Страница 49 из 56
- Ох-те-те, перебраться бы в другой район, подальше от греха! - подумал Алияр, сцепив на затылке пальцы.
Наконец по наистрожайшему указанию Дагбашева он вызвал к себе на допрос Рухсару.
Когда в комнату с опущенной головою вошла Рухсара, Алияр сказал, указав изысканным жестом на табуретку;
- Прошу!
Щеки девушки пылали жгучим стыдом, она не понимала, в чем провинилась, для чего ее вызвали в прокуратуру...
- Предупреждаю вас заранее, Рухсара Алиева, что если в ходе следствия не будете давать правдивых, чистосердечных показаний, то мы вас привлечем к ответственности по соответствующей статье, - грозным тоном заявил Алияр, а тайно подумал: "Какая красавица! Боже, какая она милая, кроткая!.." - Лишь откровенное признание облегчит вашу участь! - добавил он и глухо кашлянул.
- Зачем вы меня вызвали? - Рухсара побледнела.
Алияр на это ничего не ответил, лишь повел горбатым носом из стороны в сторону.
Первые минуты он заполнял анкету: имя, фамилия, возраст и прочее, а затем заставил Рухсару собственноручной подписью заверить правильность всех этих сведений.
Считая себя мастером следственного дела, Алияр предпочитал, как он выражался, "оглушить" подследственного самым коварным и самым страшным для того вопросом.
И на этот раз он поступил так же.
- Скажите, Рухсара-ханум, сохранилась ли ваша шелковая кофточка, разорванная во время недостойного поведения с одним лицом?.. Отвечайте немедленно, и только правду! - строго прикрикнул он. - Если солжете, то усугубите свое преступление.
К горлу Рухсары подступил ком.
- Какая кофточка? Что это за "одно лицо"? - жалобным тоном спросила девушка.
- Вы отвечайте, а не спрашивайте! - гаркнул Алияр, багровея от усердия. Предупреждаю вторично: искреннее признание послужит вам же на пользу!
Перед глазами потрясенной Рухсары предстал отвратительный облик охваченного страстью Субханвердизаде.
- Какая кофточка?..
- А вот та кофточка, шелковая, какую порвал при любовной игре Абиш!..
- Что вы хотите от меня? Я не знаю никакого Абиша!
- Ах, вы не встречали Абиша, - с издевательской вежливостью сказал следователь, - А кофточку-то кто же вам порвал в ту ночь? Говорите!.. Притворством и явной, ничем не прикрашенной ложью вам не удастся обелить себя перед лицом правосудия! Ознакомьтесь с материалами, - и он придвинул к Рухсаре кипу заявлений и писем.
У бедняжки буквы плыли перед глазами, плясали как бы в волнах бушующего моря, и она, конечно, ничего не поняла, а отшвырнула бумаги и зарыдала.
Но у следователя был в запасе еще один сильно действующий прием, совершенно, кстати сказать, незаконный.
Алияр поднялся и взмахом руки отдернул занавеску, и отшатнувшаяся от неожиданности Рухсара увидела перед собою торжествующе ухмылявшихся Гюлейшу и завхоза Али-Ису.
- О чем я спрашивал эту гражданку? - раздельно обратился к ним следователь, победно встряхивая головою.
- Вы спрашивали ее, была ли порвана ночью на ней шелковая белая кофточка, - в один голос сказали Гюлейша и завхоз.
- А она?..
- Она категорически отрицала, но я сама видела эту кофточку, уже заштопанную, в ее чемодане! - сказала Гюлейша.
Такой низости и подлости Рухсара не ожидала даже от Гюлейши. Значит, к ее комнате подобрали ключ, в ее вещах рылись.
- Товарищ следователь, мы - советские люди, у нас есть свои убеждения, начал взволнованно Али-Иса, - мы обязаны бороться за свои убеждения, а не плести паутину из обмана, лжи, притворства...
- Ну, ну, - нетерпеливо подтолкнул его Алияр.
- Да вся ж больница видела ее порванную кофточку! - не опуская глаз, брякнул завхоз.
- А вы что скажете, товарищ заведующая райздравотделом? - Алияр перевел взгляд на улыбавшуюся Гюлейшу.
- Скажу, что эта приезжая кралечка опозорила весь коллектив медицинских работников района! - визгливо сказала Гюлейша, - Мне ведь от нее ничего не надо, меня ее грязь не коснется, я женщина-общественница...
