Рождение 'Шерхана'

Сергей и не подозревал, насколько его шутливый приказ близок к истине.

Второй приказ капитана был лаконичен:

" - Приказываю старшему помощнику перед надвигающимся штормом выдать команде, включая капитана, по чарке водки!

* * *

- Да ладно, ребята! Кончайте меня разыгрывать! Какой там "Беломор"? Это надо же придумать! А я, дурак, уши развесил, - прозрел наконец подполковник-интендант под громкий хохот экипажа. В его голосе не слышалось обиды, а только огромное облегчение и радость.

Подполковник панически боялся летать на самолетах, хотя и скрывал это от окружающих.

Обычно вполне здравомыслящий и отнюдь не легковерный, он потому так легко и попался на простенький розыгрыш экипажа, что с самого утра буквально трясся от страха перед предстоящим полетом. По этой причине он не вполне адекватно воспринимал окружающую действительность.

Он легко смог бы уклониться от сопровождения этого груза, но от той суммы, которая была ему обещана за содействие в пустячном деле, он отказаться не мог - страсть к наживе всегда преобладала в его душе над всеми другими страстями.

Экипаж расположился в кабине самолета, где благодаря включенному кондиционеру установилась вполне терпимая атмосфера.

- Николай, - обратился второй пилот к штурману, начиная выполнение согласованного утром плана, - не знаешь, почем в Грузии подержанные машины? Я слышал, что намного дешевле, чем в России.

- Точно не знаю, но, по-моему, ненамного, а если учесть всякие пошлины, то, может быть, и дороже выйдет.

- А ты что, машину собрался покупать? - притворно удивился командир.

- Да, есть такое желание, - словно бы нехотя признался второй пилот, назад все равно порожняком полетим, могли бы прихватить.

- А возможности есть? - не отступал командир.

- Да я и деньги с собой везу, крупными купюрами.

- Ты смотри, а молчал.

- А чем хвастать-то? Подумаешь, машина.

Может, еще ничего и не выйдет - слышишь, чего Николай говорит.

- Много он понимает. Между прочим, я тоже собирался тачку купить, и деньги тоже прихватил.

- У тебя же новенькая "девятка", - удивился штурман, - зачем тебе еще одна?

- На продажу, естественно. Жить-то надо.

Скромно сидевший в сторонке на приставном стульчике подполковник-интендант с интересом слушал эту негромко ведущуюся и его непосредственно, казалось бы, не касающуюся беседу. Сам он, однако, привык считать, что все разговоры о деньгах касаются его самым непосредственным образом.

- Ну что, начальник, - обратился командир к пассажиру, - когда твой помощник заявится? Ждем его, понимаешь, как маршала авиации.

- Должен быть через час-полтора. Он документы оформляет, без них лететь невозможно.

- Житья нет от этих бюрократов.

Командир повернулся к штурману:

- Может, пока от нечего делать пульку сгоняем?

Штурман скорчил кислую физиономию, зевнул и, лениво потягиваясь, нехотя сказал:

- По такой мелочи, как сегодня ночью играли, и начинать неохота. Да и карт у нас нет.

- Ставку мы увеличим раза в три. Пуля будет короткая и энергичная, а карты у начальника есть.

Командир опять повернулся к подполковнику:

- Ты будешь играть, начальник?

Интендант ожидал, что после такого крупного, как ему казалось, проигрыша летчики захотят отыграться, и уже заранее приготовился категорически отказаться. Играть честно он вообще не видел смысла, а использовать второй раз подряд те же крапленые и подтасованные колоды ему представлялось неосмотрительным. Но, видя, что летчики восприняли проигрыш вполне хладнокровно и что денег у них куры не клюют, а ставка за вист подскочила в три раза, отказаться он был не в силах. Жадность опять победила осторожность.

- Отчего же не сыграть, раз время есть, - после секундного колебания отозвался он с деланным равнодушием. - А карты я сейчас принесу, они в сумке сверху лежат.

- Ну, тогда давай, - вмешался второй пилот, - а то в сон тянет.

Пока все шло по разработанному им плану.

Глава 8

По дороге в свой кабинет Житков обдумывал слова прокурора. Сначала они показались ему удачной шуткой, а теперь все больше и больше вызывали смутное беспокойство. А он привык доверять своей интуиции.

