Страница 80 из 131
К концу катархея - так называют эпоху первого миллиарда лет от образования Земли - жесткое ультрафиолетовое излучение Солнца, свободно проникающее к поверхности океана, вызвало в обогащенном химическими соединениями "бульоне" ускоренное зарождение сложных органических веществ*. Дело дошло до образования аминокислот, и, вероятней всего, органика, характерная для конца этого периода,- не слишком редкое явление в космосе.
*Как мы увидим в дальнейшем, простая органика могла существовать еще в фазе протопланетного облака.
В архее - следующий миллиард лет в истории Земли - уже наблюдаются следы примитивной жизни*. Самые древние находки связываются с одноклеточными сине-зелеными водорослями, способными к фотосинтезу в водной среде с высоким содержанием углекислоты. В результате выделяется кислород.
* Находки в Трансваале датируются 3,2-3,4 млрд. лет. Поэтому многие исследователи считают, что наша планета вступила в зоогоническую фазу около 4 млрд. лет назад. Следы органических микроструктур, обнаруженные Бартоломью Наги с сотрудниками в гренландском слюдистом метакварците, датируются 3,8 млрд. лет. Скорее всего, их можно связать с протобионтами клетками, еще лишенными генетического аппарата.
Проблема химической эволюции, то есть зарождения клеток из явно неживых молекулярных структур, очень сложна и имеет давнюю и богатую историю. Останавливаться на ней подробно мы не станем. Заметим только, что идея естественного образования примитивных живых организмов еще в 30-х годах нашего века выглядела революционной. Целые столетия до того люди имели возможность собственными глазами наблюдать "самозарождение" появление различных организмов буквально из грязи. Концепция самозарождения была опрокинута лишь после нескольких десятилетий разработки дарвиновской теории, согласно которой многоклеточные организмы ни в коем случае не могли возникать из неживой материи. На фоне успехов дарвиновской эволюционной теории загадка появления первого живого организма казалась сущим камнем преткновения. Ведь в наше время одноклеточные не зарождаются в естественных условиях. Решение появилось тогда, когда биохимики (А. И. Опарин из СССР и Дж. Холдейн из Англии) догадались рассмотреть проблему в рамках вторичной земной атмосферы, обогащенной водяными парами, различными углеродосодержащими соединениями, аммиаком и сероводородом. Оказалось, что первые одноклеточные преподали нам, можно сказать, первый экологический урок в планетарном масштабе. Зародившись во вторичной атмосфере, жизнь полностью переделала эту атмосферу и тем самым пресекла условия своего появления, но отнюдь не развития. Напротив, обогащение кислородом открыло путь к возникновению более сложных эволюционных форм.
Опыты по воздействию искровых разрядов на атмосферу, состоящую из водорода, метана, аммиака и водяного пара, начавшиеся в 50-х годах, подтвердили, что в такой ситуации появляются многие аминокислоты, в том числе и те, которые присутствуют в белках живых организмов. Наряду с двадцатью аминокислотами, определяющими состав обычных белков, обнаружились и другие, несущественные для земных форм жизни. Отсюда можно сделать вывод, что в самый ранний период жизнь начиналась со своеобразного отбора на уровне строительных блоков и генетических кодов. Ведь одновременно с элементами будущих белков - аминокислотами - формировались и элементы нуклеиновых кислот - сахара (рибоза для РНК и дезоксирибоза для ДНК), фосфаты и азотистые основания, а также мембранный материал.
Детали химической эволюции от фундаментальных строительных блоков до первых цианобактерий и сине-зеленых водорослей во многом еще не выяснены, но общая последовательность дальнейших событий более или менее реконструирована. Видимо, существенную роль сыграла промежуточная стадия "химических организмов" - так называемых коацерватных капель, способных к полимеризации за счет активного метаболизма, то есть поглощения энергии и химических соединений из окружающей среды. Их репродукция носила в значительной степени случайный характер, и как раз закрепление генетического аппарата постепенно создавало наилучшим образом запрограммированные дочерние капли - способные отбирать у внешней среды необходимые для их выживания катализаторы и блокировать действие вредных факторов.
Примерно через миллиард лет после завершения архея, в середине следующего за ним протерозоя (около 1,5 млрд. лет назад), происходит новый качественный сдвиг в развитии живых организмов. Появляются эукариоты клетки с выраженной ядерной структурой, способные к окислительному метаболизму. Цианобактерии и сине-зеленые водоросли (прокариоты) успели к этому времени сильно переработать земную атмосферу - за счет их преимущественного бродильного метаболизма в атмосфере стал накапливаться кислород, и вступление в эру эукариотов произошло, по-видимому, когда "газ жизни" достиг уровня 0,5-1 процента относительно его современного содержания. Между прочим, кислород, сильнейший окислитель, в некотором отношении оказался чистой отравой для окружающей среды и полностью пресек дальнейший переход из химической в биологическую фазу. Неживая природа выключилась как прямой генератор жизни и стала источником питания. В этом плане и можно говорить об экологической катастрофе.
Где-то полмиллиарда лет спустя, эукариоты преодолевают микроскопический масштаб жизни, формируя многоклеточные организмы - нечто принципиально отличное от колоний прокариотов*. Начинается эволюция собственно животного и растительного мира. 500-600 миллионов лет назад наша планета вступает в фанерозой (эпоху "явной жизни"), к концу которого появился человек.
*По современной классификации эукариоты и прокариоты образуют два надцарства живой природы. К прокариотам (безъядерная клеточная структура) относятся бактерии и сине-зеленые водоросли, к эукариотам - все остальные растения, грибы и животные. Прокариоты могут образовывать довольно мощные колонии в виде одного из типов низших растений, но при этом не возникает функционального разделения - каждая клетка питается самостоятельно. Эукариоты тоже организуются в 6 типов низших растений (водорослей), но наряду с этим способны давать и 2 типа высших растений, царство грибов и 20 типов многоклеточных животных - организмы, в которых функциональное разделение клеточных групп выражено вполне четко и чья жизнедеятельность никак не сводится к колониальной форме.
Мы не имеем возможности сколь-нибудь подробно останавливаться на интереснейшей и далеко не во всем понятной дистанции от одноклеточных до человека. Общепринятый факт состоит в том, что в условиях Земли данная дистанция была успешно пройдена, и пока не видно причин, по которым основные ее этапы принципиально не укладывались бы в теорию естественного отбора.
В основе этой теории лежит представление о преимуществе более приспособленных организмов, причем лучший вариант адаптации закрепляется наследственно и приводит к формированию новых видов, семейств и даже типов животных.
Различные варианты организмов появляются под действием мутаций внешние физико-химические факторы или случайные ошибки при молекулярной репликации вызывают небольшие изменения нуклеиновых наследственных структур, из-за чего и возникают мутанты. Организмы, изменившиеся в одном или нескольких поколениях, например из-за повышенного уровня радиации или увеличенной концентрации каких-то кислот, могут успешно выжить и даже лучше приспособиться к окружающей среде, чем их домутантные предки, но могут и быстро сойти на нет. Именно успешная адаптация выуживает среди мутантов новые удачные побеги эволюционной ветви.
На этом пути обитатели Земли преодолевали ряд принципиально важных этапов - формировался тип позвоночных, класс млекопитающих, отряд приматов, семейство гоминид, род Homo и, наконец, наш вид - Homo sapiens. Каждая из этих ступенек определяет свою вершину эволюции - в целом наилучшим образом адаптированный класс, отряд, вид. Причем не просто приспособленный, не просто погрузившийся в уютную экологическую нишу, но обладающий хорошим потенциалом прогрессивного усложнения, прогрессивно адаптированный, если можно так выразиться... Процесс восхождения по этим ступенькам, разумеется, выглядит вполне естественно, однако мы не слишком хорошо представляем себе, сколь мало следовало бы изменить условия, чтобы, скажем, мутации, связанные с потерей клыков и увеличением объема мозга, стали вредными. Иными словами, даже в более или менее схожих условиях эволюция могла бы долго топтаться, варьируя семейства обезьян вроде гиббоновых и понгид. Трудно оценить и вероятность появления полезных мутагенных факторов, например, образования естественных ядерных реакторов в зоне высокой концентрации гоминоидов*.