Страница 64 из 73
- Да пошел ты к дьяволу! Как прильнула грудью, как обняла, да вопьется сочными губами. Я естественно не устоял. Не совладал с собой, слаб человек! Грешен....
- А жена Вовкина где была?
- Пьяная спала.
- Ты споил? - подозрительно посмотрел на приятеля Никита.
- Нет, Танька. Она Ирине водку весь вечер подливала и подливала, та и окосела.
- И где ж ты с сеструхой познакомиться успел, что она на тебя так запала?
- Известно где, на танцах. Но мне ее вести некуда было, Танька сказала, сама в гости позовет. Подстроила все и позвала. И не шестнадцать ей, а семнадцать! Каюсь.
- Каяться будешь в казарме, когда Вовка тебе будет сегодня морду бить.
- Не будет, я все объясню, и жениться в принципе готов, породнимся.
- Чего тебе от меня нужно? - оборвал приятеля Никита.
- Давай утюг, буду сушить рубаху и брюки! В трусах по поселку идти не хочется.
Глава 24. Вендетта.
Вечером Рахимов собрал подчиненных своих в кабинете.- Докладывайте! Что творится в батальоне? Мне не нравится обстановка! Сами пьете и хулиганите, занимаетесь неизвестно чем! Хлюдов, это, правда, что вы с Ромашкиным в Иран едва не ушли?
- А откуда подобные невероятные сплетни? Врут злые языки! - ответил невозмутимый Хлюдов.
- Нет, не врут! Вчера четыре всадника приезжало, вас спрашивали. Федаинами назвались. Рассказывали, как нашли вас, про движение каких-то повстанцев. Говорят, мол, заждались у иранской границы, а вожди все не едут! Хорошо, что я был дежурным по полку, послал их подальше. А другой на моем месте, возьми и доложи! Нарушители границы и смутьяны, подстрекатели к бунту служат в моем батальоне! Позор!
- Ну не совсем мы смутьяны, и не совсем заблудились, но были близки. Направление движения попутали в темноте, - нехотя ответил капитан. - А как вы нас к этим офицерам приплели? С чего на нас подозрение пало?
Майор Рахимов ухмыльнулся:
- Они вас по именам назвали и описали. Я сопоставил: Хлюдов и Ромашкин. Хороши же вы были! Направление попутали! А если бы вы в гиблые пески ушли? Ищи ваши трупы вертолетами? Что за разборки у офицериков происходят? Где Шмер? Какая-то таинственная история вырисовывается. Ромашкин, докладывай!
- Ничего не знаю. Справку о болезни Шмера, я принес, комбату отдал. Мишка в Ашхабад уехал лечиться.
- Он что, человек- невидимка? Взводного пятый день никто не видит. Один ты его где-то обнаружил. Шмер был так плох, что не мог лично доложить командованию? Смертельно болен, и позеленели не только уши?
- Так точно, вид был неважный, - подтвердил Никита.
- Теперь о тебе, Ромашкин! Кто вам, товарищ лейтенант, недавно бровь подбил? - замполит перешел на официальный тон. - Смешную историю я слышал, что ты сельского кабана изображал, в грязи валялся?
- Шел, неудачно в темноте споткнулся, упал, испачкался. В остальном врут. Ей-ей врут, не валялся.
- Теперь о вас друзья мои! - майор посмотрел сурово на Колчакова и Хлюдова. - Наслышан, что отношения выясняете. Я решение уже принял. Тебя Колчаков, как только представится случай в Афган, а вас Хлюдов, к сожалению, пока в Москву-столицу не могу вернуть. Сами решайте вопрос о переводе, не то я вас сплавлю еще дальше, в Небиддат, в песках раскаленных погреться!
- За что меня на войну? - возразил Вадик. - Я исправляться начал, пить бросил, жениться на сестре капитана Хлюдова собираюсь....
- Я те, соберусь! Все зубы пересчитаю! Жених! - рявкнул Вовка. Девчонке учиться нужно, а ты ей голову дуришь!
-Еще вопрос, кто кому голову вскружил, и кто кого охмуряет! - возразил Колчаков.
- Эх, когда же меня, подальше от вас, на Родину отправят, - со стоном схватился за голову замполит батальона.
- Куда? - поинтересовался Никита. - В Белоруссию или в Азербайджан?
- На Украину! - криво усмехнулся Рахимов. - Больно я сало люблю. Хочу к хохлам! Короче говоря, разгоню я вас всех на хрен! Тебя Никита тоже!
- На хрен? - осторожно поинтересовался Ромашкин.