- Значит, вы подписываете акт, что кофточка была порвана? - Алияру захотелось поскорее кончить это представление и убежать в. чайхану.
- Подписываем! - вскричали Гюлейша и завхоз.
Следователь подсунул им заранее составленный, написанный под диктовку Дагбашева акт и показал, где ставить подписи.. "Правда - правдой, а кривда кривдой", как сказал поэт Сабир! -добавила болтливая Гюлейша, берясь за перо.
Деловой завхоз Али-Иса расписался молча.
- Товарищи свидетели, вы свободны! - сказал Алияр,
С порога Гюлейша бросила на понурившуюся Рухсару взгляд, сиявший хищным удовлетворением.
Худенькие лопатки девушки, проступавшие из-под старенького, застиранного платья, вздрагивали.
Проводив свидетелей, Алияр закурил душистую папиросу, затянулся жгучим душистым дымком и негромко позвал:
- Хосров!
Тотчас же в комнату заглянул дежурный милиционер.
- Хосров, мы сейчас пойдем производить обыск в комнате гражданки Рухсары Алиевой!.. Обыск все выяснит: была ли порвана шелковая кофточка или не была задумчиво сказал Алияр, как бы думая вслух. - Обыск - дело законное, на основании ордера прокурора, при участии понятых!
- Нет, нет, не ходите! - умоляюще сказала Рухсара, в отчаянии протягивая к следователю руки. - Да, кофточка порвана, но я не знаю никакого Абиша!
Алияр раскатился ехидным смешком.
- Оставим на время вопрос об Абише в стороне!.. Вы, гражданка Алиева, безусловно, виновны в лживых показаниях, вы хотели направить следствие на неверный путь, вы пытались обмануть представителя государственной прокуратуры... Вас следовало бы арестовать, но я отдам вас на поруки, если кто, конечно, согласится поручиться за столь лживое, коварное существо! добавил он, кривляясь.
Вдруг стоявший у дверей милиционер Хосров сказал:
- Готов взять баджи на поруки! Алияр разгневанно посмотрел на него.
- Занимаемая тобою должность не дает тебе такого права, к сожалению, сердито сказал он, видя, что Хосров нисколько его не боится. - Вы обязаны преступников привлекать к наказанию, а не выпускать их на свободу!
Хосров недавно демобилизовался из Красной Армии и снова поступил в милицию, где работал прежде.
- У меня есть гражданские права, - решительно возразил он. - А кто преступник, еще надо доказать! Весь город любит Рухсару-ханум, верит ей, люди толкаются, чуть не дерутся, чтобы попасть на прием к ней, а не к этой жирной распутнице Гюлейше! И, по мне, следует наказать того, кто порвал кофту, а не того, кто защищал свою честь.
- Прошу осторожно выбирать выражения! - окрысился Алияр, чувствуя, что следствие дает перекос в нежелательную сторону. - Абиш получил свое! Но если бы эта не давала повода... Как говорится: если телка не мигнет, бык веревку не порвет. Меня возьмет на поруки Афруз-баджи, - сказала Рухсара.
- Кто-о-о? - Глаза Алияра округлились от изумления, лысина покраснела. Супруга товарища Мадата?
- Да
- Не думаю! Сомневаюсь! Никогда не поверю!
- А вы проверьте, - смело предложил Хосров.
- Тебя не спрашивают! - рявкнул Алияр, откинувшись на спинку стула. Товарищ милиционер, вы свободны... И, рывком схватив телефонную трубку, попросил соединить его с квартирой Мадата Таптыгова. - Афруз-баджи? Привет, привет; привет, это я, следователь Алияр... Как ваше здоровье, баджи? Как здоровье вашей очаровательной дочурки? Рад, очень рад! Вот какое дело, Афруз-баджи, известная вам Рухсара, она же Сачлы, привлекается нами к судебной ответственности за кое-какие безнравственные делишки. Что? Клевета?.. Никакая это не клевета, баджи, ее вина полностью доказана. Ах, вы не верите? Это я участник преступления? Ну, знаете, баджи, если бы не мое уважение к товарищу Мадату... Что? Вы сами поедете в Баку и разоблачите наши жульнические махинации?
Рухсара чувствовала себя так, будто висит над бездонной пропастью на тонюсенькой, с волосок, нитке...
- Вы мне приказываете немедленно выпустить Рухсару на свободу? - в полнейшей растерянности бормотал Алияр, а лысина его алела все жарче. Позвольте, но это превышение власти!..