Страница 28 из 82
Чейн побагровел, и на секунду Сьонед показалось, что он не послушается Рохана. Но лорд с трудом проглотил слюну и кивнул.
- Как скажете, мой принц. - Он бережно провел пальцами по брюху и ногам коня, а затем заглянул сыну в глаза. - Придется объясниться. Надеюсь, тебе это удастся.
- Не здесь, - повторил Рохан, и они пошли к загону.
По пути к ним присоединились Поль, Мааркен и Андри. Сьонед внимательно рассмотрела лица братьев, но увидела на них лишь гнев. Чтобы окончательно убедиться в том, что никто из них не использовал солнечный свет, она поманила взглядом Мааркена.
- Ты следил за скачкой? - прошептала она. - Средствами фарадима? Когда племянник удивленно посмотрел на нее и покачал головой, Сьонед подозвала Андри и получила тот же ответ.
- А ты сама? - подозрительно спросил Мааркен. - Что ты видела?
- Сначала я хочу поговорить с Сорином.
Оказавшись в загоне, Сьонед первым делом разлучила Сорина с отцом. Рохан отвлек Чейна, спросив, каким образом можно вылечить лошадь, и они повели Джосенеля в стойло. Меж тем Сорин доверил матери осмотреть его плечо и спину и только поморщился, когда она стала промывать раны принесенной грумом чистой водой. Пока Тобин работала, Сьонед посмотрела на Оствеля. Тот кивнул и увел неохотно подчинившегося Поля помогать Рияну готовиться к следующему заезду.
- Сорин, - наконец сказала Сьонед, - расскажи, как все выглядело с твоей точки зрения.
Сорин сидел на перевернутом ведре; тем временем мать бинтовала его раны. Голубые глаза под спутанными русыми волосами задумчиво прищурились. Затем он кивнул.
- Если ты говоришь про мою точку зрения - значит, у тебя есть своя. Я должен был догадаться. Это была честная скачка, пока на обратном пути мы не выехали из рощи. Тут передо мной вспыхнули языки пламени. Джосенель испугался и врезался в лошадь Масуля. Вот тогда он и ударил меня хлыстом.
- Андри, - сквозь зубы сказала Тобин, - сделай повязку из того, что осталось от рубашки Сорина.
Затрещал красно-белый шелк, и Сорин продолжил:
- Масуль объехал Огонь, а мне пришлось перескочить через него. Этот ублюдок толкнул меня прямо в пламя. Вот как Джосенель получил свой ожог. Но я продолжал скакать - и лишился победы, будь оно все проклято!
- Скажи спасибо, что не лишился жизни, - сказал Мааркен, а затем, чтобы разрядить обстановку, добавил: - Или своей смазливой физиономии, если бы он хлестнул тебя по лицу.
- Огонь... - пробормотал Андри, придерживая на плече брата-близнеца самодельную повязку, пока мать скрепляла концы. - Огонь "Гонца Солнца"? Сьонед кивнула.
- Вот почему я спрашивала вас с Мааркеном, не следили ли вы за скачкой. Я ощущала присутствие кого-то другого. Если там не было никого из вас...
Тобин подняла взгляд. Тон ее был угрожающе спокойным.
- Ты хочешь сказать, что это дело рук кого-то из наших?
Андри отвечал матери, но при этом смотрел на Сьонед.
- Мы здесь не единственные, кто умеет вызывать Огонь. Мама, если тебе не нужна моя помощь, то я пойду и расскажу обо всем Андраде.
- Я с тобой, - сказал Мааркен. - Сорин, никому ни слова.
Брат убито кивнул.
- Лучше бы вы сначала все объяснили мне, Андри.
- Слава Богине, что есть кому объяснять, - ответил близнец и ушел вместе с Мааркеном.
- Может быть, кто-нибудь растолкует и мне, почему случившееся вообще нуждается в объяснении? - грозно спросила Тобин.
- Что бы там ни было, - сказал Сорин, поднимаясь на ноги, - здесь не место говорить об этом. Гляди сам. - Он кивнул в сторону новых посетителей. В загоне появились Лиелл, Киле и Масуль. Последний вел в поводу загнанного жеребца. - Отец сильно занят?
- Да. Я тоже ухожу, - сказала Тобин. - Сьонед, займись ими. Я за себя не отвечаю. - Она резко повернулась и с гордым видом прошла мимо вновь прибывших, не удостоив их взглядом.
- Говорить буду я, - прошептала Сьонед. - Не отвечай им. Ты уже знаешь, что это провокаторы. Предоставь все мне.
Первой к ним подошла Киле, едва скрывавшая ликование под маской изысканной вежливости.
- Ваше высочество... Милорд, какое счастье, что вы невредимы! Как ваша лошадь?
- Оправилась, - заметила Сьонед, - чего нельзя сказать о вашей. Лорд Лиелл, разве вам не следует позаботиться о собственном жеребце?
- Откуда вы знаете, что он мой? - разинул рот Лиелл, а затем торопливо добавил: - Ваше высочество...
- На чепраке жеребца остались ваши цвета, а у этого молодого человека едва ли хватило бы денег на то, чтобы купить такое животное. - Не говоря о том, что он не умеет ценить такие подарки, добавили ее глаза, когда Сьонед жестом указала на опущенную шею жеребца, его окровавленные бока и храп.
- Отличная скачка, милорд, - сказал Масуль Сорину со снисходительной улыбкой. Сорин коротко кивнул.
- Во всяком случае, запоминающаяся. Масуль обернулся к Лиеллу.
- Вам следует внять совету верховной принцессы и осмотреть лошадь. Я уверен, что ты захочешь пойти с мужем, дорогая сестра.
Улыбка Киле больше напоминала оскал, глаза красноречиво сулили "брату" много теплых слов за то, что тот позволяет себе обращаться с ними как с простыми слугами. Но она постаралась сделать хорошую мину при плохой игре и заявила:
- Конечно. Встретимся в конце соревнований на трибуне для принцев, ваше высочество.
Сьонед насмешливо приподняла уголок рта, когда Киле присвоила Масулю титул, которого он не носил, но ничего не сказала, пока Киле и Лиелл не увели жеребца. Как она и ожидала, Масуль пер напролом; недостаток тонкости лучше всего остального доказывал, что перед ней сын кого угодно, но только не Ролстры.
- Лорд Сорин, - сказал он, - думаю, вам будет приятно знать, что я не собираюсь подавать жалобу.
Сьонед ожидала чего-то в этом роде, но Сорин нет. Густые темные брови сошлись на его переносице.
- Жалобу? На меня! Масуль пожал плечами.
- Ваша репутация конника предполагает, что вы умеете править лошадью. После этого столкновения мне несколько дней придется ходить с синяками. Удивительно, как мы оба сумели удержаться в седле. Если бы это произошло на дорожке, на виду у судей, у меня не осталось бы другого выхода кроме как принести формальный протест. Но поскольку этого больше никто не видел...
Сьонед поняла, что Масулю угрожает опасность лишиться нескольких зубов. Сорин унаследовал характер обоих вспыльчивых родителей. Она быстро сказала:
- Я уверена, что лорд Сорин не менее вас склонен к щедрости, хотя шрам у него на плече останется и тогда, когда ваши синяки заживут без следа. Но мне очень приятно видеть, что молодые люди пришли к согласию. Мы ведь не хотим, чтобы результаты скачки были аннулированы, правда? Споры на соревнованиях вспыхивают, как Огонь "Гонцов Солнца"...
Масуль не смог скрыть оторопи. Зеленые глаза, цветом очень напоминавшие глаза Ролстры - Сьонед только сейчас поняла, что смотрит прямо в них - сузились, на скулах проступили желваки. Из перехваченного судорогой горла вырвалось:
- Я никогда не сталкивался с делами фарадимов. Не в обиду вам будет сказано, верховная принцесса, но у меня нет особого желания знакомиться с ними и впредь.
- Я не оскорблена и не удивлена. Огонь опасен в любом виде. Он часто обжигает пальцы. - Сьонед одарила его ледяной улыбкой. - Я позволяю вам удалиться.
Масуль застыл на месте, затем издевательски поклонился и шагнул прочь. Сорин плюнул в пыль.
- Присоединяюсь, - пробормотала Сьонед. - Но намек он понял, а именно этого я и добивалась.
- Какой намек? - негодующе воскликнул Сорин. - Этот сын последней грязной... имел наглость обвинять меня в том, что я нарочно врезался в него!
- И ни словом не упомянул о настоящей причине случившегося, напомнила ему Сьонед. - Сорин, я хочу сказать тебе только одно. Вечером, после вручения призов, мы все соберемся в шатре Андраде и обсудим случившееся. А пока помалкивай. И улыбнись. Погляди, сколько красивых девушек жаждет утешить тебя...