- И тебя в Афган! К черту! Надоел не меньше Колчакова.
- А я вас давно прошу спровадить меня за "речку".
- Теперь я окончательно созрел, сам попрошу начальство за тебя. Похлопочу, организую тебе тур поездку на войну.
- Ну и ладно, - насупился Никита. - Не очень-то и расстроюсь.
- Вот и хорошо, вот и поговорили, без взаимных обид, - обрадовался Рахимов. - Запрещаю пить в течение месяца! Никаких пьянок: ни самим, ни остальным офицерам в ротах! Что-то мне сердце вещует, быть какой-то беде. Очень плохие ощущения и предчувствия.
Хлюдов встал, поплевал через левое плечо и демонстративно перекрестился на портрет Ленина, а затем отбил три глубоких поклона в сторону фотографии Генерального секретаря.
- Не юродствуй и не скоморошничай! Накажу, и папа не поможет! - рявкнул Рахимов.
- Я не скоморошествую. Я истинно верую в победу коммунизма! А вы не верите? - Вовка посмотрел наглыми, васильковыми глазками на майора.
- Верю-верю! - пробурчал Рахимов. - Пошли вон, шуты -скоморохи!
Едва офицеры вышли на лестничную площадку, как Хлюдов с размаху врезал в глаз Колчакову, с воплем: - Я тебе покажу, как сеструху портить!
Тот в ответ ударил капитана в челюсть. Никита бросился разнимать соперников, но только получил несколько тумаков по почкам и ребрам.
- Брэк, брэк! Стоять дураки! Меня не убейте! - Заорал лейтенант, что есть сил. - Тайм аут. У меня коньяк в сейфе стоит. Пойдем, выпьем и проведем мирные переговоры.
Потные, взъерошенные офицеры тяжело дышали и вытирали платками кровь с лица. У одного был разбит нос, у другого губы. Соперники злобно смотрели друг на друга. В конце концов, они подняли с пола фуражки и двинулись на второй этаж. Впереди шел Хлюдов, за ним Ромашкин, замыкал шествие Колчаков.
Едва выпили по три рюмки, и Никита разлил для четвертого захода, в кабинет ворвался Рахимов.
- О, так и знал! уже пьют! Кому я велел не пьянствовать месяц?
- А с какого дня введен "сухой закон", вы не установили! - хмыкнул Хлюдов. - Мы думали с завтрашнего. Вот решили, что б не прокисла, прикончить крайнюю бутылку.
- Эге! - воскликнул майор, заметив припухшие физиономии и набухавшие синяки, которые постепенно принимали липовый оттенок. - Уже успели схлестнуться. Ну, значит, бабы правду говорят, побьют друг друга. Все как в анекдоте! Бабы не врут. Налей-ка Ромашкин и мне, для успокоения нервов. Если пьянку нельзя предотвратить, значит, ее нужно возглавить!
Не дожидаясь, когда лейтенант возьмется разливать, майор взял бутылку "Арарата", подставил стакан и наполнил его до краев.
- Однако! - ухмыльнулся Хлюдов. - Своя рука себя не обделит.
- Это что б вам, алкашам, меньше досталось!
Рахимов в четыре глотка выпил дорогой коллекционный продукт, подарок от солдатского родителя из Армении, отломил половину шоколадки "Аленка", небрежно забросил его в пасть и схрумкал. Заметив на тарелки бастурму, оттяпал ножиком четверть куска и принялся энергично пережевывать, работая челюстями, словно мясорубкой.
- Сильно! - восхитился Колчаков. - Перчик не жжет?
- А тебе лейтенант зубы не жмут? Дерешься, начальству дерзишь!
Что бы сгладить ситуацию, Ромашкин увел разговор в другое русло:
- Товарищ майор, расскажите свой анекдот, про баб, которые все знают.
- Анекдот? А-а-а... "Служил в далеком гарнизоне, типа нашего Педжена, один взводный. Долго служил, а ни как вырасти до ротного, не мог. Пил, гулял, дурака валял. Однажды жена ему вдруг ему говорит: "Вася, тебя завтра ротным назначают". Муж опешил. "С ума сошла? За что, я и на службе-то почти не появляюсь". - "Не знаю, но бабы говорят, они все знают, и не ошибаются".
Действительно, утром вызывает командир полка, хвалит за службу и назначает нашего Васю ротным.
Он и дальше пьет, то должность обмывает, то звание. К роте и не подходит. Женя вскоре опять заявляет: - "Вася, тебя замом командира батальона назначают".