Заглянув в комнату, где вместе с четырьмя другими сотрудниками их управления сидел его заместитель, подполковник Панченко, он позвал его к себе.

Сев за стол, Житков минуту собирался с мыслями и наконец спросил:

- Геннадий Павлович, что ты можешь сказать о некоем Бесике Кварая по кличке Бес?

Панченко, безуспешно гадавший по дороге о причине вызова к начальнику, удивленно поднял брови. Меньше всего он ожидал услышать такой вопрос.

- А чего о нем говорить? Сидит себе спокойно в СИЗО, числится за областной прокуратурой. Почему у нас о нем должна голова болеть?

Своих дел невпроворот.

Панченко, высокий, плотный, с рыжеватой, начавшей уже основательно редеть шевелюрой, был старше Житкова лет на шесть. В Желтогорек он перебрался совсем недавно из Тамбова по приглашению Житкова. Они познакомились лет восемь назад при расследовании одного запутанного дела, тогда же Житков проникся большим уважением к Панченко за его фантастическую работоспособность и бульдожью хватку, помноженную на незаурядное чутье сыщика. Только ему доверял Житков руководство управлением в свое отсутствие и всегда советовался с ним по всем важным вопросам.

- Кто у нас сегодня старший в дежурной опергруппе? - спросил Житков, игнорируя недоумение своего заместителя.

- Капитан Захаров. А что все-таки случилось?

- Да ничего пока не случилось, но что-то мне не по себе. Дело в том, что этот самый Кварая, у которого есть основания для побега, только что, после трехнедельного сидения в СИЗО, потребовал встречи с прокурором для заявления о каком-то готовящемся теракте. И в настоящее время, - Житков взглянул на часы, - движется в "черном вороне" в прокуратуру. И вот о чем я тебя попрошу: возьми дежурную машину, пару человек с оружием, кого сочтешь нужным, и осторожно подскочи к прокуратуре. Посмотри там вокруг - не крутится ли кто подозрительный?

Действуй по обстановке. Потом проследи, как его вернут в СИЗО, и возвращайся сюда.

- И все? - Панченко выглядел обиженным - его посылают с заданием, которое, по его разумению, можно было поручить любому новичку-стажеру.

- Геннадий Павлович, я тебя прошу - отнесись к моей просьбе со всей серьезностью.

Житков знал, что Панченко к любому делу относится серьезно - по-другому он просто не умеет, и своей просьбой он давал понять, как серьезно к этому относится он сам и что всякие обиды здесь неуместны.

Панченко кивнул и молча вышел из кабинета.

Житков занялся текущими бумажными делами, которых всегда превеликое множество.

Поработать ему удалось минут пятнадцать.

Внезапно без стука распахнулась дверь, и в кабинет буквально ворвался его сотрудник - старший лейтенант Сомов. Прямо с порога он крикнул:

- Товарищ полковник! ЧП!

- Что случилось?

- Нападение на машину для перевозки задержанных! Водитель и старший машины убиты, один из конвоиров ранен, второй конвоир и подследственный Кварая исчезли! По городу объявлена тревога, введен план "Перехват"!

Тут же взорвался трелью телефон. Звонил оперативный дежурный.

Через пару минут Житков узнал все известные на данный момент подробности.

Автофургон для перевозки арестованных, упорно именуемый в народе "черным вороном", несмотря на то что красить в черный цвет их давно перестали, если вообще когда-нибудь красили, следовал обычным маршрутом от СИЗО к зданию прокуратуры.

В месте сужения дороги, там, где шли ремонтные работы, ехавший перед фургоном зеленый микроавтобус "УАЗ" внезапно остановился, вынудив водителя фургона сделать то же самое. Задняя дверца "УАЗа" распахнулась, и тремя выстрелами из дробового, судя по скорострельноеTM - помпового, ружья были убиты через лобовое стекло водитель и прапорщик - старший машины. Практически одновременно с выстрелами, по утверждению прохожих - очевидцев происшествия, дверь фургона распахнулась, и оттуда выскочили два человека: один - высокий, кавказской наружности, второй - в форме служащего внутренних войск. Оба скрылись в проходном дворе жилого дома, а микроавтобус скрылся с места происшествия на высокой скорости.