
Так, пророчица говорит Саулу: "Завтра ты и сын твой будут со мною"[165]. У Гомера мы находим следующие стихи:
At domus Aeneae cuinctis dominabitur oris,
Et nati natorum, et qui nascentur ab illis[166].
Что, по-видимому, является пророчеством об образовании Римской империи. В трагедиях Сенеки встречаются стихи:
...Venient a
Saecula seris, quibus Oceanus
Vincula rerum laxet, et ingens
Pateat Tellus, Tiphysque novos
Detegat orbes: nec sit terris
Ultima Thule...[167]
Здесь предсказано открытие Америки. Дочь Поликрата увидела во сне, будто отца ее омывал Юпитер и осушал Аполлон; так и случилось: он был распят на открытом месте, где тело его, выставленное на солнце, обливалось потом и обмывалось дождями. Филипп Македонский увидел во сне, что запечатал печатью чрево жены своей, и истолковал это как пророчество об ее бесплодии, но гадатель Аристандр сказал ему, что, напротив, жена его беременна, ибо порожних сосудов не запечатывают. Тень, явившаяся Бруту в его палатке, провещала ему: "Philippis iterum me videbis"[168]. Тиберий говорил Гальбе: "Tu quoque, Galba, degustabis imperium"[169]. Во времена Веспасиана на востоке было в ходу пророчество о том, что владычество над миром достанется выходцу из Иудеи. Тацит отнес это к Веспасиану, хотя это может быть пророчеством и о Спасителе[170]. Домициану в ночь накануне его убийства привиделось, будто на шее его выросла золотая голова; и действительно, эпоха его наследников была золотым веком. Генрих VI Английский как-то сказал о Генрихе VII, когда тот, будучи еще мальчиком, подал ему воды: "Этому мальчику достанется корона, за которую мы боремся"[171]. В бытность мою во Франции я слышал от некоего доктора Пэна, что королева-мать, верившая в астрологию, приказала под вымышленным именем составить гороскоп короля, своего супруга, а астролог заключил из него, что он будет убит на дуэли[172]. Этому королева много смеялась, полагая, что высокое положение ее супруга ограждает его от дуэлей; и все же он был убит на турнире обломками копья графа Монтгомери, которые вонзились ему под забрало. Во времена моего детства, когда королева Елизавета была в расцвете лет, в большом ходу было следующее предсказание: